За что тебя люблю

Шарлотта кивнула.

– Это потому что ты селдитый. Мама зовет тебя мистер Селдитые Штаны.

Вообще-то, ее мать зовет его Злобная Задница, и прямо сейчас Блейк готов подтвердить ее правоту. Снова. Маленький хвостик мел по руке Шарлотты так, что вся спинка щенка тряслась от радости. Шарлотта крепко держала его, пока тот пытался забраться по ее груди. Щенок изо всех сил облизывал ей лицо, а она хихикала.

– Посмотри, как сильно ты ему нравишься.

– Очень сильно!

– Хочешь, чтобы он стал твоим? Думаю, с тобой он будет счастливей.

Личико Шарлотты засветилось.

– Я могу взять его?

Блейк кивнул:

– Он любит тебя и хочет жить с тобой. Точно говорю.

Обхватив щенка обеими руками, Шарлотта встала.

– Нужно спросить маму.

И прямо как Гринч, который украл Рождество, Блейк улыбнулся и погладил ее по макушке.

– Тебе нужно просто взять его домой и позволить маме увидеть, как сильно он тебя любит.

– Мама еще не вернулась с работы. По субботам за мной смотрит Тильда.

Еще лучше.

– Сделай маме сюрприз. Все любят сюрпризы.

Шарлотта опустила плечики.

– Она наверное скажет нет.

– Не скажет, если увидит, как сильно ты любишь его. Она не сможет сказать нет, когда увидит вас вместе.

– Мама не позволит мне завести даже собаку. – Шарлотта обеспокоено прикусила губу. – Она будет злиться. – Посмотрела на Блейка большими голубыми глазами и спросила: - Что мне делать?

– Плакать. – Боже, Блейк снова почти ощутил чувство вины. – Она позволит взять его, если ты заплачешь.

– Плавда?

– Да. – У девчушки, вероятно, будут проблемы. – Я принесу тебе его собачью еду.

– Хорошо! – С извивающимся щенком в руках Шарлотта развернулась и убежала в свой двор.

Дети любят собак, сказал Блейк себе. Он посмотрел на нее, заходя в гараж. Щенку будет намного лучше с маленьким ребенком, чем с парнем вроде Блейка. Шарлотта права. Он сердитый. А собакам нужны счастливые хозяева.

Блейк вытер лужу с пола, затем вытащил покупки из пикапа и зашел в дом. Прошел через тамбур в открытую дверь винного погреба. Блейк никогда не любил вино, предпочитая холодное пиво или стакан виски. Комната переходила в кухню, украшенную гранитными столешницами и деревянными резными шкафчиками. В центре стоял большой кухонный «остров», окруженным принадлежностями, подходящими для шеф-повара. Блейку нравилось есть блюда от шеф-повара, он только не любил их готовить, а предпочитал забрасывать продукты в медленноварку и пару дней питаться тем, что получилось.

Блейк положил пакеты с покупками на столешницу и прошел через пустую столовую в гостиную. Она и спальня наверху были его любимыми комнатами в доме. Блейку нравился камин, выложенный речными камнями, и окна от пола до потолка наверху и здесь, которые выходили на озеро и глухой лес. Перед кожаным диваном и парой кресел стоял шестидесятидюймовый телевизор. В оставшейся части комнаты располагались разные спортивные снаряды и коробки, наполненные жизнью Блейка. Их было прискорбно мало. Большинство заполнено остатками военной жизни. Книгами и документами. Шлем, который спасал ему жизнь сотни раз, и щиток, который остановил пулю на пути к его сердцу. Нагрудная защита, парадная форма и старые пыльные ботинки.

