Юджина. Девять жизней

— Зачем так холодно? Можешь называть меня отцом, Сехмет.

Внутри Юджинв все замерло.

— У меня… есть родители. Настоящие мама и папа.

— Несчастные смертные, пригревшие бастет в своем доме. Даже не знающие, что именно из-за тебя они не смогли иметь других детей. Родных им по крови по духу. Хочешь расскажу, как бастет перерождаются? Они вселяются в тело ребенка, еще находящегося в утробе матери, изгоняют его душу и меняют плоть. Занимают чужое место. Но я именно тот, кто дал тебе твою первую жизнь. Будь благодарна, девочка.

— Это ложь, неправда!

Бастет отчаянно всматривалась в лицо ворона, боясь увидеть сходство между ними. И не находила. Вот только это — не успокаивало.

— Надень кольцо и ты вспомнишь.

— Нет.

— Упрямая… — произнес Каоран, задумчиво касаясь когтистыми пальцами узкого подбородка. — Тогда так. Надень кольцо, и я обещаю, что сегодня никто не пострадает. Иначе я убью всех, кто находится в поместье. Зайти внутрь я не могу, но превратить это место в ад вполне способен. Тогда ты сама выпорхнешь мне прямо в руки. Так ведь, Мервин?

Тот самый мальчик конюх, что совсем недавно пытался неуклюже заигрывал с бастет, шел, шатаясь, по гравиевой дорожке. В руке его было черное перо — одно из тех, что валялись вокруг особняка. Но страшнее было другое. Следы крови на лице и ладонях. И глаза — пустые, страшные.

— Если я прикажу ему и остальным слугам — то они набросятся друг на друга. Или же убьют себя. Интересное будет зрелище. Не находишь?

Юджина закусила губу, не зная, что же ей делать.

— Я не смогу… понимаешь, не смогу. Кольцо в башне. Мне не попасть туда. В ней нет двери.

— Тогда я тебе помогу. Подойди ближе.

— Думаешь, я приму что-то из твоих рук, Ворон? После того, что ты сделал со слугами?

— У тебя есть выбор? Впрочем, я не собираюсь давать тебе зачарованные вещи. Я поделюсь с тобой чем-то более драгоценным. Своей кровью.

Каоран достал откуда-то из своих грязных лохмотьев прозрачный флакон размером с фалангу пальца. Затем царапнул когтем по своему запястью. Кровь его была темной и густой. Она стекала по смуглой коже, капая на одежду и землю. Когда флакон наполнился наполовину, Каоран закрыл его крышкой, и пройдясь красным языком по запястью, слизал кровь. На лице его на мгновение пробежала гримаса удовольствия. Он поднял голову, пристально глядя наблюдающей за ним Юджине в глаза.

— Держи.

Флакончик взлетел в воздух над высокой оградой, и бастет инстинктивно перехватила его.

— Выпей, и тогда увидишь вход в башню. Моя кровь позволит снять морок.

— Но…

— У тебя есть полчаса. Сделай это. Или прольется не только моя кровь.

Каоран шагнул назад, в тень дерева, под которым стоял, улыбнулся, а затем исчез. Будто и не живым был, а призраком. Вот только флакон с маслянистой жидкостью темно-рубинового цвета был настоящим.

— Это безумие, — вслух сказала Юджина, и повернулась к конюху. — Мервин, ты…

Тот оскалился, и Юджи отшатнулась. Стараясь не поворачиваться к зачарованному спиной, она обошла его по кругу, а затем побежала к особняку.

— Кто-нибудь! Здесь есть кто-нибудь нормальный?!

Поместье будто вымерло. И все Юджину не оставляло ощущение, будто за ней следят. Не люди. Чудовища.

Глава 21. Тайна мудрых

Ноги сами принесли к башне. Обессиленная, девушка опустилась на колени, в отчаянии глядя на серые гладкие стены. Выпить крови Ворона, войти в башню… Вернуть память. То, что от нее требовалось.

Может быть, Каоран лгал, и это была ловушка. Даже не так… это точно ловушка. Но все ли в его словах было ложью? И разве не будет ей легче избежать беды, вспомнив свое прошлое?

«Не только любопытство губит кошек, Юджина, но и сомнение», — девушка будто услышала шелестящий голос Хассея. Время уходило.

Крышка флакона отлетела в сторону, и узкое горлышко коснулось девичьих губ. Один глоток, и во рту растеклась железная горечь. Перед глазами все поплыло, и Юджина зажмурилась. Холод сковал горло и легкие, проник глубоко внутрь, заморозил кровь в венах.

Юджина не помнила своих прошлых жизней, но смерть, пришедшую за ней, она узнала.

«Вот и все, — подумала девушка. — Я ошиблась. Это конец».

Бастет упала в траву, попыталась сделать вдох, и не смогла. Но прежде, чем тьма под сомкнутыми веками сменилась тьмой небытия, она почувствовала рывок, а затем необыкновенную легкость.

Мир вокруг светился. Земля, здания, даже люди источали свет. Но ярче всех светила она. Бастет парила над землей, полная радости и счастья. Больше не нужно было возвращаться. Бастет была свободна. Пусть этот мир был прекрасен, теперь ее ждал другой. Где ослепительно белый песок, высокие горы, пронзающие небесную гладь, шепчущие о своих зеленых снах деревья… Мир, в котором она никогда не была, но знала о нем по рассказам матери и своим снам.

Лишь жаль было расставаться с двумя.

«Шиан. Ты сможешь жить дальше, оставив все, что связано с глупой кошкой, позади? Нефи, простишь ли, что я оставила тебя снова, уже навсегда?».

— Sylphide, orde.

«Человек смеет приказывать? Нет, это…»

Бастет почувствовала, будто невидимые путы обвились вокруг нее. А затем ее поволокло вниз.

Добраться до особняка Шиан смог только к следующему утру, загнав коня под собой до смерти. Первое, что маг увидел — это дыры в магической защите. Но кто бы ни пытался попасть внутрь, сам он преодолеть врата не мог.

Зато ему хватило силы, чтобы уничтожить тех, кто находился в особняке. Конюх, лежащий у самых ворот, горничная, скорчившаяся у кустов роз, дворецкий с разбитой головой у каменной лестницы. И смердевшие грязной волшбой перья, густо рассыпанные вокруг найденных тел.

Юджину маг нашел у башни. На ней не было ни ран, ни порезов, как на других. Раскинувшаяся в густой траве, с разметавшимися волосами и с безмятежной улыбкой, она казалась почти спящей. Вот только лицо растеряло все свои яркие краски, а рука, которой Шиан осторожно коснулся, была мертвенно-холодной.

В груди росла пустота. Это произошло снова. Бастет умерла. Найдет ли он ее в следующей жизни? Переродится ли бастет еще раз?

— Элайза, — тихо позвал он. — Юджина… Разве это может так закончится?

Шиан поднял девушку на руки и вошел в башню. Там он положил ее на стол. И только тогда заметил, что бастет до сих пор сжимала что-то в кулаке. Маг аккуратно разжал пальцы, и поднял перед лицом флакон. На стекле еще остались засохшие темно-красные пятна.

Яд? Не было никаких повреждений или следов отравления. Тело не окоченело даже за ночь. Будто перед ним — не человек, а большая, искусно сделанная кукла. И стоит только вдохнуть в нее жизнь…