Заботы Элли Рэйт

– - Алекс, я не могу бросить своих людей….

– - Элли, я хорошо знаю вас и не предложил бы ничего такого… Работа найдётся для всех.

Глава 55

Я долго думала, как сделать лучше. Совещалась и с тётушкой Ханной, и с Милой, и с мэтром Огдэном. В результате за собой мы оставили два места на Стоке. Мэтр Огдэн вместе с Милой ночью пекли лепёшки с самыми простыми добавками: с луком, пока ещё не слишком дорогой картошкой или, если картошки купить не удавалось, с кашами. Они работали на пару, принося в дом необходимую нам наличку.

Все остальные, включая Хейзел и её сына, устроились работать в разросшуюся мастерскую Алекса. Одним из условий работы был полноценный обед для мастеров. Это я взяла на себя. Сама пекла хлеб из серой муки, сама варила похлёбки, иногда сдабривая кусочком сала, но чаще готовя зажарку на постном масле. Мясо на рынке все ещё можно было купить. Но цены на него были заоблачные, и позволить себе отбивную на обед могли только очень обеспеченные люди. В мастерской работало уже больше тридцати человек. И когда я наладила обеды, Алекс попросил меня:

– - Элли, попробуй найти человека на своё место. Мне гораздо больше нужна помощь с поставщиками и бумагами.

Мне было страшновато в это лезть, но особого выбора не было. Я видела, что днём Алекс мотается без конца: то получает грузы, то отправляет готовые, то ищет замену какому-нибудь закрывшемуся заводу-подрядчику. Чаще всего возникали проблемы со стеклом для ламп. Его полностью изготавливали в другом городе, а вот перевозка стала стоить значительно дороже, так как большая часть лошадей была выкуплена или реквизирована для нужд армии. Алексу регулярно приходилось искать новые варианты доставки стеклянных колпаков. А по вечерам он сидел над бумагами, иногда до полуночи. Чтобы сократить расходы, ему пришлось самому вести всю работу с документами и отказаться от услуг бухгалтера.

Тем не менее, ближе к весне я чувствовала себя достаточно прочно в роли управляющего. Иногда мы на пару засиживались в кабинете, разбирая бумаги. Но всё же вдвоём это делать было значительно легче.

Весной объявили новый призыв, и мужчин в городе стало ещё меньше. Я тихо радовалась тому, что Алекс не попадает под призыв, как владелец мастерской, работающей на нужды военных.

Дома тоже было не слишком весело. Я старалась, чтобы война тревожила семью как можно меньше. Но даже Ирвин не мог не видеть появления на улицах калек и нищих. Нельзя сказать, что их количество было таким уж ужасающим, но по сравнению с безоблачным предвоенным временем эти приметы войны очень бросались в глаза.

Работать приходилось много. Зачастую даже в воскресенье с утра мы встречались над бесконечными стопками документов. Правда, к обеду мы в обязательном порядке возвращались домой и вечер воскресенья проводили с семьёй. Эти вечера, пожалуй, были самым тёплым и радостным в нашей жизни, что осталось сейчас. Тётушка Ханна бдительно следила за тем, чтобы я не садилась за стол не принарядившись. Она и сама свято придерживалась довоенных привычек и меня наставляла:

– - Ты девушка, Элли, ты не должна в глазах жениха выглядеть как рабочая лошадь.

– - Я, по сути, и есть рабочая лошадь, – с некоторым даже раздражением отвечала я тогда.

– - Жизнь — штука длинная, девочка моя. Все пройдёт, и война тоже. А вот молодая ты будешь только здесь и сейчас. Немножко времени, потраченного только на себя, просто для того, чтобы сменить одежду и вспомнить о том, какая ты красивая – ничтожная мелочь. И вообще, не перечь тётушке! – с улыбкой убеждала меня Ханна. Она видела, как я устаю, жалела меня и поддерживала так, как могла.

Ирвин неплохо учился, но главное для меня было то, что уроками он занимался сам. Я была безумно благодарна брату, что мне не приходилось сидеть с ним рядом и отслеживать, выполнил ли он домашнее задание. Он всегда чувствовал себя старше своих лет и почти всегда вёл себя как взрослый.

В середине весны возобновились военные действия, и Англитания захватила ещё кусок территории. К нам стали прибывать первые телеги с ранеными. Половину мэрии выделили под госпиталь. Теперь иногда среди дня в дом стучали волонтёры, собирающие деньги в помощь раненым.

Учёба в этом году у детей закончилась раньше, так как большей частью в классах преподавали мужчины, и больше половины из них были призывного возраста.

Некий барон фон Берготто, о котором я ранее не слышала, прислала Алексу приглашение на благотворительный бал в пользу госпиталя. Честно говоря, особого желания идти туда у меня не было, но тётушка Ханна настояла. И я, порывшись в шкафу, выбрала достаточно милый и нежный шелковый туалет.

Я опасалась, что буду смотреться на званном вечере нелепо, так как мой туалет вовсе не был бальным. Это было милое дневное платье, годящееся для весенней прогулки по парку. Да и в целом, когда я переоделась и уложила волосы, в зеркале я увидела почти чужое строгое лицо. Не юная хрупкая девушка, а молодая женщина, чей облик нёс печать усталости и какого-то трагизма. Мне сильно не понравилось собственно отражение.

Как ни странно, спас дело Алекс. Он приехал за мной немного раньше оговорённого времени и успел поиграть с Ирвином. А когда я вышла в столовую, смотрел на меня с таким восхищением, что я испытала странную смесь радости и смущения. Даже сердце забилось так, как будто мне было всего пятнадцать лет, и меня ожидало первое в жизни свидание.

– - Вы выглядите просто восхитительно, Элли! А это вам… – Алекс протягивал мне небольшой букетик белоснежных ландышей, а я испытывала странную растерянность…

Даже зимой, в условиях зарождающегося дефицита, Алекс ухитрялся несколько раз приносить к столу лакомства. Это были подарки для всей семьи, бесконечно радующие сладкоежку Джейд и Ирвина. Это было маленькое плотское удовольствие, которое мы, к сожалению, могли позволить себе крайне редко. Цветы – это было нечто другое. Они куплены не для еды, они куплены не для семьи. Это подарок только для меня!

Тётушка Ханна незаметно, как ей показалось, смахнула слезу, а Ирвин, подбежавший и крепко обхвативший меня, негромко сказал:

– - Ты такая красивая, Элли! Ты самая красивая!

Я разделила букет на две совсем уж маленькие части и одну приколола к платью, а вторую поставила в маленький стеклянный бокал на середину обеденного стола, чтобы до него не добралась Джейд. Мне хотелось разделить и эту маленькую радость, и это тепло со всей семьёй.

***

В роскошном бальном зале, освещённом газовым рожками, было тепло и даже душно. Здесь я заметила, как сильно разделилось на слои дворянское общество. Меньшая часть блистала абсолютно новыми и достаточно роскошными туалетами со смелыми декольте. Но таких дам было совсем немного.

Большая же часть женщин, как и я, были одеты или в платья прошлогодних фасонов, или же просто в красивые дневные. И не важно, что на это повлияло: отсутствие денег или нежелание слишком ярко блистать в такое тяжёлое время. Хорошо уже то, что я не выделялась на фоне остальных приглашённых: мне бы очень не хотелось подвести Алекса.