Забытая жизнь

И не было ни холода, ни боли, ни слабости — только тепло горячих губ и тел и жар ладоней. И сила, которую я почувствовала, сжимая его плечи. И я чувствовала своей грудью, как бьется его сердце. Так же сильно, как и мое.

Руки Северуса легли на мои бедра, начиная их поглаживать. Он захватил край полотенца, и стянул его вниз. Теперь я была полностью обнажена.

Я помогла ему снять рубашку и избавиться от брюк. Есть какое-то стервозное удовольствие в расстегивании мужских брюк, поэтому я с удвоенной энергией занялась этим процессом. В его трусах сейчас явно было мало места. Я провела рукой по напряженной вертикальной складке, и Северус весь вздрогнул.

— Я хочу тебя.

Его пальцы провели по влажным губкам, раскрывая их. И проникли в меня, и я со стоном выгнулась навстречу.

Я не могла больше сдерживать себя. Я опустилась вниз и почувствовала, как он проникает в меня. Я начала двигаться. Удовольствие настолько переполняло меня, что я начала постанывать.

— Да! — кричала я снова и снова, со страстью отдаваясь Северусу.

Северус взял меня за бедра и начал помогать мне, задавая темп. Он был уже на грани. Я слышала его хриплое дыхание. Северус уже себя не контролировал. Но вот он немного остановился, и стон, почти крик, сорвался с его губ. Я чувствовала, как он пульсировал внутри меня, и не смогла больше себя сдерживать. Оргазм накрыл меня миллиардами ярких вспышек.

«Вот он какой — мужчина! Вот его мужская сила! В моих руках — мужчина. Весь».

Северус лежал, как мне показалось, совершенно измученный нашим приключением. Ещё мгновение — и, похоже, мы оба уснули.

Комментарий к Глава LXI. Легкая добыча

Нас ждут темные времена….

========== Глава LXII. Неожиданное появление ==========

«Ты моя. А я твой. Погибнем, значит погибнем. Но сначала мы поживем».

Она убила бы меня, если бы могла. Но ей оставалось только уйти, что она и хотела сделать, изо всех сил стараясь сохранить достоинство, с шумом захлопнув за собой тяжёлую дверь.

— Из всех безумных, ты, наверное, была самой лучшей, — прошептал я ей, обняв сильнее уже сонную Анри.

Святой Годрик… Половина моих прожитых лет не стоит тех нескольких минут, когда я был с Анри. Мое сердце разрывалось на две части.

Одна кричала:

— Останься со мной; не уходи никуда, ведь я тебя так люблю!

А другая доводила до злости и ревности:

— Ты никогда не будешь с ней!

Я запретил своему сердцу снова биться ради кого-то. Я запретил своему сердцу снова любить.

Простое недоразумение, да? Я не хочу, чтобы она пострадала. Этого поцелуя больше нет, как нет и тех страстных желаний, которые он породил. Но в её душе должно же остаться хоть что-то… В глубине её сердца должна же остаться хоть какая-то надежда для меня.

Я не спрашиваю, зачем. Я не спрашиваю, как и почему. Я молчу. Жизнь научила меня разумной осторожности. Но… иногда, когда я совсем не жду, одно ее слово, один ее бесценный взгляд и я… в гробу я вижу эту осторожность! Меня как двое. Молча стою и делаю вид, что ничего не замечаю, а в это время моя тень, делая пару шагов, уже нежно и ласково обнимает Анри. Неотступно стоит рядом с ней. Я ухожу, а тень остаётся. Хочу быть ближе к ней… всегда. Хочу прикасаться к чаще и больше. Мне льстит, когда меня боятся. И только в ее бездонных глазах я вижу, какое я на самом деле чудовище. Мой угрюмый вид и мрачный, агрессивный взгляд всему виной, хотя сейчас это всего лишь малая часть.

