You Give Me Love

Почему им обоим надо будет снова напиваться? Ох, черт, это не важно, решила Эмма, собираясь отвлечься от волнений — решение, которое, она подозревала, было слегка подпитано вином.

— Итак, мы сидим очень далеко друг от друга — что дальше? — спросила она, все еще немного хихикая.

— Я буду угадывать какие-нибудь вещи о тебе, и если я буду прав, то ты должна приблизиться ко мне.

Озорной блеск в его глазах, когда он бросил на неё взгляд, был таким игривым и мальчишеским. Эмма насмешливо подняла одну бровь, подражая ему.

— А если неправ? — спросила она.

Он сделал снисходительный ленивый жест по направлению к двери. Видимо, вино также негативно сказывается и на нём.

— Тогда ты шагаешь ближе к двери, и если дойдешь до неё — я выпровожу сам себя и уйду гораздо быстрее, — он поднял указательный палец вверх. — Однако, если ты дойдешь до меня, я выигрываю добровольно дарованный поцелуй.

Он раскрыл ладонь, указав на неё — немой вопрос относительно того, согласна она или нет на эти условия. Эмма, казалось, глазами измерила расстояние между ними, прежде чем пренебрежительно покачать головой, усмехнувшись.

— Ты не согласна?

— О, я согласна, — сказала она, — просто я не думаю, что ты сможешь сделать это до того, как у тебя закончится время, — она вздохнула, изо все сил стараясь не ухмыляться, но терпя неудачу.

Крюку очень понравилось эта расслабленная, нечестиво игривая женщина перед ним, и он не припоминал, чтобы она когда-либо чувствовала себя так… уютно в его присутствии. Эмма также постоянно удивлялась и ему, он словно хотел показать ей, что преследовал её не только потому, что думал, что она красива, а ещё потому, что ему нравилось кем она была.

— Тогда я благодарю богов, что ты не установила никаких правил. Возможно, я смогу, как говорится, «обмануть время».

Эмма театрально подняла руку, чтобы посмотреть на свое запястье.

— Ну, согласно моим часам…

— На тебе нет часов, Свон.

— …у тебя есть только десять минут, — громко сказала она, игнорируя его проницательное наблюдение. — И тебе лучше поторопиться.

Крюк подался вперед, положив одну руку на колено, чтобы он мог опереться подбородком на костяшки пальцев, и взгляд его холодно-голубых глаз прошелся по ней, впитывая все, будто он читал какой-то мелкий шрифт, скрытый в изысканной живописи.

Эмма была удивлена тем, как сильно он был сконцентрирован, просто глядя на нее, и она чувствовала себя немного… уязвимой под этим взглядом.

— Ты, — сказал он наконец-то серьезным голосом, чтобы просто заставить её немного поволноваться, — блондинка.

Эмма уставилась на него, а затем залилась смехом, поднимаясь на ноги.

— Это было так дёшево, что я могла бы купить это в корзине с распродажами в супермаркете.

— Тебе следовало сделать правило, — пожал он плечами, сгибая пальцы и подмигивая ей.

Это просто не в человеческих силах владеть такой сексуальностью, какой владел он. У неё ещё, тем не менее, была трезвая сила воли, чтобы внешне игнорировать его, и она покачала головой.

— Нетушки, — сказала она, — я смирюсь с этим, но шаг от меня ты не получаешь, юнга.

— Ну же, Эмма, сегодня мы зовем друг друга только по именам, — отчитал Киллиан.

Он огляделся вокруг себя, отмечая всё что видел.

— Я подумаю над этим, — ответила она, смотря на него.

— Ты вела кочевой образ жизни, — сказал он через мгновение, — постоянно двигаясь по карте, и никогда не задерживалась надолго в одном месте.

Эмма моргнула, удивляясь глубокой проницательностью его ответа. Он терпеливо ждал, чтобы посмотреть, подойдет ли она ближе к нему или двери. Эмма огляделась, пытаясь заметить вещи, которые привели его к такому выводу.

— Одного поля ягоды, лапочка, — сказал он, когда она снова на него взглянула.

Эмма медленно шагнула вперед, и он широко улыбнулся.

— Ещё ничего не выиграл, Шерлок, — напомнила она ему.

— Ты должна сделать ещё один шаг из-за того, что грубо перепутала мое имя.

Её познание в сфере поп-культуры как обычно растрачивалось на Крюке, но она отказывалась сдаваться, потому что ей было весело, чёрт побери!

— И это мне говорит пират, который постоянно прибегает к ласкательным именам? — спросила она, закатывая глаза.

— Словам нежности, дорогая, они нужны, чтобы очаровывать, — возразил он, выглядя немного обиженным.

Окей, как в таком кошмарном положении он умудряется так кокетливо надувать губы?

— Ну, тогда твое лицо может начинать очаровывать ими мою руку, — пожала она плечами.

— После такого ты должна подойти немного ближе. Когда ты волнуешься, то начинаешь вести себя довольно враждебно.

Эмма стиснула зубы и с трудом подавила желание пригрозить ему физическим насилием, но это бы только подтвердило его слова, но всё-таки сделала к нему ещё один шаг.

— Ты считаешь меня привлекательным, — сказал он с хитрецой.

— Даже если и так, юнга, я бы не раздула твоего самомнения, признавая это.

— А, а, а, — покачал он пальцем, — если ты действительно хочешь выиграть, то давай без уклончивости или лжи, — сказал Крюк, внимательно за ней наблюдая. — И меня зовут Киллиан, повтори за мной, лапочка.

Эмма проигнорировала это и, когда она стрельнула на него взглядом и сделала шаг вперёд (хотя он был таким маленьким, что это едва можно было расценить как движение), он обнаружил, что ухмыляется от уха до уха.

— Эй, сделай хотя бы ещё полшага!

— Никаких правил — это касается и меня. Ты входишь в тройку лучших, кстати, — она пожала плечами, явно пытаясь его поддеть и сгладить свое признание его правоты.

Мысль о том, что есть какие-то два других, заставила его ревновать, но он вынудил себя оттолкнуть это.

— Тройку лучших? — непоколебимо спросил он с кривоватой ухмылкой и высоко поднятой бровью. И к его крайнему неудовольствию, она сделала шаг назад.

— Ай-ай-ай, какой ты не догадливый, — самодовольно сказала Эмма, уклоняясь от вопроса.

— Никаких правил — это ещё не значит, что я не могу задавать вопросов.

— Но и не значит, что можешь, — ответила она самодовольно.

Сначала нахальство, потом игры с огнем, но Эмме удавалось совмещать и то, и другое. Будучи пиратом, он не любил делиться многим, в том числе комнатой. И он поклялся, что, когда выиграет эту маленькую игру, то поцелует её с такой страстью, которая выжжет из неё воспоминания или даже мысль о ком-то другом. Эмма была признательна ему за повод сделать шаг назад, так как пространство между ними сокращалось тревожно быстро, настолько быстро, что она все еще не была уверена, хочет ли она, чтобы он выиграл или нет. Крюк решил, что теперь настало время, чтобы использовать одно наблюдение, которое он отложил в своем сознании.