За пределом

– Я подумаю об этом завтра, - по примеру несравненной Скарлетт О'Хара решила она, закрывая глаза.
– И про брак побольше надо узнать. И про мир. И вообще…

ГЛАВА 3

С самого детства наученная бабушкой Надя знала: как начнешь день, так его и проведешь. Поскандалишь с утра, и весь день покатится в тартарары, а услышишь хорошее слово, порадуешься выглянувшему из-за тучки солнышку, и денек сложится удачно. Правда как трактовать сегодняшнее утро, Надюшка не знала.

Проснулась она то ли в норе, то ли в берлоге, а может еще где, спросонок сразу не поймешь. Было там темновато, тепло, и пахло замечательно. Не диким зверем, а каким-то горьким парфюмом. Потянув носом, Надюшка уловила свежий запах грейпфрута, щедро сдобренного полынной горечью и что-то еще. ' Пачули,' - узнала она любимый мамин запах.

– Аромат пачули, - рассказывала она, - это загадка. Каждому в нем открывается что-то свое. Но есть такие черты, которые считаются общими. Даримый пачули запах обладает удивительным букетом теплых, горьких, терпких ноток. Он отдает дыханием замшелого колодца, журчанием воды в ручье, спокойствием вечера в далекой словно сказка стране. Аромат пачули полнится энергией закатного солнца, такой же тяжелой, но защищающей от подступающих ужасов ночи.

Мама всю жизнь увлекалась ароматерапией и умела составлять удивительные натуральные духи. Она и дочь этому научила.

– Где ты, мамочка?
– шепнула Надя, чувствуя, как в глазах закипают слезы. Она вообще была маминой дочкой, самой младшей, самой любимой, рожденной после трех братьев.
– И зачем я только в этот клуб пошла? Сидела бы дома и скатерть довязывала. Так ведь нет, потащилась за Катькой.

– Чшшш, - зашевелилась гора, в которую Надюшка уткнулась носом, и оказалась растрепанным со сна Магнусом Доу.
– Ты чего?

– Домой хочу, - пожаловалась она.
– К маме.

– Ты и так дома, - зевнул, демонстрируя крепкие зубы, он.
– Привыкай.

– Это не мой дом…

– Твой, - моментально взбеленился этот ненормальный.
– Другого дома и другого мужчины у тебя не будет! И не рыдай! Не вырывайся! И не смей отворачиваться! Не делай вид, что я тебе противен. Ты всю ночь спала у меня под боком. Влезла подмышку и сопела сладко.

– Я?
– забыла плакать Надя.

– А кто?
– моментально успокоился оказавшийся махровым собственником Доу.
– Пошли умываться.

– А можно мне душ принять?
– попросила она, с трудом удерживаясь от того, чтоб не начать обнюхивать себя - все-таки спать подмышкой даже у самого красивого мужика было стремно.

– Вчера мылись, - напомнил он, потягиваясь.
– Но если ты попросишь, - в голосе Магнуса зазвучали игривые нотки, - то я не против.

– Пожалуйста, - решила уступить Надюшка, с нее не убудет.

– Не могу отказать тебе. Тем более, что я и сам не прочь освежиться.

И не успела девушка вздохнуть с облегчением, как этот озабоченный, пусть будет муж, усадил ее к себе на бедра. Практически на ту часть тела, которая об озабоченности и сигнализировала.

– Примем душ вместе, - многозначительно пообещал он, начиная собственнически оглаживать Надюшкину попу.

– Ты же обещал не трогать меня, - моментально напряглась она.

– Я обещал не трогать пока не попросишь, - продолжил распускать руки Магнус.
– А ты попросила.

– Я просила не об этом, - Надюшка замерла чувствуя, что ее охватывает возбуждение и… страх.

Ужас просто. Почему-то вчера такого не было, а сегодня навалилось, стоило музыкальным пальцам местного палача огладить ее ягодицу. Вспомнилась темница, в ушах зазвенел собственный крик, а во рту стало солоно от крови.

– Эй, - словно сквозь вату донеслось до нее.
– Дыши, Надин! Дыши!

А у нее никак не получалось глотнуть воздуха. Оказалось, что это очень сложно - дышать. Просто невозможно.

– Успокойся, - послышалось совсем уже далекое, а потом на Надюшку обрушилась ледяная Ниагара, не меньше.

– Аааа!
– завизжала она… и задышала часто и жадно, словно надеялась ухватить живительного кислорода впрок.

– Вот и молодец, - от души порадовался Малюта Скуратов местного разлива и шумно выдохнул.

– Х-холодно, - лязгнула зубами Надя, стараясь выбраться из ванны.

– Все тебе не слава богу, - скривился Магнус и покрутил кран. Вода пошла теплая.
– Грейся, а то простынешь. Грейся, Надин, - зачем-то повторил он и вышел прочь.

***

Проклиная свое так не вовремя возникшее желание принять душ, Надюшка скинула мокрую ночнушку и кое-как ополоснулась. Она не стала проверять содержимое многочисленных баночек, скляночек, кувшинчиков и флакончиков, стоящих на бортике ванны, комоде и полочке - не до того, а ну как этот озабоченный маньячилло передумает и вернется потереть ей спинку.

Торопливо вытершись какой-то кусючей, но, слава богу, чистой тряпкой, надела заботливо оставленную мужскую рубаху, почти достающую до колен, и толстые грубой вязки носки, как могла подкатала рукава, прихватила мокрую сорочку и боязливо выглянула за дверь.

В коридоре никого не было, зато умопомрачительно пахло кофе и яичницей.

– С колбасой, - потянула носом Надежда и опасливо двинулась на запах. А куда деваться?
– И что же это получается?
– размышляла она по пути.
– Пол у нас теплый, в окнах стекла, кофеек опять же… Может это все-таки подзатянувшийся розыгрыш? Дом-2 на новый лад? Или доставшийся мне в мужья заплечных дел мастер сказочно богат? Так вроде бы палачи в роскоши никогда не купались, жили скромно, спали с проститутками, подрабатывали, золотарями и живодерами, попутно продавая всяческие отходы от своей производственной деятельности: веревки повешенных, отрубленных руки и прочий мерзостный ливер.

Так и не додумавшись ни до чего путного, Надюшка попала на кухню. Нос таки не подвел.

– Быстро ты, - оглядев девушку с ног до головы и задержав голодный взгляд на ее голых лодыжках, сказал все еще злющий аки скорпий Магнус и шваркнул на стол сковородку. На ней шипела и стреляла жиром яичница с помидорами и колбасой.
– Садись, ешь.

– Ага, - не зная куда деть мокрую ночнушку, Надюшка торопливо уселась на стул.

– Дай сюда, - велел он, скривившись, забрал бельишко и, не говоря ни слова, ушел.

– Ешь, - передразнила Надюшка, взяла в руки вилку и снова задумалась.

– Не умеешь пользоваться столовыми приборами?
– неожиданно прозвучало за спиной.

Надя охнула, упустила вилку и схватилась за сердце.

– Извини, не хотел тебя пугать, - соврал этот мучитель и поставил на стол две большие кружки.
– Держи чистую вилку, надеюсь ты знаешь что это такое.

– Знаю, - коротко ответила Надя.

– Тогда почему так удивленно ее рассматриваешь?
– никак не унимался мужчина. Видать привык доставать всех до кишок. Профессиональная деформация, мать ее.