Югана

– Мальцамерам нельзя ходить в дом вождя Орлана, Там стоит знак войны… – Этим Югана предупреждала, что обыск и конфискация огнестрельного оружия с применением силы приведут к кровопролитию, потому что совершать обыск у вождя племени Кедра – это равносильно тому, что плюнуть в лицо капитану милиции и сорвать с его плеч погоны офицера.

– Мы ведь тоже в законах разбираемся, – сказал Михаил Гаврилович. – Санкция прокурора нужна на ваш фокус с обыском…

– Хорошо. Тогда пусть все ребята придут сюда. И здесь договоримся, – попросил капитан Соловьев, обратившись к Югане. И тут же приказал своим подчиненным, чтобы все они ушли на катер и оставались там до его распоряжения.

– Хо, мышь с лисой не дружит, – к слабому сильный на поклон не ходит, – спокойно проговорила Югана, будто наложила окончательную резолюцию на приговор. И казалось Югане, что она высказала все довольно просто и ясно: Улангай и вся земля, лежащая по правобережью верховий Вас-Югана, принадлежат вождю племени Кедра, а какой-то «мальцамер» вдруг приказывает, чтобы молодой вождь прибежал к нему, как послушная дворняжка.

– Правильно, Югана, рассудила ты! Пусть идет сам капитан к Орлану, – поддакнул Михаил Гаврилович, а про себя подумал: «Ишь ты, какой выискался архаровец, то ему сделай, это подпиши, сюда принеси». – Будь покорным, капитан. На этой земле Орлан хозяин, а ты у него в гостях. Не перечь Югане. Да еще не вздумай на переговорах с Орланом чихать супротив ветра, не растрави ребят.

Капитан Соловьев достал из кармана пачку сигарет, закурил… и, будто решив в уме трудную задачу, не вымолвил, а скорее вымучил два слова, поборов самолюбие:

– Хорошо. Иду.

– Да не сразу-то беги, – одернул старик Чарымов капитана. По законам племени Кедра положено сначала вернуться женщине, которая вела переговоры, а уж потом, выждав полчаса, можно отправиться на ответный визит.

Соловьев, немного подумав, все же вернулся и сел на козлы у крыльца. Посмотрел вопросительно на старика.

– Слышал, капитан, что сказала Югана на своем эвенкийском языке, когда закрывала калитку? – спросил Михаил Гаврилович и многозначительно постучал указательным пальцем о плаху крыльца.

– Подслушивать не по моей части, – ответил капитан сердито и начал раскуривать затухшую сигарету.

– Тогда соображай: Орлан приказал весь порох запечатать в обрезки от стальных буровых труб. И если вы примените силу, то они самодельными бомбами-гранатами разнесут в щепки ваш милицейский катер и совхозную самоходку затопят. Вот вам какие пирожки да шанежки приготовили.

Запугивая капитана, Михаил Гаврилович давал этим понять: на переговорах с Орланом надо вести себя поосторожнее да повежливее.

– Это что еще там за фокус? – спросил Соловьев, указав пальцем в сторону переулка, где Югана воткнула кол, на котором болталась белая заячья шкурка.

– Как что? – сказал Михаил Гаврилович. – Разве не видишь, веха перемирия поставлена. Возле нее надлежит тебе остановиться да подождать, пока подойдет Орлан. И там с глазу на глаз соорудите переговоры о мире или войне.

– И откуда вам все это известно?

– Станет известно, коль семьдесят годочков поживешь среди эвенков, хантов. Научишься, брат, не только уважать их законы, но и любить, – с гордостью произнес Михаил Гаврилович.

Представители пока еще не воюющих сторон встретились у вехи перемирия, поставленной Юганой. Орлан был одет в легкую замшевую куртку, перепоясан широким ремнем, на котором висели пустые ножны. На голове молодого вождя корона из орлиных перьев, символ власти. От висков, на тыльной стороне щек, выведен темно-синими линиями герб – рога оленя. Молодой вождь Орлан стоял перед капитаном милиции, смотрел ему в глаза гордо и независимо. Первым начал говорить Орлан:

– С капитаном милиции говорит вождь племени Кедра Орлан, – представился молодой вождь, как того требовал обычай племени.

– Все огнестрельное оружие и весь запас пороха вы должны сдать, ясно? Принесете на катер и отдадите под расписку дежурному сотруднику, – требовательно и без всяких вступительных объяснений приказал капитан Соловьев. Разговаривал он с Орланом повелительным тоном, будто не с вождем племени, а с хулиганом.

Орлан плотно сжал губы, на скулах обозначились желваки. Он ответил:

– Оружие и порох мы вам сдадим. Но ломать школу не позволим!

Капитан Соловьев теперь понял, что с таким парнем шутить опасно и на испуг его не взять. Надо попытаться уговорить, уломать по-доброму.

– Орлан, я выполняю приказ своего непосредственного начальства. По вашей вине вторые сутки простаивает самоходная баржа; также по вашей вине вынужденный простой у рабочих совхоза, приехавших сюда не затем, чтобы лежать на солнышке у бережка реки, в прохладе. Все вы, живущие в Улангае, должны понять: Улангая нет, ликвидирован. Всем вам не раз предлагалось переехать на новое место жительства, выделялись для вас дома, квартиры. Так или иначе, но участь вашего поселка решена.

В это время, опираясь на самодельный черемуховый посох, подошел Михаил Гаврилович к вехе перемирия. Он боялся, что капитан Соловьев может обозлить Орлана и тот по молодости да горячности возьмет капитана милиции за грудки.

– Не спеши, умная головушка, – вклинился в разговор старик. – Судьба Улангая не решена! Я уже тебе толковал сегодня про палеозойскую нефть.

– Хорошо, товарищ капитан, я вам сказал: оружие мы все сдаем, в том числе порох… Но школу рушить не дадим!

Двенадцать двуствольных ружей, ракетница Юганы, а также шомполка и старинный кремневозапальный мушкет времен Ермака, банки с порохом – все это лежало в каюте милицейского катера, куда отнесли ребята и промысловые ножи. Но переговоры продолжались около крыльца дома деда Чарымова.

– Вы, товарищ капитан, запишите то, что я вам продиктую, – попросил молодой вождь Орлан.

– Хорошо, – согласился капитан и приготовился писать, вынув из планшета тетрадь.

– Я, Орлан Волнорезов, вождь племени Кедра… По первому требованию капитана Соловьева сдал все имеющееся у населения Улангая огнестрельное оружие и весь запас охотничьего пороха. Мы также можем передать трактор и вездеход, если Бондарский совхоз оплатит нам наличными деньгами стоимость капитального ремонта. Но школа не будет дана на слом! Возможно, через год в районе Улангая начнется глубокое бурение, поиск нефти и газа в палеозойских отложениях. А в связи с этим поселок Улангай станет, главной базой экспедиции или вахтовым городком.

– Так-так, выходит, снова старая песня началась. Зубы решили заговаривать нам: нефть, нефть, – недовольно проговорил капитан. – Вы что, пооглохли? Кто возместит убытки за простой самоходной баржи, большегрузного судна, арендованного совхозом у речного флота; кто оплатит заработную плату рабочим за эти дни вынужденного безделья? С вас по суду взыщется за это!

– Я сказал вам все, – твердо ответил Орлан, – а чтоб не было простоев, уезжайте. Но те, кто попытается ломать школу, будут жестоко наказаны.