За границами легенд

Нэл преспокойно подошёл ко мне. Остановился на расстоянии трёх моих шагов. Серьёзно взглянул на меня снизу вверх.

— Приветствую вас, мой король! — сказал он тихо и мягко, и низко поклонился мне.

У меня защемило сердце. Его сын сейчас стоял передо мной. А моего сына уже не было на свете.

— Я слышал об истории, случившейся с моим отцом. И о том, как мой брат, Кан из семьи Танцующего снега, переступил Грань, — сразу преступил к делу Нэл.

Устало спросил, оторвавшись от свитка:

— Так что же ты хочешь от меня, мальчик?

— Я не верю, что мой отец и в правду затевал мятеж, — сказал ребёнок без малейшего смущения, строго смотря мне в глаза.

— И что же? Обвинишь меня в плохо проведённом расследовании?

— Нет, — он качнул головой.

В нашем первом разговоре Кан сделал точно также! Он… так хорошо изучил все его жесты, повадки и особенности?

— У меня к вам деловое предложение.

Отодвинув свиток, недоумённо уточнил:

— Какое же?

Нэл глубоко вдохнул, шумно выдохнул. И потряс меня следующим заявлением:

— Я готов верой и правдой служить вам, мой король, ровно столько, сколько вы укажите. Готов исполнить любой ваш приказ. Даже… — его голос дрогнул, он опять вдохнул, выдохнул, словно готовился нырнуть в ледяную воду, и выпалил, уже быстро и взволнованно: — Я даже готов стать разведчиком среди людей! А в обмен на мою верную службу вы вернёте семье Танцующего снега статус обычной верноподданной эльфийской семьи.

Обычно разведчиками становились осуждённые на казнь. Или совершившие ужасный поступок. И большинство даже больше хотело отпить яду из Чёрной чаши, чем пойти в мир людей. Потому что для большинства эльфов — признанных ценителей прекрасного — добровольно окунуться в мир грубых людей, мало ценивших красоту, было воистину ужасно. А тут… тут ко мне пришёл ребёнок и сам предложил мне сделать его разведчиком!

Взглянул на него очень строго — он стойко выдержал мой взгляд — и грустно спросил у него:

— Мальчик, ты хоть понимаешь, что только что мне сказал?

Он совершенно серьёзно ответил мне:

— Я обдумывал этот ход много лет. Так что я искренен в моей просьбе. Я, насколько это было в моих силах, изучил данный вопрос. То есть, труд разведчиков и их положение в эльфийском обществе. На данное время я даже располагаю некоторой информацией о трудности и опасности этого занятия. Я подозреваю, что на деле всё намного опасней и страшней, но это меня не пугает. Единственно моё условие…

— Условие? — удивлённо поднимаю брови.

— То есть, моя единственная просьба к вам, мой король, — вежливо исправился мальчишка.

Мрачно уточняю:

— Какая просьба?

— Чтобы мы с вами в самом начале установили точный срок моей службы. И чтобы вы записали наш договор на бумаге, публично объявив о нём и поставив на нём вашу печать. Чтоб через условленный срок, если я выживу, мои родители смогли снова жить как обычные верноподданные этой страны.

Я долго и мрачно смотрел ему в глаза. Он взгляда не отвёл, как я ни изображал негодование, гнев и презрение. Сильный мальчишка. Из него выйдет хороший воин. А ещё он моих магов-стражей одолел. Значит, и маг он одарённый. Но… этот уговор… Смотря в его глаза понимаю: Нэл предложил это вполне серьёзно. Он будет трудиться очень упорно. И, если он выживет после всех трудных поручений, в нужный срок сын Рана придёт ко мне и потребует соблюсти договор.

Хороший разведчик мне бы пригодился. Но… это значит, что иногда мне придётся видеть его. Он будет маячить у меня перед глазами, когда только сможет. Сын мерзкого Рана. Живой сын! А мой первенец уже Грань перешёл…

Нет, не хочу. Надо избавиться от этого мелкого строптивца. Так, что нам больше всего подойдёт?

Пока обдумывал, Нэл продолжал внимательно наблюдать за мной. Такой маленький эльф, но такой упрямый и смелый…

Наконец спросил у него ворчливо:

— Ты родителям о своём решении сказал?

— Сказал, — он продолжал смотреть мне в глаза.

Мне уже самому захотелось отвернуться. Впрочем, я сдержался.

— И они тебя отпустили?

— Нет, — честно признался Нэл, — Они не одобрили моё решение. Отец даже запер меня в комнате и запечатал заклинанием дверь и окна.

— И… как же ты выбрался? — мне вдруг стал интересен этот упрямый мальчик, серьёзный не по годам.

— Я бесшумно разрушил стену заклинанием, — серьёзно ответил Нэл, — И переместился, используя цепь заклинаний. Как там их называют? Забыл… Там нужно несколько раз переместиться, в разные места, быстро, чтобы запутать магический след.

— Это называется «Узел перемещений», — едва сумел скрыть от ребёнка свою растерянность, — Тебя отец этому научил?

— Нет, — мальчик махнул головой, отчего пряди его волос открыли заострённые сверху уши, — Никто меня этому не учил.

— Так… откуда ты знаешь эту цепь заклинаний?

— Я в книге прочёл. И решил испробовать.

— Полагаю, в книге было написано о последствиях ошибки?

— Разумеется, — ответил ребёнок совершенно спокойно, — В случае ошибки меня по клочкам разнесёт по разным территориям. Мучительный и быстрый уход за Грань. Словно меня разрывают на куски заживо.

Он всё ещё стоял и спокойно смотрел. Как будто этот мерзавец не боялся вообще ничего. А ведь вроде он ещё так юн!

— И?

— А разве мне есть что терять? — грустная улыбка, — Я понимаю, что у меня, как у сына мятежника, нет никакого будущего в Эльфийском лесу. Разве что кто-то докажет невиновность моих родителей. Но вроде особой надежды нет. Но Кан рисковал, чтобы спасти наших родителей. И я тоже хочу их защитить!

Когда он сказал «наших родителей» во мне вспыхнули обида и злость.

Его родители… Отец Ран… Ран отец только для Нэла! Но… меня Кан отцом не назовёт никогда.

Пальцы невольно сжались, сминая край свитка, который лежал возле меня. Мрачно поднялся из-за стола. Навис над юнцом и грозно спросил:

— Постой, а откуда у тебя книга с заклинаниями?! Вам запрещено иметь что-то подобное! И всем запрещено проносить что-то подобное к вам!

— Я подслушал урок в библиотеке, — он смущённо потупился, но сразу же поднял взгляд, — Когда у вашего сына был урок магии.