Заклятые враги

Дверь была открыта нараспашку. Оттуда, изнутри, доносились чьи-то громкие, возмущённые крики, кто-то вопил от боли, ещё кто-то умолял пощадить. Всё это смешалось в дикую, безмерную какофонию, но Мон понимала, что, так или иначе, против десяти и больше эльфов двум волшебникам-недоучкам не устоять.

А Боги… Боги, как шептал по пути Тэр, не имели ни капельки магии. Даже их собственный Зов, к которому они так привыкли, которым звали к себе Змей, уже не работал. Потому их и подозревали — потому Са кричал ей в спину, что стоит остановиться.

Но эрроканки не останавливаются. Замирают, как столбы, мужчины — лёгкая мишень! Полуэльф — тому слишком яркое подтверждение. Может быть, она и чувствовала что-то к Рэю, но, пожалуй, религия права, раз уж даже представители лучшей расы останавливаются перед малейшим дуновением ветра, что приносит трудности в их жизнь.

…Моника не остановилась. Короткая вспышка волшебного купола прорезала золотую пыльцу, пропуская её в храм, и она едва успела пригнуться, чтобы атакующее заклинание пролетело над головой.

Их было слишком много. Не один, не два, больше десяти, наверное — вооружены. И большинство из них — Мон чувствовала это, — владели магией куда более сильной и легко управляемой, чем то, что она смогла получить в Вархве.

Она метнула простое боевое заклинание практически наугад, не зная, куда оно попадёт. Понять, где свои, а где чужие, можно было разве что по ушам — Тэравальд остался снаружи, а богов… Богов перепутать было трудно.

Эрри — вопреки тому, что женщина, стройная, пусть и не слишком хрупкая, — уверенно, с каким-то диким выражением лица, что можно было рассмотреть даже на таком расстоянии, швырнула в противника кинжалом. Тот рухнул на спину — ручка кинжала торчала из его груди, и даже бессмертные эльфы не могли бы пережить подобное нападение.

Богиня была будто бы в своей стихии. Оружие, что подворачивалось ей под руки, было моментально задействовано — она ни разу не промахнулась.

Но Дарнаэлу нужна была магия. Это было заметно — Моника видела, как он то и дело вскидывает руку, ожидая, когда на кончиках пальцев зажжётся пламя, а после опускает её, замирает на мгновение в растерянности.

Где-то там, в гуще событий, громко вскрикнула Мизель — ранена?

Мелькнуло светлое. Зазвенела стрела — явно эльфийская, но не долетевшая до своей цели. Врезавшись в какую-то невидимую преграду, она описала в воздухе странную петлю и вернулась обратно, к тому, кто стрелял.

Мелькнули светлые волосы — вновь её однокурсница, — но Моника уже не слушала её воплей. Она только видела, как в неравной борьбе, сдаваясь под давлением троих соперников, отступала к стене Эрри, как её собственные заклинания растворялись в чужих щитах, как четверо окружили Дарнаэла, а Мастер — она узнала по голосу, — с длинным, очевидно, ритуальным кинжалом подступал к Шэйрану. За спиной элвьентского принца виднелся алтарь — тот самый, где эльфы планировали приносить жертвы.

И она во всём этом безумии и бесконечной какофонии смогла расслышать только одно — громкое “назад”.

Мон даже не успела понять, кто это говорил. Вспыхнуло пламя — и огромная расширяющаяся сфера ринулась к стенам храма, сметая на своём пути практически всё.

Кто-то с силой дёрнул её за руку — Лэгаррэ успела только отступить назад, и несколько камней свалилось на неё, оставляя длинные порезы на спине. Эпицентр огня будто бы смещался — казалось, из храма вылетал настоящий клубок.

…Из эльфов, как ей показалось, не выбрался никто.

