За руку с его величеством

— Верю, — серьёзно кивнула я, прилагая усилия, чтобы сдержать растягивающиеся в улыбке губы, — а где мама?

— Мама ням, — важно поведал беловолосый малыш.

— А-а-а, — протянула в ответ, с трудом сдерживая улыбку, — ням — это хорошо. Опять её замучил?

— Не-е-ет. — протянул Егорка с такой пакостливой улыбкой, что я вот прямо сразу так и поверила.

Он — та ещё вредина.

Сколько мама на него не ругалась, всё бесполезно. Вредничал, вредничает и будет вредничать.

Так в последнее время ещё и Аяр, будто издеваясь, взялся ему в маленьких пакостях помогать. Эти двое дурачились, но сильно никого не доставали, а потом мы возвращали уставшего и почти всегда уснувшего Егора маме, а Аяр… пытался убеждать меня в том, что нам тоже нужен маленький проказник. Свой собственный. Мне даже наглядно демонстрировали, насколько сильно он нам нужен, но особенности данного мира, эоров и айрин, к которым в последнее время причислялась и я сама, хотя до конца никто уверен так и не был… так вот, благодаря особенностям этого мира, беременность могла случиться только с желания обоих.

Я не скажу, что категорически не хотела детей, особенно после того, как насмотрюсь на Аяра с Егором. Просто я понимала, что ещё рано. Я не закончила учёбу, мы даже не поженились ещё! Не было той грандиозной свадьбы, которую Пакля в шутку называл грандиозной пьянкой, что запомнится каждому жителю не только нашего материка, но и нашего мира. А то и не только нашего.

Для детей нам было ещё слишком рано. И это — запрещённая для разговоров тема, каждый раз заканчивающаяся натыкающимися друг на друга «Я хочу от тебя ребёнка» и «Я хочу подождать», после которых Аяр обязательно уходил, не говоря ни слова и каждый раз возвращаясь так, будто ничего не случилось, а я чувствовала себя кем-то очень и очень нехорошим.

— А Егор ням? — Вырываясь из неприятных мыслей, пощекотала я мальчишку.

— Егор ням, — с гордостью ответил он мне, равнодушный к щекотке, — а Вика ням не. Пошли!

Сопротивляться Маленькому Важному Человеку — величайшая глупость, которую только можно совершить. Поэтому я серьёзно кивнула, позволила ему сползти на пол и только после этого поднялась на ноги сама, чтобы, шатаясь, под грозным взглядом голубых глаз уйти в умывальню.

А вот там, стоя за прикрытой дверью и точно зная, что Егор никуда не уйдёт, но и ко мне не зайдёт, я со всей ответственностью признала себя временно немощной. Сложно было даже стоять. Хотелось привалиться к прохладной стене, сползти на пол и растянуться там.

Я даже не знаю, в какой момент действительно начала так делать. Опомнилась лишь когда услышала радостное из-за двери:

— О, Егорка!

И ответ, собственно, Егора:

— Аяй!

Причём имя Аяра у него оканчивалось чем-то твёрдым, потому как говорить букву «р» он ещё не научился.

— Подрос, мелкий! — Даже не видя Аяра, я точно знала, что он сейчас присел перед Егором на корточки и осторожно трепал его по белесым волосам.

А мой братишка, радостно улыбнувшись, полез к нему с обнимашками. И Аяр возьмёт его на руки, бережно прижмёт и, придерживая двумя широкими ладонями, медленно выпрямится, позволяя Егору насладиться видом с такой внушительной высоты. И они будут шушукаться о чём-то, только им понятном, никого не посвящая в свои секретики. И…

И тут случилось то, чего я никак не ожидала: короткий громкий стук в дверь и тревожное, но умело замаскированное весёлым:

— Снежинка, у тебя всё хорошо?

Глава 11

Странный вопрос, если учесть, что этот эор когда-то успел научиться умело чувствовать не только моё состояние, но и даже моё передвижение. Даже если сам при этом находился далеко-далеко отсюда.

И каждый раз этот удивительный мужчина бросал все свои дела и переносился ко мне, если чувствовал, что мне плохо или просто его не хватает. Хоть я и старалась не отвлекать его, выходило как-то крайне плохо.

— Да, — отозвалась я, проползла вдоль стеночки и принялась умываться холодной водой: лицо, шею, руки, снова лицо и слипающиеся глаза, опять горящую шею, руки чисто для симметрии…

Когда я с влажными волосами и в помятой ночной сорочке выползла обратно в спальню, намереваясь перебраться в гардероб и хотя бы переодеться, сидящим на диване мужчинам хватило всего одного взгляда на меня, чтобы коллективно решить:

— Обедаем в гостиной, — Аяр.

— Надо сказать маме, — Егор.

После чего оба проводили меня пристальными и даже немигающими взглядами до гардеробной, подождали, пока я там закроюсь, ещё пару мире подождали вообще непонятно чего, и только после этого поднялись и куда-то вышли, велев напоследок:

— Аккуратно!

Я даже кивнула, шмыгнула носом и честно попыталась переодеться. У меня даже честно получилось, хоть и шатало из стороны в сторону и голова от любого неловкого движения раскалывалась так, что дыхание перехватывало.

Но я это сделала. Нацепила на себя тёмное платье, вместо чулок надела тёплые мягкие носки, достающие мне до самого колена, так что тоже почти как чулки, даже расчесаться кое-как смогла, но волосы убирать не стала, оставив распущенными.

Вот так и выползла. Сначала в пустую спальню, затем в гостиную, которая была уже практически готова к тихому семейному обеду.

Слуги при моём появлении слажено поклонились и продолжили сноровистую сервировку стола. Я же, отчётливо осознавая, что сейчас просто уткнусь куда-нибудь носом, прошла и упала в одно из кресел у камина. Поленья в нём уже догорали, так что было очень тепло, спокойно, тихо…

В итоге я уснула. Даже не знаю, как так вышло, я просто сидела и сознание куда-то поплыло.

Судя по ощущениям, проснулась всего пару мгновений спустя, но слуг уже в комнате не было, а прямо передо мной, задумчиво поправляя сползший носочек, устроился на корточках Аяр.

Заметив, что я уже проснулась и теперь слегка заторможено за ним наблюдаю, грустно улыбнулся и поведал:

— Перестарались.

— Кто? — Не поняла я.

— Мы с тобой, — вздохнул он так тихо и печально, поправляя заодно и второй носочек, — вытянули из тебя слишком много сил. Восстановление будет долгим и не самым приятным. Думаю, магия начнёт возвращаться через неделю-две, ещё с пару месяцев любое её применение будет сопровождаться головокружением, тошнотой, возможно даже мигренью. Айрина Мирель уже готовит для тебя восстанавливающие силы настойки, они помогут, но не избавят от неприятных последствий.

Его речь была похожа на шелест ветра. Тихий, спокойный, неторопливый, немного уставший, но в любой момент готовый стать резким, сильным, стремительным. Красивый голос. Такой, каким и должен быть идеальный голос идеального мужчины: уверенный, чуть рокочущий, хрипловатый, спокойный. Как и сам Аяр.

— Восстановлюсь, — чуть мотнула я головой, отмахиваясь от его печали.

— Конечно восстановишься, — кривовато улыбнулся мужчина, осторожно, наверняка даже не отдавая себе в этом отчёта, поглаживая мою стопу, — у тебя просто нет выбора, родная.