Забытая жизнь

Одним рывком он бросил меня на пол, пронизывающая боль отдалась в хребте.

Я не звала на помощь, в этом не было смысла. Из моих уст слышалось лишь «нет, не надо, нет» — я поняла, что он будет со мной делать. Но это лишь больше его раззадоривало. Клыками он впился в мою шею поцелуем, спускаясь губами все ниже, пока не дошел до груди.

— Непослушная дрянь… — Он в очередной раз ударил меня по лицу. — Ну что, Арианрода, теперь ты понимаешь, кто ты такая есть и чего стоишь? — строго спросил он.

Последовали новые взрывы боли, и я почувствовала, как бешеная ярость овладевает моей душой.

Кровь стучала у меня в висках. Я растерянная и беспомощная в своем безысходном отчаянии. Я закусила губу, потому что почувствовала, как напряглись уголки рта, — это означало, что я сейчас разревусь.

Том провел ладонью по моему лицу. Крепко взял меня за голову — одной рукой за затылок, другой сжав щечки — и впился в мои губы.

— Не смей отворачиваться. Я хочу видеть, как померкнет свет в твоих глазах.

Очередная порция «Круцио» — и я потеряла сознание.

Я пошевелила руками, а потом, стараясь сохранить остатки самообладания и достоинства, понимая, в каком положении нахожусь, хотелось прикрыться, заслонить себя, но мое положение не позволило сделать этого, я только глотнула, подняла голову, и посмотрела ему в глаза.

— Что тебе еще от меня нужно? — еле слышно произнесла я.

Ответа не последовало, шорох одежды и его тень на стене — вот и все, что было его ответом.

Я ждала, это время тянулось так мучительно, казалось, что все кончено, мне хотелось в это верить, но я понимала, что все это только мои иллюзии, все худшее наверняка впереди, и стоило мне это осознать, как мое тело начало сжиматься, спина согнулась.

Очередной поток заклятий сковал мое тело, я опять упала на пол и завопила от боли.Казалось, сердце лопнуло у меня в груди и вытекало теперь наружу вместе со слезами.

Я достигла предела. Я больше не могла сдерживаться. Волна слез накрыла меня, они лились из глаз. Капли были на удивление горячими. Они катились по щекам, срывались с подбородка и падали на холодный пол.

Я очнулась и тут же попыталась вновь закричать от неумолимой боли во всем теле.

Но голос все так же не был мне подвластен. Весь пол подо мной был залит кровью. Все тело было покрыто порезами, одежда пропиталась кровью. Мои ладони, они тряслись, я глубоко вздохнула и стала смотреть на дверь.

Мое безвольное тело раскисло, хотелось просто раствориться в себе.

Сознание вернулось ко мне от звонкого шлепка по лицу. Резкий удар оставил жгучий след. Я приоткрыла глаза и застыла в немом ужасе. Боковым зрением я зацепила стоящего рядом Сивого. Я все так же лежала на полу в зале с гладкими голыми стенами, это вызвало жуткий, неописуемый страх. Рассеянный тусклый свет падал сверху на мою обездвиженную фигуру.

Я попыталась вскрикнуть, но голос был сорван и превратил звуки в глухое завывание. Сивый стоял позади меня и громко смеялся.

— Адрианна, — донесся до меня голос позади, — сегодня ты мой ужин…

Я затряслась от нахлынувшего страха.

На какой-то момент времени я провалилась, мое сознание покинуло меня, но медленно, очень нехотя вернулось, тем самым говоря: «ты не бойся, я с тобой». Ладоней не было, было только тепло, оно шло откуда-то изнутри. Оно касалось моей души, и опять ничего не было, только пустота, как в бесконечном космосе, только пустота — и все.

Время имеет начало и не имеет конца, у него нет начала, но есть конец, что такое время? Сплошная прямая между двумя точками, или бесконечная от одной точки к этой же самой? Что такое время? Кто знает. Может, мы всегда возвращаемся к начальному пути и, в сущности, никуда и не идем, у него нет ничего впереди, но и нет уже ничего позади. Проклевывается цветок, опадает листва, планета делает оборот вокруг своего светила, а звезда медленно и в то же время с бешенной скоростью мчится во вселенной. Взрываются галактики, превращаясь в ничто, из этого ничто возрождается новая жизнь. Время стоит, ему ничего не подвластно, ему все равно, что происходит и где, оно само за себя.

