За последним вздохом

Из коридора вышли два стража смерти и по знаку Клеа приблизились к ней. Слишком мало, чтобы победить двух сильнейших рыцарей смерти. Но шум поднимут.

— Дай нам уйти, Клеа, — снова попросил он и добавил, раз она сомневается: — И передай Сильване, что раз она так привязана к своему драгоценному Натаносу, то пусть с ним и… будет. А мне остается только пожелать им счастья.

Сильвана же хотела, чтобы у Отрекшихся все было как у живых. Вот тебе, дорогая королева, настоящая любовная драма. Будем считать, что Натанос с Кольтирой соперничали за ее холодное мертвое сердце, и человек победил. Как в романах для скучающих светских красоток. Кольтира бы посмеялся, не будь ситуация такой напряженной.

Он произнес эти слова на смеси всеобщего и языка нежити, чтобы стражи смерти тоже поняли и не подозревали Клеа в сговоре. Ясно же: дела королевы, их не касаются.

Клеа растерялась. Ей было не с руки влезать в личную жизнь королевы, а Кольтира представил ей ситуацию именно так. Он мало рассказывал ей об отношениях с Сильваной, зато она знала о его взаимной неприязни с Натаносом. Может и поверит. Потом-то конечно поймет, что это было лишь отвлекающим маневром, но главное — уйти сейчас без шума и драки с ней.

Тассариан, стоя позади него, издал какое-то сдавленное бульканье, похожее на предсмертный хрип задушенного мурлока, но благоразумно не стал снова встревать в разговор.

— Если она прикажет найти и убить тебя… — Клеа запнулась. — Я…

— Да. Ты выполнишь свой долг, — твердо произнес Кольтира

Он не собирался требовать, чтобы она жертвовала своей карьерой и верностью королеве из-за его с Тассарианом дел. И не будет просить ее сообщать о побеге с помощью гонца, а не вестника, чтобы дать им немного форы, когда Сильвана пожелает покарать за самовольный уход.

Лицо Клеа жалко скривилось. Кольтира почти слышал безмолвную мольбу не уходить, не оставлять ее одну, без друзей и родных. Она редко говорила о личном и не решится озвучить это при посторонних. Но Кольтира поспешил бросить невнятное «прости» и, ухватив Тассариана за плечо, увести его мимо Клеа и стражей в прежнем направлении.

Следопытка безмолвной и недвижимой тенью осталась на том же месте. Конечно, прощаться неприятно. Но она привязана к нему, потому что больше у нее никого нет. Она будет рада любому, кто захочет стать ее другом. Как только Клеа найдет ему замену, так сразу же выбросит из головы бывшего друга детства, почти-брата-во-смерти. Кольтира пытался убедить себя в этом, и сам себе был противен от таких мыслей в ее адрес.

— Кто она? — тихо спросил Тассариан, когда они отошли подальше.

Хотелось сказать «не у тебя одного есть сестра», но он только что бросил ее, предал, и вряд ли теперь между ними когда-либо будут прежние отношения.

— Не твое дело, — огрызнулся Кольтира.

Тассариан мрачно зыркнул из-под капюшона, но не стал настаивать на ответе. Вместо этого задал следующий вопрос.

— Что у тебя было с Сильваной?

«Было»?! Именно что «было», а не «есть» — и это по его, Тассариана, вине! Какого упыря ему потребовалось притаскиваться в Подгород, да еще и светиться там, компрометируя Кольтиру связями с офицером Альянса, разрушая и без того потрепанное, хрупкое доверие между ним и Сильваной?!

— Я не намерен перед тобой отчитываться, — прошипел Кольтира, прежде чем сообразил, что нужно было назвать те слова обычной шуткой и тем самым избежать сверления мозгов. Вот еще, увиливать и оправдываться!

Тассариан проглотил и это. Но можно было смело ставить мешок серебра, что как только они удалятся от территорий Отрекшихся, Кольтиру будет ждать допрос с пристрастием.