Шаги Блейка гулко отдавались в доме, когда он шел к окну. Он посмотрел на свою худи, теперь покрытую черной шерстью щенка. На кармане было подозрительное мокрое пятнышко, так что Блейк завел руку за голову, стянул толстовку и бросил ее на скамью для упражнений. Он не хотел, чтобы его дом был полон собачей шерсти, не говоря уж о лужах, и решил, что едва «избежал пули». Такое уже случалось. Он почесал маленький круглый шрам на плече прямо под татуировкой трезубца «котиков». Шрам был не единственным напоминанием о службе. У Блейка имелся десятисантиметровый шрам под коленом от жесткого приземления после прыжка с вертолета и отметка на боку от пули АК-47. Татуировка трезубца на плече и Осия 8:7 на животе под пупком. (Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю: хлеба на корню не будет у него; зерно не даст муки; а если и даст, то чужие проглотят ее. Прим. перев). Блейку нравились все эти пророчества про гнев Господень и жатву бури из Ветхого Завета. Он не верил, что Бог выбрал его в качестве божьей кары, но верил, что спасал жизни гражданских и солдат. А когда смотрел в перекрестье своего оптического прицела, Блейку нравилось верить, что он был внедрен в неблагоприятное окружение удостовериться, что злые ублюдки пожнут бурю.

И что теперь? Блейк задал себе этот вопрос, глядя на озеро и солнце, медленно двигавшееся к вершинам гор. Что он сам собирается делать? Врачи и консультанты по зависимости в реабилитационном центре были против того, чтобы он возвращался к работе так быстро. По их мнению, его работа была одним из самых сильных триггеров. Она накачивала его адреналином, и алкоголь после был не только соблюдением правил поведения, но и способом снять стресс.

Бутылка стала привычкой, которая появилась после курсов по подрывным работам: зависнуть в баре с товарищами, болтая о работе и накачиваясь пивом. Привычка, от которой Блейк должен избавиться, но он не думал, что должен менять работу, так же как не думал, что беспомощен перед зависимостью.

В нескольких метрах от причала Блейка из воды выпрыгнула рыба, заставив зеленую поверхность озера разойтись кругами. У него были разные варианты, помимо скачков из одной горячей точки в другую по всему земному шару. Менее опасные варианты требовали меньше высокооктанового адреналина. Он мог бы обеспечивать безопасность дипломатов или грузовых кораблей, или автомобилей-амфибий в Конго. Он всегда мог заключить контракт с ЦРУ или ФБР. Блейк был патриотом. Любил свою страну. Американский флот и армию до мозга костей. Но устал работать на Дядю Сэма. Готовиться к миссии месяцами, внедряться и жить в суровых условиях, только чтобы ему приказали отступить, когда приоритетная цель уже на мушке. И конечно, правительство платило намного меньше, чем частные военные компании.

Раздался звонок, и Блейк повернулся к озеру спиной. Он предполагал, что это был его дверной звонок. Хотя никогда не слышал его прежде. Прошел через большую комнату, мимо деревянной лестницы с железными перилами к входной двери. С другой стороны фацетированного стекла виднелись размытые фигуры его соседки и ее дочери. Блейк слышал жалобы Шарлотты и по неясному изображению мог догадаться, что ее мать тоже не сильно счастлива.

Он открыл дверь, не стараясь спрятать ухмылку. Сладкая Попка совершенно точно не пылала энтузиазмом.

ГЛАВА 4

Перевод: taniyska

Редактор: Sig ra Elena

Блейк был без рубашки. Натали открыла рот, чтобы накричать на соседа и назвать его парочкой дурных слов, но во рту пересохло и пришлось его закрыть. Без безопасного барьера в виде рубашки тестостерон Блейка ударил как ядерный взрыв. Натали удивилась, что этот взрыв не сдул ей волосы и не расплавил лицо. Глядя на наготу Блейка, она не могла вспомнить, зачем пришла на его крыльцо.

– Мама не разрешает мне держать Спа-ки, - всхлипнула Шарлотта.

И внезапно Натали вспомнила, почему именно у нее возникло желание ударить Блейка. Шарлотта не только всегда хотела щенка, она всегда хотела назвать его Спарки в честь собаки из своего любимого фильма «Франкенвини».

– Вы потеряли свою собаку, - сказала Натали.

Блейк наклонил голову набок, и взгляд его серых глаз медленно пропутешествовал по ее плащу, на мгновение задержавшись на поясе, прежде чем спуститься к обнаженным ногам в черных туфлях на каблуке.