Заклятые враги

Он потянулся к привычному кинжалу на поясе — но там был только ритуальный королевский меч, который он пусть и мог вынуть из ножен, всё равно не использовал бы по назначению.

Ведь он мягкий, будто масло, скорее будет измят, чем перережет чужое горло.

— И когда Эльм вернётся, — она коснулась пряди своих каштановых волос, будто бы вспоминая о чём-то, — ваша эра закончится. Ведь, конечно, король-регент — это так прекрасно. Если только не является законный наследник, верно?

Рри побледнел. Он мог бы приказать страже перерезать ей горло, но ведь всё это означало бы, так или иначе, то, что он проиграл. Эрроке, Элвьенте, обыкновенной девице, имя которой немного созвучно с названием стран и именем богини.

— Это очень плохой знак — сжигать божества на костре, — вздохнула она. — Но вы и ваш род уже который раз допускаете подобную ошибку, верно?

— Совсем скоро, — проронил Рри, — моё государство захватит Эрроку. И тогда мы с вами повенчаемся — и я буду править всем этим континентом.

Смех Эрлы больше походил на звон колокольчиков — её мать умела очаровывать, а она пусть и не имела шанса поселить любовь в его сердце, всё равно сводила с ума.

— Это так мило, — улыбнулась она. — Армии схлестнутся, много крови… Мне будет интересно посмотреть, как оно — воевать не за, а против Дарнаэла Второго.

Рри помрачнел.

— Дарнаэл Второй, к моему огромному сожалению, мёртв. Иначе меня не было бы на этом троне. А вы немедленно вернётесь в тюрьмы и пробудете там до момента венчания.

— Дарнаэл Второй был бы мёртв, если б вы оказались чуточку умнее, — покачала головой Эрла. — Но вы предпочитаете перебрасывать ответственность на чужие плечи, а это всегда довольно опасно, знаете. Посему не могу сказать ничего, кроме как… — она бросила на него весёлый взгляд. — Королевы и принцессы не ночуют в тюрьмах. Думаю, они отведут меня туда, куда я скажу. Позвольте уж самой выбрать своё заключение.

— Вы тут лишь пленница, Эрла.

Она подступила к нему поближе — царапнула ногтём по щеке, будто бы полностью копируя собственную матушку.

— О, Рри, — рассмеялась девушка. — Это всё так мило. Но совсем скоро я стану вашей королевой, разве нет?

…Хотелось хохотать — безумно и дико. Это всё было до ужаса глупо — она не была своей матерью, разумеется. Но она могла ею стать — пока чужие поцелуи всё ещё жгли губы и сердце.

Влюбляться в своих врагов — как это характерно для эрроканских женщин. В сильных врагов, а не в тряпку, даже если у той есть мантия на плечах и корона на немытой голове.

========== Глава шестьдесят вторая ==========

Она смотрела на них презрительно и со значительной долей издёвки. Казалось, пыталась прожечь своим пылким взглядом насквозь — истинная эрроканская королева, будь она жива или мертва. Оставалось только раскинуть руки в стороны и раствориться в потоках света — но она оказалась так горда и так самоуверена, что и этого не требовалось подтверждения.

— Я так рада вас видеть, — улыбнулась она. — Особенно тебя, мой милый Дар. Сколько уже лет мы не имели возможности встретиться тут, в реальном мире?

— Много веков, Эрри, — он смотрел на неё с каким-то странным неверием — ровно с портретов, только уши — острые, будто у эльфийки. Но ведь Эрри и была эльфийкой, пока не оказалась по ту сторону жизненных границ. Пока её не столкнули с обрыва ради исполнения глупых законов.

Дарнаэл обернулся к ней как-то неспешно и неуверенно, словно боялся того, как она на него отреагирует. Или, может быть, не хотел убедиться в том, что она — лишь очередная лживая выдумка больного, уставшего от поисков собственной возлюбленной разума.

— Ты ведь счастлив, что я тут, верно? — на её губах заиграла нежная улыбка. — Ведь счастлив, правда? Сколько тысяч лет… Сколько веков…

Она подошла к нему вплотную — но бог будто бы до сих пор не осознал, что случилось. Его синие глаза сияли убеждённостью в том, что такого быть не может.

— Ты вернулась, — выдохнул он, обнимая её за талию — резко, рвано, будто бы всё ещё пытаясь убедиться в том, что его Эрри материальна. — В этой жизни. Ты опять со мной.

— Я сгорела, — вздохнула она, и её губы как-то слишком быстро коснулись его щеки, будто бы дразняще. — Это было довольно больно — помнить о тебе и гореть на этом проклятом костре в ожидании того, как я вознесусь на небеса и стану наблюдать за тобой одна всю эту вечность. И с кем же ты так неумело фехтуешь?

Она обернулась к Шэйрану — вылитая Сэя, даже причёска та же, только уши — другие! Хмыкнула, и взгляд оказался дико оценивающим, будто бы она выносила ему какой-то вердикт.

— Наследник нашего дара, — протянул Дарнаэл. — Не желающий учиться, работать и заниматься делом. Его интересует только возможность отречься от магии и сигануть в наше замечательное ущелье.

— По крайней мере, там тихо, спокойно и боги не забывают об окружающих их людях в порывах страсти, — скрестил руки на груди Шэйран. — Я вас, может быть, оставлю? Пообщаетесь между собой… Порадуетесь тому, как всё хорошо закончилось. Рад за вас.

Дарнаэл не успел проронить ни единого слова, прежде чем принц повернулся к ним спинами и пошёл куда-то в сторону храма.

— И вот этого человека я должен обучить всему, что умею сам, — закатил глаза он. — Да я ведь сойду с ума, в конце концов…

— И… и тот дар у него тоже есть, верно?

Дарнаэл посмотрел на неё, словно неуверенно, а после кивнул.

— Любая физическая магия ограничена, ты же знаешь. Его природный резерв при таком-то уровне подготовки поражает, конечно, но можно развивать и больше. Только на одни чары не может этот мир наложить никакие ограничения.

— И их получил надменный юнец, в котором нет ни капли жажды побеждать. Замечательно. Ты знаешь, что Элвьента теперь в руках твоего старого знакомого? Ты знаешь, что Тэллавар получил твою — не его, и на том спасибо! — силу, хорошо хоть не знает, как ею пользоваться? Знаешь, что эрроканская королева едва не убила…

Он лишь как-то странно, неопределённо махнул рукой, будто бы показывая, что это ему и вправду давно уже известно, а после покосился на неё — хитро и весело.

— Эрри…

— М? — в её голосе слышалось раздражение — она всё ещё не поняла, как успела родиться вновь всё той же эльфийкой, которой начинала этот жизненный путь.

— Ты знаешь, мне выделили прелестную келью где-то в храме, — он провёл кончиками пальцев по её щеке. — Глянешь? Я ведь не целовал тебя уже целую вечность…

— А по-настоящему — так и вовсе никогда, — отозвалась она. — Но… дела…

— Он всё равно сегодня ничему толковому не научится, — хмыкнул Дарнаэл. — У нас есть ещё очень много времени — до завтрашнего утра.