«Тебе нужно встать и убраться отсюда!» — Эти слова словно вымели из моей головы другие мысли.

Приоткрыв глаза, я увидела Сивого, который ковырялся в камине.

Сфокусировав все свои мысли, я отправила в него невербальное заклятие «Петрификус Тоталус» — и тут же Сивый рухнул на пол. Глубоко вдохнув, я попыталась встать.

Весь мой левый бок заливала кровь, ощупав рукав, который больше всего остального был пропитан темной кровью, я поняла, что на руке большая рана.

Мы прокладываем свой путь лишь, чтобы вновь увязнуть в грязи. Ненависть. Недоверие. Я чувствовал себя жалкой и грязной. Подавленной. И все же люди, набредая на что-то поистине чистое, смывают с себя грязь потоками слез.

Кровь, да и сам запах ее, я с детства не переносила, поэтому смотреть на рану спокойно не могла, стиснув зубы попыталась разорвать рубашку. Я обнажила предплечье, на котором отсутствовал немалый кусок плоти, словно отхваченный ножом и скривилась от увиденного.

Пока Сивый был в отключке, я забрала у него свою палочку. Закусив губу и стараясь не смотреть на истекающую кровью рану я прошептала заклинание, кровь остановилась.

Больно. Ужасно больно. Но нужно терпеть, стиснув зубы, и продолжать жить. Продолжать дышать. Продолжать верить в то, что я выберусь из этого ада.

А потом, захлебываясь от рыданий, я слился со своей болью, мы с ней — одно целое, мы пульсируем вместе, в такт бешеному ритму сердца, которое, кажется, сейчас выпрыгнет из заполненной болью груди.

Я едва-едва добралась до лестницы. Трясущимися руками открыв входную дверь, я стиснула зубы от боли, что разрывала мучительными ударами голову, и упала на пол.

Мне осталось мало времени. Я прошла долгий путь. Путь зачастую мрачный, но на этом пути я смогла по-настоящему узнать Северуса. Мы поддерживали и несмотря на все зло, мы любили друг друга. Мы страдали вместе, когда это было необходимо. И нам удалось сделать невозможное, хотя некоторые пытались нам помешать, делая ужасные вещи. Время почти истекло, и я знаю, что это очень трудно, но я не должна сдаваться.

«Когда я обнаружил ее на полу, то в сердце все сжалось. Я хотел поднять ее, но она еле стояла на ногах. Абсолютно беспомощная, вся в слезах и крови.

— Анри… господи… — Я поднял ее и мы тут же левитировали.

В тот год она потеряла все. Сначала погиб Альбус, потом ее объявили в розыск, и последним ударом стала смерть ее родных.

Чем больше в своей жизни ты заботишься или беспокоишься о чём-то, тем сложнее это терять.

Не хотел я, чтобы Анри слышала, как будут заколачивать гроб. И тут я был прав. Пока ты этого не слышишь, человек кажется тебе живым. А вот как услышишь… Да, это самый страшный звук на свете — звук конца…

— Анри! — я крепко сжал ее тело. — Только не умирай, Анри! Только не умирай!

Она умирала у меня на руках, но я не мог позволить, чтобы единственный человек, которым я всем сердцем дорожу, ушел.

Я отправился в свой дом в Паучем тупике. Там уж точно ее искать никто не станет.

Ворвавшись в гостиную, я аккуратно положил ее на диван. Большая рана на предплечье Анри сильно кровоточила.

— Анри! —Я снял с нее остатки одежды. Ее тело все было покрыто кровью, мелкими порезами. Я, скинув свой сюртук, упал на колени перед ней и, наставив палочку на глубокую рану прошептал несколько раз „Вулнера Санентур“, пока рана окончательно не затянулась.