За спиной

– Я больше не собираюсь платить этому парню. Или что-то для него делать, – сказал Натан, захлопывая пластмассовую крышку ящика.

– Тогда что вы собираетесь делать?

– Я собираюсь порыбачить. – Открыв багажник своей машины, он убрал туда ящик со снастями и сложенное удилище. – Погодка-то что надо. В такой вот дождик самый клёв.

– А вдруг этот тип опять свяжется с вами? – Джемма сглотнула. – Он может потребовать, чтобы вы…

– Я с ним покончил, – проворчал Натан, захлопывая багажник.

– Но он может…

– Я с ним покончил, – повторил он, после чего сел в машину, захлопнул дверцу и завел мотор, жизнерадостно помахав ей напоследок.

Джемма ошеломленно помахала в ответ, все еще держа нож в руке. Проследила, как он уезжает, окруженная неумолкающим ровным шумом дождя.

Глава 21

Жена Джорджа Данна, Дебора, обожала собирать пазлы. Ее любовь к этому делу полностью завладела журнальным столиком в гостиной. В любой момент времени поверхность этого столика была покрыта наполовину собранным пазлом с тремя щенками, или озером, или какой-нибудь известной картиной. А вокруг этого неполного изображения были разбросаны еще сотни крошечных картонных кусочков, каждый со своим мазком краски. Несмотря на свое название, журнальный столик больше не был журнальным столиком. Да и вообще после катастрофического разлива пива в апреле 2022 года Данну категорически запретили хоть что-то на него ставить.

Буквально на днях Дебора показала ему видео на «Ютьюбе», в котором какой-то жизнерадостного вида парень в режиме покадровой съемки демонстрировал, как собрал пазл из семнадцати тысяч деталей. Он вываливал их на стол пакет за пакетом, сортировал по группам в соответствии с картинкой на крышке коробки, и затем из этих маленьких кусочков начал складываться собственно пазл, пока не сложился целиком.

– Можешь себе представить? – спросила у него Дебора с ноткой ревности в голосе. Ее самый большой пазл состоял из шести тысяч деталей, и на его сборку ушло больше двух месяцев.

Данн и сам ощутил нечто вроде зависти. До чего же классно было бы иметь подобную картинку в качестве ориентира – чтобы знать общие очертания в ходе расследования. Заранее знать, сколько в этой головоломке частей. Иметь в своем распоряжении их все до единой. Семнадцать тысяч, говорите? Не хотелось бы обидеть этого малого с «Ютьюб» – канала, который вроде бы и вправду славный парень, но семнадцать тысяч деталек – это просто ни о чем. Данн имел дело с головоломкой из десятков тысяч кусочков, причем знал, что целого множества из них точно не хватает.

Ночь празднования Хэллоуина в 2010 году была запечатлена на фото и видео десятками подростков – их телефоны вспыхивали в каждом углу, фотки наскоро обрабатывались фильтрами и выкладывались в интернет. Имелись записи и с дорожных камер с той ночи. Привязки телефонов к вышкам мобильной связи и журналы вызовов. Многочасовые записи допросов и великого множества звонков на горячую линию. Отчеты криминалистов, медэкспертов и токсикологов. Связанные с делом об убийстве дела о пропаже человека и о хранении и распространении наркотиков.

Чего бы только Данн не отдал за фигурный кусочек картона с цветным мазком, который обязательно должен был куда-то привести!

Он опять сидел в своем гараже, погруженный в свои мысли. В окружении распечатанных страниц, исписанных за годы рукописными заметками на полях. Деталек головоломки.

Детектив подобрал первую попавшуюся из них – расшифровку своего допроса одной из девушек, присутствовавших на той вечеринке. Пробежал глазами по тексту, добравшись до той части, которую давным-давно выделил маркером.

МЕЛ: Я видела, как Виктория и Теодора вместе вошли в ту комнату.

ДАНН: Ты узнала Теодору?

МЕЛ: Ну, вообще-то, нет, не совсем. Но я уже видела эту девушку в серебряной полумаске, а потом все сказали, что это была Теодора. Поэтому я заглянула внутрь. Теодора толкнула Викторию на кровать. А Виктория просила ее прекратить.