Эрри склонилась над Дарнаэлом — тот шипел от боли, но коротким, отрывистым тоном ещё говорил что-то женщине. В её руках не осталось совершенно никакого оружия, он всё ещё сжимал меч — умения бога уступали его возлюбленной, но в сравнении с остальными он был просто непревзойдённым.

Мизель картинно рухнула в обморок — но поднимать её было некому. Моника сама не могла пошевелиться — спину будто бы парализовало, и она только краем глаза увидела пятна крови на траве, но подумала, что и они сейчас не имеют значения.

Стоял только Шэйран — ближе всего к храму, с одурелым взглядом, будто бы только что совершил нечто невозможное. А за его спиной с громким, отчётливым грохотом рушилось огромное здание, и только фреска, поддерживаемая магией, висела в воздухе. Стена за нею давно уже осыпалась пылью.

Среди всех этих камней трудно было рассмотреть тела погибших. Где-то виднелись чужие пальцы, где-то — волосы, лица, и было ясно, что такой взрыв никто пережить не способен. Они все были обожжёнными — обрушившееся здание оказалось лишь последствием.

Моника о таком только читала — давно, в тайных книгах, которые только могла отыскать в Вархве. Стихийные сферы выборочного влияния — невероятно затратные чары, куда легче воспользоваться отдельными, точечными заклинаниями. И, если учитывать то, как всё невообразимо быстро развалилось, эта магия, страшной силы, была абсолютно неконтролируемой. Будто бы в мире могут и вправду существовать люди, обладающие таким могуществом, но не умеющие им пользоваться.

И у неё не было вариантов относительно того, кто воспользовался этим заклинанием.

— Сзади, — только и выдохнула девушка. — Рэй. Сзади.

Перед глазами всё поплыло. Она видела, как над нею самой склонился Тэравальд — его задело взрывной волной, обожгло нос, а на остальных, оказавшихся в эпицентре взрыва, не осталось и следа. Всё это было не просто странным или подозрительным — страшным.

Один — выжил.

На пальцах Мастера больше не плясало волшебство. Он не мог больше колдовать, не смог отыскать в своём сердце ни капельки чар, вот только кинжал всё ещё сжимал в руках. Он едва-едва стоял на ногах, пошатывался, и одежда на нём свисала горелыми клочьями. Лэгаррэ было трудно даже предположить, что именно случилось с его кожей — человек жил на последнем выдохе, едва-едва хватался за последние секунды, отмеренные ему вечностью.

— Источник, — прохрипел он, — жаждет.

Он занёс кинжал над Шэйраном, забывая о том, что нуждался в алтаре. Луна сияла над головами — Моника и не думала, что ночь могла наступить до такой степени быстро. Наступал тот час, которого остров Ньевидд ждал много сотен лет, надеясь на то, что эльфы смогут оживить богов.

— Они уже пошли на Зов! — Мастер закрыл глаза. — Они верят. И я верю. Да прибудет твоя сила в крови Его!

Лезвие уже почти коснулось его кожи — но внезапно эльф, вдруг постаревший на тысячелетия, осел безвольным телом. Чужой меч — старый, выхваченный в пылу боя у одного из эльфов, — пронзил его насквозь, и с уст сорвался хрип. Пальцы отпустили кинжал — и он рухнул на землю, растворяясь при лунном свете и обращаясь в пыль. Рухнула старая фреска — вместе с религией, что держала эльфов много сотен, тысяч даже лет.

— Это должно было рано или поздно случиться, — Дарнаэл выпрямился, выдернул меч из ослабшего дела. — А теперь мы должны идти вперёд и сделать всё, чтобы его сумасшедшие пророчества никогда в жизни не стали правдой. Я не пророк, я всего лишь выковал континенты из чужих душ, — он бросил взгляд на Шэйрана. — Но Источник — истинный источник, — центр нашего творения. И если его не остановить, всё рухнет. Мы должны понять это. И должны остановить. А я, — он вздохнул, — не имею никакого права укрывать от тебя то, чем ты можешь стать, Шэйран.