За спиной

– Привет, – неразборчиво пробормотала Тео, не желая, чтобы голос выдал ее. Знал ли Брюс, какой у нее голос? Задумывался ли о ней хоть когда-нибудь? Сейчас-то явно думал, украдкой поглядывая на вырез ее рубашки…

– А тебя как зовут?

Она назвала первое имя, которое пришло в голову, – имя из ее воображаемой жизни.

– Джемма.

– Привет, Эмма, рад познакомиться!

Тео ничего не ответила – просто улыбнулась и неопределенно махнула ему рукой. Она понятия не имела, что теперь делать. Надо было пройти дальше по коридору, осуществить свою месть. Но этот парень, который в другое время не обратил бы на нее ни малейшего внимания, сам заговорил с ней. Ей хотелось еще несколько секунд побыть в этой ситуации.

– Принести тебе чего-нибудь выпить? – спросил он.

– Ну давай… – Тео пожала плечами.

Брюс поспешно удалился куда-то в толпу. Отлично. Пора наконец заняться тем, ради чего она пришла. Но ее решимость уже улетучилась. Ей хотелось просто остаться на этой вечеринке. Потанцевать с Брюсом. Повеселиться. Тео поискала взглядом Викторию, надеясь, что это придаст ей сил, подстегнет… Вон она. По-прежнему с Зейном. Подняв палец, Виктория показала ему, чтобы подождал секунду. Потом достала телефон и ответила на звонок. Нахмурилась и быстро двинулась в сторону кухни, подальше от шума. Скрылась из виду.

– Вот. – Брюс вернулся со стаканом в руке.

Она взяла его у него и сделала большой глоток, после чего поняла, что это пиво. Конечно, ей уже доводилось пить пиво – вернее, пробовать его. Но вкус ей тогда не понравился, и она не ожидала ощутить его прямо сейчас. Тео закашлялась и вытерла губы.

– Всё в порядке? – спросил Брюс.

– Ну да, конечно, – ответила она и быстро сделала еще глоток, просто чтобы сделать вид, что в этом нет ничего особенного.

Песня закончилась, и началась следующая. Виктории не было рядом, чтобы оборвать ее, и некоторые люди явно обрадовались, что той было позволено звучать без помех.

– Ты из города? – спросил Брюс.

– Нет, я тут просто в гостях, – пробормотала Тео и сделала третий глоток. По крайней мере, пиво было холодным. И когда она пила, ей не нужно было разговаривать или поднимать на него глаза, чего она по-прежнему опасалась.

А потом…

…Он смеется над какими-то ее словами…

…Вот она танцует, а Брюс и еще какой-то незнакомый ей парень танцуют вместе с ней…

…Войти и выйти, две или три минуты максимум… В кармане у нее звонит телефон, и она понимает, что это Стив, который хочет знать, какого черта она так долго копается. Надо пошевеливаться…

…Тео закрывает за собой дверь спальни, приглушив звуки вечеринки. Смотрит на кровать Виктории. Вот оно. Момент ее мести. Сунув руку в карман, опять нащупывает тот пухлый пакетик. И тут опять звонит ее телефон. На сей раз Тео отвечает на звонок. Голос Стива:

– Послушай, по-моему, нам следует все отменить.

Поворачивается дверная ручка. Сердце у Тео падает. Дверь открывается, и какую-то долю секунды она видит чей-то силуэт в дверном проеме, обрамленный светом из коридора…

– Что-то мне нехорошо, – бормочет Виктория, когда они идут по коридору. Она опирается на Тео, вид у нее бледный. Тео чувствует себя не лучше. Все вокруг кружится, противно подводит живот, подкатывает тошнота.

– Держись, – говорит Тео. – Сейчас отведу тебя куда-нибудь, где ты сможешь прилечь.

…Она склоняется над унитазом, вновь и вновь спуская воду. Ей нужно было избавиться от этого. Избавиться от улики…

Какой-то мужчина в резиновой хэллоуинской маске смеется над ней…

…Внезапная острая боль в щеке…

…Виктория хватает Тео за руку, ее ногти глубоко впиваются ей в кожу…

…Она хватает нож, гневно сжав зубы…

…Кровь буквально повсюду. Она таращится на свои руки, покрытые кровью. Надо поскорей убираться отсюда…

Потом Тео бежала по лесу, и что-то преследовало ее. Оглянувшись, она увидела собак. Огромные собаки рычали и выли, жаждая ее крови. Она всегда жутко боялась собак Виктории. Заскулив, Тео побежала быстрее, ветки хлестали ее по лицу, но тут нога у нее подвернулась, и она упала, покатилась вниз по склону, все вокруг безостановочно кружилось, и тут…

…пол сильно ударил ее, и она даже задохнулась от боли.