ДАНН: Все свидетели утверждают, что музыка была очень громкой. Ты уверена, что не ослышалась?

МЕЛ: Да, музыка была громкой, но это была одна из тех песен, которые начинаются тихо, а потом становятся все громче и громче. Знаете? Ну типа, на-на, на-на-на…

ДАНН: Ладно. Так что же именно сказала Виктория, как тебе показалось?

МЕЛ: Не помню, как называется эта песня.

ДАНН: Какими были точные слова Виктории?

МЕЛ: Она сказала… О! Песня называется «Конец собачьих дней»…

ДАНН: Так-так… Значит, в тот момент играла композиция «Конец собачьих дней». Так что сказала Виктория?

МЕЛ: Она умоляла Теодору прекратить то, что та делала.

ДАНН: Прекратить что?

МЕЛ: Не знаю. Начался припев, и я не расслышала. Но я спросила, всё ли у них в порядке, и Виктория ответила, что всё нормально. А потом Теодора закрыла дверь.

ДАНН: Ты не слышала что-нибудь еще?

МЕЛ: Нет. Музыка уж больно громко орала.

Данн вздохнул и отложил расшифровку. Явно уличающий момент. Только вот… другой свидетель видел, как Теодора вошла в совсем другую комнату, а Виктория присоединилась к ней чуть позже. И когда обе выходили оттуда, то вроде чуть ли не обнимались. Сплошь противоречия и пробелы – те самые недостающие детальки.

Он взял другую страницу – с фотографией, которую в свое время распечатал. Одной из многочисленных фотографий, сделанных во время вечеринки. На фото – две девушки, прижавшиеся друг к другу головами тем неестественным образом, который вроде как предписывает селфи, губы у обеих дурашливо поджаты. А на заднем плане Виктория, в костюме ангела и все еще в куртке, которую позже нашли на Теодоре. Разговаривает по телефону. Выражение ее лица определить трудно – лицо не в фокусе. Но если б Данну предложили высказать свое мнение, он сказал бы, что вид у нее на этом фото испуганный.

Он перебирал бумаги, пока не нашел распечатку журнала звонков. Вот оно… Входящий вызов, поступивший в 22:34, продолжительностью двенадцать минут. Довольно долгий разговор, особенно для поколения, относящего телефонные созвоны к утомительным занятиям из прошлого. Номер телефона, с которого звонили Виктории, никогда ранее не использовался, а согласно данным, предоставленным оператором сотовой связи, это неизвестное устройство было выключено сразу после этого звонка и больше никогда не включалось. Одноразовый телефон.

Кто звонил Виктории с одноразового мобильника? И почему разговор был таким долгим? Некоторые свидетели показали, что Виктория вышла из комнаты, чтобы поговорить по телефону. Никто не слышал, о чем шел разговор.

У Данна имелась на то своя теория. Полиция обнаружила в доме несколько таблеток МДМА [22] . Несколько ребят, присутствовавших на вечеринке, признались, что принимали МДМА и курили травку, которые поставляла не кто иная, как Виктория. Так что угощение на вечеринке явно не ограничивалось чипсами «Доритос» и пивом. Виктория и закупала наркотики? Да, как утверждали некоторые, в том числе дочь самого Данна – Донна. По словам других, за приобретение наркотиков отвечал Зейн, ее парень. Зейн яростно это отрицал, делая вид, будто удивлен тем, что на вечеринке вообще употреблялись наркотики.

22

МДМА ((3,4-метилендиоксиметамфетамин) – аналог амфетамина со стимулирующим и галлюциногенным действием; в таблетированном виде известен под сленговым названием «экстази».

И, конечно же, у Данна имелись токсикологические отчеты, которые показывали, что МДМА и травка были не единственными наркотиками, которые использовались во время вечеринки.

Могла ли смерть Виктории быть связана со сделкой по приобретению наркотиков, почему-то пошедшей наперекосяк?

А может, имелась тут и еще какая-то связь – один из свидетелей утверждал, что Теодора зашла в ванную комнату и много раз спускала там воду в унитазе. Пыталась от чего-то избавиться? От тех же наркотиков? Не была ли и она причастна к распространению «дури»?