За границами легенд

Не хочу принадлежать какому-то мужчине, которого мне навяжут! Я хочу сама выбирать. Сама!

Брат ласково погладил меня по волосам, по плечам.

Но… так-то, если подумать… Противный Нам за лилией не пошёл. И часть из мужчин, ушедших за нею я уже сколько-то знаю. Всё-таки, с месяц с приятелем побродить, коротая время за беседой, не так страшно, как терпеть незнакомца. Хотя незнакомцы среди ушедших тоже были, увы. Но мои знакомые хотя бы не такие приставучие, как незнакомые эльфы!

Зашумели драконы. Зашуршали одеждами эльфы.

— Они возвращаются, — шепнул мне брат.

Поднялся первым, протянул мне руку. Я сжала его ладонь, словно за свою последнюю надежду ухватилась. Заглянула ему в глаза.

И будто лезвием полоснули по груди, по сердцу. Будто лапа когтистая вцепилась куда-то во мне, внутри, выдирая что-то. И другая боль, режущая, колючая.

Удивлённо глаза распахнула. Лэр вдруг руку свою из моей как-то резко выдернул, отступил. Сказал бодро:

— Смотри, они идут!

Невольно сжала кулаки, глядя на брата в упор.

Проклятый Матарн! Я из-за тебя жить спокойно не могу! Всё думаю и думаю, что ты с наследником сотворил! Всё боюсь и боюсь…

— Сейчас самое интересное будет, — шепнул мне брат.

Но снова дотронуться до меня не решился. Да что это с ним?.. И со мной?..

Вернулись двенадцать из ушедших. Вгляделась — и сердце испуганно сжалось.

Нэл едва шёл. Бледный, вспотевший. Иллюзии спали с его лица, обнажая ту ссадину и ещё тонкий порез на лбу, только-только коркой закрывшийся. И рубашка его промокла. Кровью. Его поддерживали под локти Миру и Акар. Мишур шёл поодаль.

Они принесли бутоны лилий. Внешне почти как обычные, разве что слегка отливали голубым. Отец мрачно покосился на разведчика и полудракона. Первый, едва живой, не заметил, а вот Акар вернул ему насмешливый взгляд.

Дракон, человек, полудракон и девять эльфов выстроились в линию передо мной. Подняли бутоны к небу. Потом протянули руки с ними ко мне. Я недоумённо покосилась на отца. Тот кивнул испытуемым. Затем каждый прижал бутон к сердцу.

Потом они подошли поближе к стенам и стали разгребать землю руками. Миру кусал губы — его холёные руки быстро поранились о камни в земле — но молчал. Нэл был сосредоточен. Иногда морщился. По запястью его поползла струйка крови, как и тогда, на состязании в отчаянном опасном танце, исполненном вместе с Миру. Но он не обращал внимания, хотя ему наверняка было неприятно или даже больно.

— Нэл… почему у тебя из сапог льётся кровь?! — вскричал полудракон.

— Ноги натёр на задании, — невозмутимо отозвался мой друг, — Ещё поцарапали. Ничего.

Мишур оторвался от своей ямки, спрятал свой бутон за пазуху. Подошёл к нему, подхватил за ворот. Дракон, кстати, был на полголовы выше разведчика и ещё широк в плечах, мускулист. И поднять Нэла ему труда не составило. Акар оставил свой бутон на земле, легонько погладив пальцами, и скользнул к ним, схватился за сапоги друга.

— Не смей! — прошипел Нэл.

Но полукровка не послушался. И обувь с него стянул.

Вскрикнули несколько эльфиек.

Кожа ступней разведчика была изодрана и смотрелась жутко.

— Как ты вообще шёл? — вздохнул дракон.

Акар задумчиво взглянул в подобранный сапог.

— Это кто тебе туда острых камней наложил?! — разозлился парнишка, — Это же нечестно! Почему ты об этом не сказал? Это ж как по лезвиям ходить!

— Кто-то обманывал? — мрачно подался к ним король.

— Я сам… — тихо произнёс Нэл, — Сам положил. Чтобы боль помогла мне сознание не терять.

Устало посмотрел на державшего его дракона:

— Отпусти. Мне, кажется, сил осталось всего чуть-чуть. Мне надо доделать.

— Сумасшедший! — проворчала я, — Ноги-то зачем калечить?!

— Отпусти! — разведчик мрачно посмотрел на дракона.

Тот осторожно опустил молодого мужчину у его начатой ямки.

— Помочь?

Нэл оттолкнул его руку и сказал едва слышно:

— Я сам.

Он… зачем он так мучает себя? Из-за этого глупого состязания?! Тем более… Я же его уже оттолкнула! Я его кинула одного, раненного, измученного после поединка и ушла. Так… почему?..

Ямка Нэла была меньше всех. Он покачнулся — его подхватил копавший рядом Акар — тот начал другую ямку, чтобы быть рядом с ним.

— Засыпай, — шепнул другу полудракон, — Ты вот-вот уже рухнешь.

Тот вздохнул, но подчинился. Бросил поверх бутона две горсти земли. И повалился на бок.

Лэр бросился к нему. Поморщился от резкого движения, но не остановился. Опустился возле упавшего на колени, осторожно за плечо толкнул.

— Ещё живой я, — слабо улыбнулся тот, — Только я немного… полежу… — и закрыл глаза.

У всех ямки были большие, земли сверху насыпали много. Нэл так и не шелохнулся. Потом все встали. Нэл, услышав, тоже попытался встать, но не смог, рухнул.

Да он же… едва живой! Мало того, что дрался на каком-то задании недавно — и его изранили — так ещё из сил выбился, танцуя с Миру тот жуткий танец. Как только ноги себе не порезал — не пойму. И… я так злилась, что он дрыхнет, равнодушный к состязанию. А он, оказывается, был едва живой от усталости. Может, крови ещё много потерял. Но раны прятал ото всех. Хотя мог бы попросить себе полегче задание, раз ему не хватало сил. Но он не просил поблажек. Молча терпел боль. Собирал остатки сил. И пришёл даже сюда, лилию эту глупую притащил. Он… Выходит, Нэл очень хотел победить?

Его подхватил под руки Мишур.

— Ну, ты и упрямая зараза! — шепнул ему дракон.

Потом они все одновременно попросили, протягивая ладони в мою сторону:

— О, великая голубая лилия эльфийского народа! Вырасти из этого бутона возле дома принцессы Зарёны, если в моём сердце есть любовь, которая может прорасти.

Какое-то время тишины и напряжённого молчанья. Я смотрела недоумённо на серьёзных остроухих.

Разве может вырасти что-то из сорванного бутона?.. У него же нет корней!

Долгие напряжённые мгновения тишины. Нэл обмяк в руках дракона и тот осторожно положил его на землю. Рука разведчика дёрнулась и потянулась к земле. Акар мрачно на него посмотрел.

Вдруг набухли два пятна влажной земли.

И из ямок, в которые вложили свои бутоны сын мятежника и полудракон, поползли быстро ростки. Они вытянулись почти мне до пояса. Очень быстро развернули листья. И даже набухли несколько бутонов. Из которых были видны белые, чуть голубые листья. Чуть погодя показались ростки у Мишура и Миру. Они с ладонь ростом вышли. И листик у Мишура был один, а у Миру — два. И без бутонов.