За границами легенд

— Что ж, пойдём ждать их у твоих покоев, Рён, — вздохнул король.

К нам подплыла королева.

— Признавайся, насмешница, это твоя была идея или кто-то подсказал? — посмеиваясь, уточнила жена короля.

Я молчала, будто воды в рот набрала. Запоздало к нам присоединилось штук пятьдесят от эльфов, послы и драконья орава. Вслед за нами двинулась толпа остроухих.

"Первая песня Леса" 8.14

Уже смеркалось. И зажглись искусственные огни над лесом у временного дворца. Жёлто-оранжевые шары, излучающие тёплый свет. Впервые видела их — и зрелище мне понравилось. Да и светлячки, которых в прежние дни видела совсем редко, сегодня сбивались в стаи и слетались к моим покоям. Они медленно пролетали вокруг меня, вокруг дворца. То немножко, то больше, то очень много…

И за счёт разного количества светлячков в движущихся стаях или временно приседающих на какие-то цветы или деревья, эти стаи смотрелись намного интереснее. Будто сияющие лёгкие шали то там, то здесь опускались куда-то. В обычные дни они вели себя как-то иначе, значит, сегодня на них кто-то из эльфов воздействовал своими чарами. Чтобы меня позабавить или красоты момента ради. Вот любили эльфы разводить красоту.

— Вы прежде видели голубую лилию, Рён? — вдруг спросила меня жена короля.

Перевела взгляд от розового куста, обсыпанного светляками — причём, сидели они только на цветах — на прекрасную эльфийку. Качнула головой.

Голубая лилия… А ведь верно, я же никогда прежде не видела её! Я только слышала о ней от Григория. Того, который мог оказаться Каном. Да от Лэра.

Голубая лилия… Цветок-легенда… Сказка, воплощённая наяву, драгоценная сказка эльфийского народа. Волшебство, сотворённое ещё их прародительницей. Отчаянная любовь, возродившаяся в цветке. Хотя странно… Лэр сказал, что цветок голубой лилии остаётся живым в руках того, кто любит, кто несёт его тому, в кого влюблён. Но ведь сама Лиса с помощью этого цветка так и не смогла достучаться до сердца того вождя, которого долго и отчаянно любила. А, нет, тот пришёл к ней, но уже опоздал. А эльфы связывают этот цветок с любовью. Но… Насколько помню, того, другого, Лиса полюбила совсем не из-за голубой лилии.

Королева медленно и грациозно присела около меня, начала задумчиво:

— Когда-то жила девушка по имени Лиса. Давно это было. Несколько тысячелетий назад. Эльфов тогда не было. У неё были рыжие волосы и зелёные глаза… — эльфийка улыбнулась, — Может быть, у неё были волосы такого же оттенка как у вас? Она…

— Я знаю, — улыбнулась, — Мне уже дважды пересказывали историю Лисы и Верена. Они…

Сердце застыло.

Детский смех летел через лес, к роще. К лугу. Средь зарослей васильков и диких гвоздик. Средь маков и колосьев трав. Рыжие волосы, развеваемые от бега, подхватываемые заигравшимся, включившимся в общую шумиху ветром, вызолоченные лучами восходившего солнца, казались росчерком пламени.

Преодолев луг, она снова нырнула в рощу, другую. И бодро подлетела к дому, сплетённому из ивовых стеблей, напоминавшему высокое дерево. Рухнула на камне-пороге, близ мужчины, мастерившего из дерева флейту.

— Верен!

Он оторвался от своей поделки и с улыбкой взглянул на бегущих. Простое лицо, уступающее старости и морщинам. Пряди седых волос среди чёрных, связанных у шеи расшитой лентой, чёрной с белыми цветами. Но глаза его, ясные и добрые, сияли ярко, украшая это лицо каким-то тёплым светом. Как солнце падает на капли росы, рождая в них радугу и огонь, так и глаза на его обычном в общем-то лице преображали всего его, его худое тело, его самое простое лицо.

