Заботы пятьдесят третьего года

– Дай, - потребовал Дудаков.

Сережа протянул ему темную бутылку. Дудаков зацепился клыком за рифленый край крышки и сорвал ее. Теплое пиво аккуратной шапочкой явилось на свет.

– Буксы горят после вчерашнего, - объяснил Сережа свою жажду и припал к горлышку. Наблюдая за его ходящим кадыком, Дудаков нравоучительно заметил:

– Не очень-то, мужик, тебе пиво поможет. Покрепче бы чего нибудь.

– А может, не надо? Заведусь опять, - слегка посомневался Сергей.

– Надо, надо, - настаивал Дудаков.

– На круг далеко идти.

– У меня для начала имеется, - успокоил его Дудаков.
– А потом ты ответишь.

Дудаков потянул к себе авоську и перебрался поближе к Сергею. Его место осторожно занял армянин.

– Девушка!
– позвал он, но девушка глаз не открывала. Тогда он сказал: - Девушка, у вас купальник разорвался!

– Где?!
– бодрым голосом вскричала Зина и села, подтянув ноги, прикрываясь.

– Вот здесь, - армянин осторожно, пальчиком, указал на купальниковое декольте.

– Так это же вырез, специально так задумано, - хихикнув, сказала Зина.

– Специально так задумано, чтобы сводить кавказского человека с ума, да?

– Будем, - решил Дудаков и чокнулся с Сережей. Граненые стаканы глухо брякнули.

– Будем, - подтвердил Сережа, и они взяли по сто двадцать пять одним глотком. Передернулись, закусили охотничьими сосисками. У Сережи открылись глаза, и он, увидев этими новыми глазами своего приятеля, решил позаботиться о нем:

– Рома, давай по самой маленькой!

– Э-э-э, что мне ваша водка!
– брезгливо поморщился армянин.
– Я пьян и без нее! Такая женщина, такая женщина! Голова кружится, никакой водки не надо!

– Какие глупости вы говорите, - укорила его сияющая Зина.

– Почему глупости? Разве правда - глупость?! Я правду говорю!

Дудаков наконец вспомнил о своих обязанностях и заметил строго:

– Ты, парень, того... Полегче.

– А что, если это твоя женщина, так и любоваться нельзя? Восхищаться нельзя, да?!

– Уж так и его, - обиделась Зина.

– Моя - да?! Моя - да?!
– возликовал Роман.

– И не ваша, - парировала справедливая Зина. Уж она-то четко представляла, чья она.

– А чья? А чья?!!
– продолжал бесноваться Роман.

– А ничья, - высокомерно обнародовала свою жизненную позицию Зинаида.

– Э-эх!!
– простонал Роман и обхватил голову руками.

– Охолонь чуток, парень, - сочувствующе посоветовал ему Дудаков.

Роман поднял голову, оглядел всех ошалелым глазом - и бросился к Москве-реке. Охолонуться.

– Вы простудитесь!
– слабо ахнула вслед ему Зина, но Роман, не раздумывая, с ходу кинулся в москворецкую пучину. Вынырнул и заскользил по воде сверкающей бабочкой. Мощный баттерфляй.

Пер по реке широкобедрый буксирчик, и команда одобрительно взирала на Романа, а он, покачавшись на крутых буксирчиковых волнах, рванул к берегу, на теплый песок, под теплое солнышко. Вода-то действительно холодная была. Зина слезла с одеяльца и закутала им синегубого армянина, а Дудаков уже подносил щедро наполненный стакан:

– Прими. В момент согреешься.

Роман принял и в момент согрелся. Дудаков и Сережа прикончили остатки и обреченно смотрели на пустую бутылку.

– На круг?
– спросил Сережа.

– А что делать?
– согласился Дудаков.

Натянув штаны, они пошли туда, где им станет еще лучше. Дудаков забеспокоился вдруг, обернулся и сурово предупредил свою спутницу:

– Зина, ты здесь не очень чтоб! Я скоро вернусь.

– Иди, иди, раз душа просит!
– ворчливо отозвалась Зина и посмотрела, как Дудаков последовал ее совету.

Жаждущая парочка скрылась за деревьями.

– Вай, какое красивое имя - Зина!
– восхитился Роман.

– Ты - армян?
– догадалась Зина.

– Армян, армян!
– чрезвычайно обрадовавшись, подтвердил Роман.

– А почему в Москве?

– Потому что я здесь живу, золотце ты мое.

– Армян должен в Армении жить, - убежденно сказала Зина.

– Тогда бы я тебя не встретил.

– У вас что, красивых женщин нет?

– Почему же, есть. Но таких красивых, как ты, - нет, - сказал Роман и осторожно погладил могучее ее бедро. Зина для порядка отстранилась.
– И это все такому маленькому человеку!

– У вас на юге хорошо. Тепло все время и фрукты, - не желая говорить про маленького человека, мечтательно произнесла Зина.

– Хочешь поедем?
– предложил Роман, бурно задышал, сбросил с плеч уже ненужное одеяльце и кинул его на песок.
– Ложись!

– Зачем?
– испуганно поинтересовалась Зина.

– Отдыхать будешь! Как на юге!

– Зачем мне это?! Я послезавтра на настоящий юг еду!

– Согласна, значит?!
– завопил Роман.

– И не с тобой вовсе, а сама по себе.

– Зина, любовь моя, я к тебе приеду!

– А я вот и не скажу, где я буду.

– Тогда я тебя здесь буду ждать, можно?

– А я вот возьму и навсегда там останусь.

– Не надо, - взмолился он и поднял на нее глаза. Слезами наливались эти глаза, слезами!

Зина погладила его по голове и спросила с надеждой, проведя ладонью по жестким его волосам:

– Ты - страстный?

Уже хорошо принявшие, Дудаков и Сергей стояли у мраморного столика и смотрели на серый асфальт за окном, на синий троллейбус, на зеленые деревья. Картинка была яркой-яркой, как всегда с поддачи.

– А то переходи к нам в институт. Там начальник отдела кадров - мой кореш, - предложил после молчания Сергей. Они уже обдумывали возможность не расставаться никогда.

– Ты-то инженер. А я кем там буду? Старший помощник младшего дворника? Нет, я лучше у себя куковать останусь.

– Ну и сколько у вас там зарплата?

– А что зарплата, что зарплата? Мне много не надо.

– Такую бабу имеешь, и денег, говоришь, тебе не надо! Не верю я тебе, Митяй! Такая профурсетка денег много требует!