За тридевять земель

— А который из них ваш Мих? Обещали ведь познакомить.

Волк, закинув голову, оглядел воздушное поле боя, и неуверенно ответил:

— Вроде бы тот, который у кольца вьётся. Если только это не его братец Мах. Они оба самые крупные, поэтому обычно кольцо и охраняют. Вот окончится — и познакомим.

Гид снова влез с объяснениями:

— А ещё бывают такие же игры, но с наездниками, народу тоже нравятся. Особенно, если кто-нибудь падает. Нет, обычно в воздухе ловят, но пару раз так об землю хряпнулись, еле-еле целители по кускам собрали.

Гриша, не дослушав про страшные травмы, оживился:

— А туда всех принимают? Я тоже хочу попробовать, — и воровато оглянулся на Ингу.

Девушка нежно улыбнулась и голосом покорной жены ответила:

— Конечно, дорогой. Как скажешь, дорогой. Вот только ухо заживёт…

Обсуждение наезднической карьеры было прервано внезапным шумом: откуда-то сверху спикировал небольшой дракончик и швырнул в шар огромный красный мяч. Пролетев через сияние, тот вылетел сбоку, как раз между командами, и был перехвачен сине-красным восточным игроком, который перебросил его назад, к своим.

Василиса только собралась поинтересоваться, это уже игра или ещё тренировка, как рядом с компанией возникла девушка в форменной курточке «Сказки-тур», а у их гида противно запищала говорилка. Девушка безапелляционно заявила, что Инге с Григорием пора домой, последний час на исходе, и вообще — предупреждать нужно, где будете, а то все с ног сбились. Их же гид, вскочив и вытянувшись чуть ли не по стойке «смирно», почтительно кивал неразличимому в солнечном свете собеседнику, и, закончив, истерически заверещал:

— Сам Деян Силыч звонили. Вы у Василисы Прекрасной и премудрой через час должны быть, а девушке ещё переодеваться.

Он схватил Василису за руку и потащил за собой, к выходу. Она только успела крикнуть друзьям, что завтра в Москве созвонимся, и побежала следом. Уже внизу оглянулась и увидела, что на скамье остался только Хэчиро, а дядька Михей идёт за ребятами следом, потирая шею.

Проследив за ней взглядом, Волк, уже на бегу, объяснил:

— Не любит он эти турниры — спинки скамеек не под его размер, голову приходится на весу держать.

Василиса согласилась:

— Да уж, громадина. Я таких огромных в жизни не видела.

Семенящий впереди гид равнодушно отозвался:

— Ну, медведи вообще крупные, а этот — особенно.

— При чём тут медведи?

Волк удивлённо ответил:

— А ты, что, не поняла? Дядька Михей — оборотень. А большой такой, потому что в предках у него, по слухам, то ли гризли были, то ли вообще, кадьяки.

До своего терема они добрались быстро. Василиса смоталась в душ и начала переодеваться. Не сразу, но разобралась разобралась с сарафаном, переплела растрепавшуюся косу, покрутилась перед небольшим зеркальцем и пришла к выводу, что не так уж и смешно выглядит. Попыталась отказаться от навязываемого гидом кокошника, но не удалось — Волк заявил, что раз приём официальный, то выглядеть нужно соответственно.

Перекинула косу на грудь, ещё раз посмотрелась в зеркало — вот теперь вид стал глупый, осталось только губы алой помадой намазать, щёки нарумянить — и хоть сейчас на сцену. Тут же выяснилось, что косу на грудь тоже нельзя — так только Сама ходит.

Потихоньку начиная закипать, Василиса, из чистой вредности, вытрясла все деньги, включая волшебные монеты, и засунула из в лифчик, а все вещи собрала в мешок и велела наконец-то появившемуся Ренару прихватить его с собой — а то мало ли, что…

Ренар отказывался, объясняя, что во дворец с мешками не ходят, но, после ласкового вопроса, успел ли он повидаться со своей персиянкой, — а то нехорошо, обнадёжил девушку и продинамил, — сдался, и мешок прихватил, перекидывая его из руки в руку, и стараясь сделать как можно менее заметным.