Но, Боже, как она была удивительно прекрасна в своей непосредственности. Её глаза светились волшебными огоньками, аромат её волос сводил меня с ума, а тело трепетало в моих руках. Я обнял её покрепче и практически потерял контроль над собой: так сладки и нежны были её губки.

Через минуту я почувствовал, что её нежные ручки вытащили мою рубашку из брюк и гладят меня под ней по спине.

…Я люблю тебя. Я всегда любил тебя. Но это то, что я должен сейчас сделать. Скажи, Анри… скажи, что я всё понял. Ты должна быть сильной. Будь храброй. Живи… Ради меня…

Я не могу поверить, что вот-вот отпущу ее, потеряю. Анри — половина моей жизни. Все мое безумие!..

Нет числа этим нелепым дням,

Кто же я без тебя? Видно, уже не я.

Мой рассвет ты забрала с собой,

Я, подавляя стон, бросил любовь в огонь,

Но не знал, что не горит любовь в огне,

И сквозь пепел возвращается ко мне.

Я верну тебя себе,

Разорвав на части бесконечность боли.

Я верну себя тебе

И, разрушив одиночества неволю,

Я буду жить тобою!

Как я мог столько держать в себе,

Не догадалась ты, с кем все мечты мои.

Сто дорог, чтобы тебя найти,

Но по какой бежать? Ты же не будешь ждать.

Я узнал, что не горит любовь в огне,

Ярким светом путь к тебе укажет мне.

Я верну тебя себе любой ценою

И буду жить тобою!

В то утро она безмятежно спала на большой кровати. Ее длинные волосы разметались по подушке, а сон был крепким.

Я подошел к краю кровати и присел на краешек. Полюбовался ее красивым лицом. А она мило улыбнулась мне во сне. Провел рукой по простыне, отодвинул одеяло и дотронулся до ее ножки. Кожа до сих пор была шелковистой и гладкой.

Затем сполз ниже, согнул обе ножки в коленях и несколько раз хорошенько подул на всю открытую поверхность, чтобы приятный холодок напомнил о себе и ее тело напряглось.

Я стал пылко целовать каждый пальчик ее ступни, погружая его полностью в свой рот и щекоча между ними язычком. После стал уверенно продвигаться по ножке вверх, с внутренней ее стороны, так что в итоге, чем дальше я продвигался, тем выше оказывалась поднята ее ножка. Анри немного вздрогнула.

Не в силах оторваться, моя рука устремилась выше и выше. Она во сне раздвинула чуть-чуть свои прекрасные ножки, невольно пропуская мою жадную руку выше. Я начал настойчиво гладить внутреннюю часть ее бедер, постепенно приближаясь к самому главному.

Сквозь сон Анри начала прикрываться рукой, которую я без колебаний убрал от заветного места и впился туда губами. Окончательно поняв в чем дело, Анри предприняла бесплодную попытку отодвинуть мою голову. Но через некоторое время шальной язычок проник внутрь и принялся там хозяйничать, вызывая невольные стоны Анри. Поняв, что тело уже бесстыдно отвечает на мои ласки и она ничего не может с этим поделать, Анри проснулась и с громким томным стоном сдалась.

— Северус…

Она подалась навстречу моему языку, повиливая бедрами. Я почувствовал ее нарастающее возбуждение и усилил старания. Язычок обрабатывал поверхность ее лона, вылизывая каждую складочку.

Мои руки ласкали и сжимали уже ставшие твердыми сосочки. Анри теперь стонала не останавливаясь. Ее лоно наполнилось соками и смазкой, все пылало от желания. Моя рука спустилась вниз. Пальчик проскользнул по половым губам и беспрепятственно проник внутрь, чем вызвал еще один томный стон.

— О боже…

А язык без перерыва стал теребить твердую горошину ее клитора. Ее руки уже были на моей голове, призывно надавливая на нее, а стоны стали какими-то глубинными, словно это был не ее привычный голос, а какой-то пробуждающейся страсти в ее нутре.