Переулки закончились, пошли какие-то непонятные каменные сооружения, скорее всего — примитивная, немагическая очистная система лордеронских канализаций. Кольтира выдвинул эту версию, когда ему пришлось вслед за Тассарианом перелазить через сломанную решетку и идти по темному и узкому тоннелю, в центре которого был желоб для стока воды.

Приближение немертвого он почувствовал издалека, но в тоннеле некуда было свернуть. Городской стражник. Кольтира понадеялся, что тот не заинтересуется рыцарями смерти, но с бдительностью у Отрекшихся всегда был порядок.

— Кто ты? Покажи лицо, — велел тот, красноречиво перебирая костлявыми пальцами на рукояти короткого меча. Скорее всего, был уверен, что перед ним обычный местный рыцарь смерти, и просто хотел показать, что он тут все контролирует. Иначе его действия были бы форменным самоубийством.

Тассариан мгновенным движением рубанул в его сторону мечом. Если бы Кольтира не ожидал подобного поступка, ни за что бы не успел выставить свой клинок и блокировать удар. Тассариан обычно мог продавить его блок, но сейчас при нем были два одноручных меча, и это давало его противнику преимущество.

Скрестились клинки — и взгляды. Тассариан смотрел удивленно, Кольтира — яростно. Он уже однажды предал свой народ по вине Тассариана. И теперь, что бы ни случилось между ним и Сильваной, он не позволит снова безнаказанно убивать тех, кого должен защищать!

— Не смей, — с ненавистью процедил Кольтира.

Тассариан, очевидно, решивший не злить контролируемого злой волей идиота, сразу же отступил на шаг. Он указал подбородком на стража смерти — мол, а с ним что тогда делать?

Отрекшийся мчался прочь от них. Он не закричал только потому, что тут некому было услышать. Кольтира швырнул в него чарами Ледяной Глыбы, вложив побольше сил — немертвому не повредит даже длительное переохлаждение.

Тассариан пожал плечами и продолжил путь к выходу. И, кстати, зря он в Андорале упрекал Кольтиру в кровожадности, на свои бы методы лучше посмотрел! Тассариан, похоже, как и прочие солдаты Альянса, считал Отрекшихся безумными фанатичными слугами злокозненной Королевы Банши и не собирался с ними церемониться. Вот только не приятелю Артаса перед ними нос задирать!

Больше инцидентов в Подгороде не случалось. Рыцари смерти вышли из стоков на поверхность неподалеку от стен лордеронской столицы, и, при помощи чутья избегая патрулей, добрались до небольшой рощи. Там Кольтира мысленно позвал Тумана, и спустя час конь прискакал к нему, нагнав в пути.

— Вот это конь! Какой красавец, — восхитился Тассариан, и, польщенный этими словами, Кольтира помимо воли стал меньше злиться на него.

— Да, он такой, — с гордостью похлопав коня по шее, оскалился Кольтира. — Кровавый Туман, мой верный напарник. Вот кому я всегда могу доверить свою спину.

Конь понял, что его хвалят, и благодарно ткнулся носом ему в щеку. Кольтира покосился на Тассариана. Заметил ли он ровный матовый блеск антрацитовых боков Тумана, его сильную шею, идеальные линии корпуса, умный и полный достоинства взгляд?

Тассариан быстро отвернулся, но Кольтире показалось, что на его лице проступило недовольство. Завидует? Сумрак — тоже красивый и сильный конь, но с Туманом, разумеется, не сравнить.

Что-то неразборчиво пробормотав себе под нос, Тассариан уверенно повел Кольтиру на северо-восток, и вскоре они добрались до места, где их ждал Сумрак, в нетерпении изрывший копытом всю землю вокруг. Кольтира предусмотрительно выставил ладонь вперед, пресекая попытку наглой морды ткнуться в него носом или облизать.