У дверей главного терема их встречал лично Деян Силыч. Внимательно оглядев Василису, он одобрительно кивнул. Потом он посмотрел на Ренара с мешком и вопросительно поднял бровь. Бард пожал плечами и сделал равнодушное лицо. Ключник оглядел всю компанию и, оттеснив гида в сторону, скомандовал,

— Вперёд. Кланяться, улыбаться и благодарить. — Пожевал губами и с некоторым сомнением добавил: — Может быть, и обойдётся.

В украшенном каменьями сарафане с золотой вышивкой, Василиса величественно, как ей казалось, вплыла в тронный зал, сожалея только о том, что нормальные туфельки так и не купила. С другой стороны — кроссовки под сарафаном, вроде бы, не очень заметны. Ренар с мешком и саркастической улыбкой остался у дверей.

Дойдя до середины зала в сопровождении Волка, девушка наконец-то прекратила рассматривать носки кроссовок, предательски высовывающиеся из-под подола при каждом шаге, и подняла глаза. Прямо напротив в огромном, слегка аляповатом кресле сидела полноватая блондинка, тоже немного аляповатая из-за невероятного количества каменьев, переливающихся и на красном сарафане, и на кокошнике. Неужели это Василиса Прекрасная? М-да, молодильные яблочки, видимо, не слишком помогают. Может, ей какую-нибудь диету посоветовать?

Рядом, на чуть меньшем кресле, восседал Иван-царевич с видом человека, жаждущего опохмелиться, и старательно делал вид, что видит Василису впервые в жизни.

Дама на троне гордо выпрямилась, неприязненно взглянула на Василису, оглядела напрягшихся придворных и немного скрипучим голосом изрекла:

— Мы признательны благородной девице за помощь нашему верному слуге Серому Волку. К счастью, недоразумение с его отставкой нашим радением разрешилось, должные указы подписаны, а все виновные уже наказаны. Вы же доказали, что гости из-за тридевяти земель никакого ущерба нам не нанесут, и даже могут оказать какую-то помощь, если не будут в разные сомнительные истории ввязываться.

Она перевела взгляд на зал, задержав его на Ренаре и, демонстративно не глядя на Волка, продолжила:

Вы вернули нам нашего верного слугу, и теперь мы спокойны. Надеемся, что Ренар сочинит соответствующую песню по этому случаю. А вы, милочка, можете быть свободны — миссию свою вы выполнили, плату достойную за подвиги и перенесённые трудности в итоге получили, даже с лихвой, и теперь и можете со спокойной душой возвращаться в свой мир.

Из-за кресла вывернулась давешняя старушонка в непонятной чёрной хламиде, и подала царице белоснежный шёлковый платок, предварительно над ним пошептав. Та платком взмахнула, произнесла что-то вроде «вон отсюда», и мир закрутился вокруг Василисы. С невероятным усилием она попыталась сначала броситься к бегущему через зал Ренару, потом уцепиться за холку схватившего её за подол Волка, но черный вихрь подхватил и куда-то понес. Обреченно закрыв глаза, Василиса провалилась во тьму, успев только схватить брошенный ей Ренаром мешок.

Открыв глаза, она обнаружила, что опять оказалась в том самом турагентстве, с дурацкими плакатами по стенам и с той же худосочной девицей. Девица радостно захлопала в ладоши и воскликнула:

— Я ведь говорила, что всё пройдет превосходно. Какой у вас роскошный сарафан! Я и не знала, что туристам такие дорогие теперь выдают. О, у вас и вещи с собой — я покажу, где можно переодеться. Вам ведь всё понравилось? На волке покатались? И, говорят, даже с Тави познакомились — вам повезло, обычно она очень, очень злобная.