Юлька в стране Витасофии (сборник)

— У счастья много разновидностей? — удивилась Юлька.

— Еще в первом веке до нашей эры римский философ Варрон^[53] насчитал 289 определений счастья, — снисходительно объяснил рыжебородый. — С тех пор эта цифра значительно увеличилась.

— Уточним ситуацию у продавца, — вмешалась Сова. — Информация, получаемая — Сова окинула взглядом очередь — через сто сорок восьмые руки, всегда страдает погрешностями.

Над окошком выдачи продуктов висела вывеска: «Счастье — оптом и в розницу. Инвалидам и героям любых войн — без очереди».

— Где продавец? — увидев, что окно выдачи закрыто решеткой, спросила Юлька у стоявшего первым благообразного старичка.

— Вот! — уважительно поднял вверх палец старичок. — Будучи в юном возрасте, подобный вопрос я задал деду, занимая его место в очереди.

Повторю его ответ: «Никто не знает!».

— Хотите сказать, что магазин ни разу не открывался? — изумилась Юлька.

— Вы удивительно догадливы! — восхитился старичок.

— Тогда это не очередь, а бесцельное топтание на месте, — объявила Юлька.

— Ошибаетесь, — возразил старичок. — Это объединяющий нас жизненный уклад, и мы им довольны. Каждый знает свой номер по порядку, поэтому нам нечего делить. Нет ссор, ненависти. В очереди невозможно одиночество и всегда есть надежда, что однажды появится продавец, и мы получим свое счастье.

— Если убрать вывеску, — не обращая внимания на воркотню старичка, обратилась Юлька к своим спутницам, — то все разойдутся по домам и займутся прохудившимися крышами и заросшими сорняками огородами. Вон там лежит лестница, прислоните ее к магазинной стене.

— Зачем вам чужая жизнь? — пожала плечами Сова. — Благие намерения в отношении посторонних всегда заканчивались катастрофой.

— Мне лучше знать! — воскликнула Юлька. Обуявший ее революционный порыв требовал баррикад и установления в селе царства всеобщего благоденствия. — Несите лестницу. Когда Юлька, поднявшись по лестничным ступенькам, начала снимать вывеску, толпа зароптала. После того, как вывеска упала на землю, ропот перерос в негодующие возгласы: «Хулиганки!

Столько лет мирно жили, никому не мешали — и на тебе!» Увидев, что очередь, смешавшись, с грозными криками движется к магазину, неустрашимая Юлька, стоя на верхней перекладине лестницы, простерла вперед руку и, обращаясь к толпе, громко воскликнула:

— Долой безделье! Счастье — в труде!

— Она хочет отнять у нас бесплатное счастье! — завопил рыжебородый. — Бей ее!

Только тогда, когда один из просвистевших в воздухе камней попал Юльке в плечо, она поняла, что революция потерпела поражение и, ойкая, сползла на землю, — тут же получив удар палкой от благообразного старичка.

— Бежим! — Сова и Мышка, подхватив Юльку под руки, ринулись в сторону, противоположную той, откуда вышли к селу: остроглазая Мышка разглядела там вход в подземелье. Осыпав беглянок градом камней, толпа успокоилась и повернула обратно. Перед тем, как нырнуть в тоннель, Юлька оглянулась и увидела, как рыжебородый прикрепляет вывеску на прежнее место, а остальные, суетясь, восстанавливают порядок в очереди.

Хотя новый тоннель оказался обширнее предыдущего и был хорошо освещен, путешественницы шли по нему без радости.

— Ох уж эти революционеры! — бурчала Сова, щупая шишку на голове. — Сами не живут и другим не дают. А расплачиваются невиновные.

— Вы считаете способ существования этих селян нормальным? — возмутилась Юлька.

— А чем он хуже времяпровождения взбирающегося на гору альпиниста? Или плавания на «Кон-Тики»^[54]? — вопросом на вопрос ответила Сова. — Пусть каждый живет так, как ему хочется, лишь бы его способ бытия не мешал другим.

— И вообще: кто обещал, что серьезные решения будем принимать коллегиально? — прихрамывая, с упреком сказала Мышка.

— Простите меня! — устыдилась Юлька. — Я была не права.

Дальше шли молча. И только когда тоннель закончился и путешественницы оказались в высокой карстовой пещере, в стенах которой виднелись уводящие в разные стороны тоннели, они остановились и начали обсуждать, какой вход выбрать. У каждой оказался свой вариант, и Юлька уже собралась напомнить, кто здесь главный, как вдруг послышался стук каблуков и из левого прохода выскочил одетый в элегантный костюм, туфли и шляпу красивый парень, напоминающий ухватками шимпанзе. В руках у парня был букет роз.

Увидев путешественниц, парень расцвел улыбкой:

— Ах, мадмуазели! Какая приятная встреча!

И, склонившись в полупоклоне, представился: — Дон Жуан.^[55] Экзистенциалист.^[56] — Кто-кто? — переспросила Юлька.

— Понимаю: университетов не заканчивали. Я — тот, чью сущность непрерывно обижает его существование. Отсюда — бездна страдания и сочувствие дам.

— Вы — тот самый Дон-Жуан? — восхищенно глядя на парня, спросила Мышка.

— Увы! Тоскующее сердце, доверчивые женщины. Страстная, но несчастная любовь. Угрозы, погони, скитания. Командор привязался: с какой-то донной Анной. Знать такую не знаю.

Засияв улыбкой, Дон Жуан почтительно шаркнул ножкой:

— Милые дамы! Прошу не отвергать мое внезапно вспыхнувшее чувство!

Подбежав к Юльке, поцеловал ей ручки, засунул в петличку розу и шепнул:

— Пятая аллея, полночь. Жду.

Точно так же Дон Жуан повел себя с Мышкой и Совой, разве что аллея была не пятой, а шестой и седьмой, и, помимо ручек, Дон Жуан расцеловал Юлькиных спутниц в щечки. Из глубины тоннеля, откуда выбежал Дон Жуан, донесся гул шагов.

— Командор! — беспокойно оглянулся Дон Жуан. — Прошу не выдавать.

До радостных встреч. Любовь гарантирована.

Согнувшись в полупоклоне, изящно махнул шляпой и скрылся в остроконечном тоннеле.

— Какой очаровательный мужчина! — вздохнула Сова, восторженно глядя вслед Дон Жуану.

— Очень, очень очаровательный! — закатывая в восхищении глаза, поддакнула Мышка.

У Юльки после Дон Жуановского замечания об университетах сложилось особое мнение, но высказать его она не успела: в пещеру ввалился громадный, похожий на гориллу мужчина в мундире командора.

— Судя по цветам из моего сада, этот прохвост здесь побывал, — рявкнул Командор. — Куда он побежал?

— Сюда! — воскликнули путешественницы, показывая рукой: Юлька — в остроконечный тоннель, Сова и Мышка — туда, откуда вошли в пещеру.

Командор задумался. — Поскольку вы слабый пол, то доверия не вызываете, — подытожил он. — Но, следуя математическому принципу, отдаю предпочтение большинству.

И Командор потопал в ту долину, где Юлька пыталась отменить очередь за счастьем.