– Мамочка? – пропищал Лукас.

Джемма тяжело дышала, лежа на полу. На телефоне все еще проигрывалась песня «Заведи меня». Она слепо нашарила его, поставила на паузу. Разум продолжал возвращаться к тем воспоминаниям. Борьба… Боль… Виктория царапает ее… Нож… Кровь.

Что же произошло той ночью?

Что она на самом деле натворила?

– Мамочка?

– Да, – с трудом выдавила Джемма.

– Мне холодно. Вода остыла.

– Ладно, – прошептала она. – Давай-ка будем вылезать.

Глава 20

Небо было еще темным, когда Джемма остановила свою машину напротив дома Натана и Джойс. По ветровому стеклу барабанили мелкие капли дождя. Она посмотрела на часы – начало седьмого утра. Наверняка придется еще минут двадцать подождать в машине. Последние двадцать лет Натан каждое субботнее утро, будь то дождь или солнце, отправлялся на рыбалку – факт, о котором он не уставал всем напоминать. Джемма лишь надеялась, что события их последнего семейного ужина не настолько выбили его из колеи, чтобы он отказался от своей еженедельной традиции. Ей нужно было оказаться с ним наедине всего на несколько минут, и она не хотела звонить ему заранее – не хотела предоставлять ему возможность уклониться от встречи с ней.

В голове болезненно пульсировало – результат очередной бессонной ночи. Несмотря на их ссору, Бенджамин все же встал ночью, чтобы присмотреть за Лукасом, но это ей особо не помогло. Джемма лежала в постели с широко открытыми глазами, думая о прошедшей неделе. И о событиях той ночи, тринадцать лет назад.

Обрывочные воспоминания, которые вихрем пронеслись у нее в голове, когда она прослушала ту песню на своем телефоне, так и не оставляли ее. В течение тринадцати лет ей удавалось особо не думать про тот день. Но теперь Джемма не могла перестать прокручивать его в голове. Несмотря на множество зияющих пробелов в памяти. Что было у нее в кармане, в том мягком пакетике? Что она намеревалась сделать? Что случилось с Викторией? Кто был тот парень, который напал на нее?

Ее раздражало, что она так хорошо помнила начало вечеринки, в то время как остальная часть вечера оставалась настолько мутной и расплывчатой. Все последующие годы Джемму не оставляли подозрения, что ее чем-то одурманили. На той вечеринке она выпила пива. Только одно? Она не была уверена. Могло ли такое быть от одной банки пива? Словно какая-то невидимая рука проникла ей в мозг, вырывая случайные фрагменты воспоминаний и не оставляя ей ничего, кроме замешательства.

Тогда, в течение многих недель после вечеринки, эта ее амнезия регулярно вставала у нее на пути. Она видела откровенный скепсис в глазах детектива, когда говорила ему, что абсолютно ничего не помнит. Он наверняка подумал, что это весьма удобная ложь. Но ничего удобного в этом не было. Неспособность что-либо вспомнить означала, что Тео не могла защитить себя от обвинений. Не могла объяснить, что произошло, своей матери или адвокату. А значит, не могла сказать даже самой себе, что невиновна.

Потому что не знала, так это или не так.

Что у нее было в том полиэтиленовом пакетике? Зачем она вытащила нож? Это она убила Викторию?

Дверь дома открылась, и вышел Натан в плаще, держа в руках две удочки и пластиковый ящик с рыболовными принадлежностями. Подошел к своей машине. Джемма поспешно выбралась из-за руля и направилась к нему. Он поднял взгляд и напрягся, когда увидел ее. Сейчас Натан сядет в свою машину и уедет? Или, может, просто изобразит удивление: «Что ты тут делаешь? Я не понимаю, о чем ты говоришь…» Однако нет. Ее свекор аккуратно поставил ящик и удочки рядом с машиной, после чего и сам прислонился к ней, скрестив руки на груди и выпятив подбородок. Он не выглядел испуганным или виноватым, скорее сердитым.