Сердце бешено забилось, срываясь в какой-то дикий танец от воспоминания о взгляде мужчины из сна, разбудившего меня сегодня утром, накануне моей встречи с голубой лилией и проверки претендентов в женихи. Верен… Та женщина из моего сна назвала так дедушку тех девчонок. Окликнула его, когда он сидел на пороге и мастерил флейту. Но… Лиса и Верен… Это же герои старинной эльфийской легенды! И… и та женщина из моего сна назвала того мужчину Верен. Да и…

Резко повернулась к королеве, сжала её руку в порыве волнения:

— А как выглядел Верен?

— Верен?.. — женщина улыбнулась. Почему-то она не рассердилась на меня за это грубое движение, — Согласно легенде он не был красив. Обычный человек. О внешности его осталось немного упоминаний. Разве что волосы у него были чёрные. Но он был необычайно талантливым сказителем и менестрелем. Мастером был и музыкантом. Считается, что многочисленные таланты в искусстве перешли к эльфам от него. А Лиса была изумительным знатоком трав, первая начала говорить с Лесом да могла приручать любых зверей.

Верен… был черноволосым…

— Ааа!!! — возмущённо встрепала свои волосы, нарушая часть сложной причёски, которую мне устроил Син.

Син, кстати, тоже был черноволосым. И даже мой Григорий. Точнее, совсем не мой. Он же всё-таки ушёл. Но Верен имел обыкновенные уши, как у человека. А Син и Григорий — эльфы. Хотя… лицом никто из них не похож на него. Да и…

Задумчиво оглядела присутствующих: и эльфов, и драконов, и людей из Жёлтого края.

Среди них было сколько-то десятков черноволосых, но лица были другие. Не похожие. И… и взгляда такого, как у Верена из моего сна, ни у кого не было.

Ну, что за глупый сон мне приснился? Да ещё перед этими состязаниями?! Верен из моего сна… Верен из древней легенды… Да с чего бы им быть одним человеком?.. Это просто я немного подумала об этой старой сказке вчерашним вечером, вот мне и приснилось что-то вроде неё.

Верен…

Но что такое со мной? Почему сердце сбивается с привычного ритма, когда я произношу про себя или вслух это имя? Верен давно ушёл за Грань. Да и он был верен своей Лисе. Только ей одной, в отличие от того глупого и капризного вождя, которого она сначала любила. Тот вождь зажрался от столпотворения женщин. Да ещё и подбирал всё с внешностью одной…

Вздохнула.

Глупые сказки! Глупая легенда! И сон этот глупый! Да и… разве способен один единственный цветок поменять чью-то судьбу?!

Обхватила колени, прижалась к ним лицом. Пряди, выбившиеся из полуразрушенной причёски, спрятали меня и слёзы в моих глазах ото всех.

Мне страшно. Мне дико страшно. После этого состязания придётся месяц с кем-то бродить по вечерам. Может, и замуж меня поспешат спихнуть за него. Но я не хочу замуж! Я же не люблю никого! Не хочу быть с чужим человеком, да ещё и насильно мне навязанным. Ну, или не человеком… А вдруг из-за этого цветка они меня ещё больше достанут? Глупый цветок! Я не хочу, чтобы какой-то цветок решал мою судьбу за меня! Но я дала слово. Я уже при всех пообещала месяц ходить с тем, кто победит.

Мне на плечо осторожно легла чья-то ладонь. Тихо сказали над моей головой:

— Интересно, кто победит? У тебя есть какие-то идеи, Рён?..

Подняла голову.

Брат склонился надо мной. И улыбался мне. Вот, увидел слёзы в моих глазах, опустился на колени передо мной, слёзы мои осторожно стёр, легко и нежно касаясь кончиками пальцев моего лица. Обнял. Шепнул мне в ухо:

— Да что ты так переживаешь? Просто проболтаешь с кем-то месяц. Ты обещала им только это.

Шмыгнув носом, обняла его. И плевать, что на нас все смотрят.