Заклятые враги

Подойти и одёрнуть девушку, решившую покончить жизнь самоубийством в ущелье — нет, зачем? Дарнаэл явно не нормальный эльф, раз переживает о чём-то, кроме остроты собственных ушей и великой гордости. Есть ещё тема жертвоприношений, конечно же, но по этому поводу Рэй как-то не уточнял.

Девушка была не в белом ведьминском платье — не ритуальное самоубийство, уже хорошо, может, мама до такого ещё не дошла, — скорее в дорожном костюме, и что-то в её фигуре показалось ей знакомым.

— Эй! — окликнул он, подойдя уже достаточно близко. — Слушай, я вчера туда смотрел, ничего интересного. Эльфийские кости ты там не рассмотришь, а живых можно увидеть и подальше от опасных мест. Слышишь? Не лезь туда!

Он сомневался в том, что ведьма так уж горела покончить жизнь самоубийством. Он вчера уже стоял на этом краю — и понимал, что основной причиной было скорее желание избавиться от горечи, а потом уже как-то существовать дальше. Он просто пытался выбросить туда собственные чары — понял, что не сможет. Она, наверное, воспоминания.

Кто знает.

Она обернулась — устало как-то, неуверенно, — и замерла. Глаза — Рэй даже отсюда видел, — широко распахнулись, и девушка отступила на шаг назад. Под ногами загремели маленькие камешки и полетели куда-то далеко вниз, а она смешно взмахнула руками, едва ли не провалившись.

Шэйран вскинул руку чисто интуитивно, и воздушный шар — вполне физически ощутимый, — вспыхнул куполом за её спиной, неожиданно сильный и забравший у него добрую половину энергии. Пополнится быстро, но Рэй даже ощутил холод на кончиках пальцев — а через мгновение девушка по инерции врезалась ему в грудь и подняла голову. Посмотрела в глаза.

И как же ему хотелось бы сейчас её не знать.

— Мон?! — он обнял её покрепче — чтобы наверняка, дабы не свалилась в ущелье, пусть то было достаточно далеко. — Ты что тут забыла?

— А ты что забыл на этом свете?! — каким-то обвиняющим тоном воскликнула она. — Ты ж мёртв!

— Мёртв? — поперхнулся он. — А… Ну, да. Конечно. Просто, милая, ты туда свалилась и попала на тот свет. Придурки с крылышками скоро будут, а пока придётся довольствоваться моей компанией, знаешь. Могу предложить высокую траву, плющ и предложить прогуляться со мной в подземелье. Там не вешают нимбы и богиня Эрри не усаживает на тучу, — она и тут не усаживала на самом деле, только ругаться и умела, — но зато можно насладиться прекрасным разговором и не только.

— Твоя мать. Твой отец. Вся твоя страна! Они все уверены, что ты мёртв! — голос Эрри звучал крайне обвиняюще, и она сердито смотрела на Шэйрана. — А ты тут, живой, прохлаждаешься!

— Что? Ну… Разве я не имею права умереть в своё удовольствие? — вспыхнул он. — А должен отчитываться перед своей сумасшедшей страной?

— Я думала, что ты умер!

Он улыбнулся, будто бы в сказанном было что-то смешное, и обнял её покрепче, притягивая к себе.

— Ты волновалась?

Моника — вполне классически для неё, — с силой толкнула его кулаком в грудь, но отпихнуть от себя не сумела, будто бы сил у неё не хватило бы на то, чтобы сдвинуть мужчину с места. Он только заулыбался ещё шире и подался вперёд.

— Я тоже, — выдохнул парень, — весьма сильно за тебя волновался. Рад, что ты тут. Честно.

Моника фыркнула. Она почему-то совершенно не казалась радостной, весёлой и счастливой — только совершала дикие попытки вывернуться из его рук. Вот только они были абсолютно бесполезными — и Лэгаррэ, шипя, обмякла в его руках.

— Я и вправду, — прошептала она, — очень сильно волновалась. Очень, очень сильно. Как ты мог так со мной поступить? Как ты вообще мог со всеми так поступить? Почему все думают, будто бы ты мёртв, а ты расхаживаешь по этому миру, как ни в чём не бывало…

— Но я ж не знал…

— Что тебя огласили мёртвым?

— Да некому было, — надо сказать, удивление совершенно не заставило ему ослабить объятия. — Тэр с тех пор от меня далеко не отходил, а все остальные — кроме Тэллавара, — вроде как не знали.

— А Тэллавар откуда знал?

— Ну, это ж он всадил мне ножик в сердце, — пожал он плечами. — Кинжал. Ну, я думаю, что… — он запнулся. — Не обязательно было рассказывать всему миру — и Тэллавару, что самое главное, — о том, что у него получилось убить меня не до конца. Познакомить тебя с Эрри?

Моника моргнула. Как-то странно, крайне удивлённо, будто бы собиралась задать ещё какой-то вопрос, но почему-то не решилась и теперь просто смотрела на него, отчаянно пытаясь скрыть дикое и неконтролируемое удивление.

— Эрри?

— Богиня Эрри, — Рэй впервые за последние несколько дней улыбнулся действительно искренне. — Ты чего на скалу полезла?

— Я… — она запнулась. Назвать настоящую причину было немного опасно, иную — поймёт же, что выдумывает. — Решила, что без магии мне будет как-то легче. Я просто очень устала.

Шэйран вздохнул. Она вновь вывернулась из его рук — попытка оказалась успешной, — отстранилась и вспомнила о своём проклятом матриархате, который он так сильно ненавидел.

— Ты одна прибыла? — наконец-то поинтересовался он.

— Нет, — покачала головой Моника. — Со мной приехала Мизель. Она внезапно решила, что не может служить Её Величеству после того, как всё рухнуло.

Рэй только хмыкнул, будто и не доверяя её словам, а после потянул её за руку за собой.

— Так ты говоришь, богиня Эрри? — уточнила она ещё раз, хотя бы руку не выдирая из его цепкой хватки. — А…

Рэй так и не ответил — легче было показать.

***

Они с Моникой добрались до Эрри и Дарнаэла каким-то образом чуточку позже, чем к ним же дошла Мизель — как всегда, поразительно очаровательная, милая девица, способная задурить голову кому угодно и как угодно, в любых условиях и позах.

— Мон! — радостно воскликнула она. — Видишь? Они существуют! Причём… Я никогда не думала, что обе религии верны! Ведь…

Моника, впрочем, казалась не грустной по совершенно другой причине. Теперь же, узрев богиню Эрри, она будто бы смутилась — отступила на несколько шагов от Шэйрана. Теперь ей было до ужаса стыдно — за то, что она посмела оказаться рядом с мужчиной, что позволила ему какую-нибудь вольность, даже если это был Рэй, которого она знала вот уж сколько лет.

Мизель всё радостно говорила что-то — без остановки крутилась вокруг Рэя, обнимала его за плечи, восклицала удивлённо.

Мон окончательно растеряла все осколки своего веселья — теперь долг висел на её шее неподъёмной ношей, и она даже шевельнуться не могла, чтобы попытаться его снять. Железная цепь тянула к земле — может быть, ей не следовало аж так следовать религии?

Её учили. Долго, старательно учили, вбивали в голову, что правильно, а что нет. Ненавидеть мужчин, уважать королеву и обожать Богиню.