Заклятые враги

— Подготовили, — мужчина заправил за ухо седую прядь. — Конечно, в Элвьенте так тоже не принято, а про Эрроку я вообще молчу, но…

— Посмотрите только, что творится! — Кэрнисс закатил глаза. — Женщинам дали слишком много прав, а они пользуются этим излишне ярко. Всё это — глупость! Давно пора избавиться от этого. Пора показать им своё место, как было при старых королях.

Старыми королями считались ещё Флоджи — династия, что была до Тьерронов. Советник нахмурился, поджал губы, но спорить не стал — словно понял, что это не его дело. Рри же весь сгорал от нетерпения — ему страстно хотелось узреть принцессу в свадебном платье, готовой к церемонии и совершенно никакой возможности избежать этого не имеющей. Ему, более того, безумно хотелось настоять на том, чтобы она не смела и шагу ступить без его разрешения — законы не позволяли так сильно повязать вторую половинку узами, но если Эрла продемонстрирует себя как особь неуравновешенная и дикая, то народ обязательно поддержит своего правителя и будет горой за него. А это значило для Рри очень и очень многое; он страстно мечтал о том дне, когда установит абсолютную монархию на всём континенте, уничтожит эту жуткую раздробленность и сделает всё так, как ему будет удобно.

Седой звездочёт — когда ж он запомнит его имя, такое причудливое и странное, что то никак не хотелось откладываться в памяти, — поклонился на прощание и выскользнул за дверь. Король вновь замер у зеркала — ему следовало выходить в окружении стражи, да и народ мог воспринять появление своего правителя достаточно странно, но сейчас опаска ускользнула в сторону и растворилась в пустоте.

Теперь Вирра в нём не было ни капли. Трусливый советник Дарнаэла Второго растворился в воздухе. И Рри не слышал больше немого предупреждения собственного странного предка — в его голове не повторялись слова о проклятии и о том, что этот шрам — будто наказание богов. Обозвать своего короля божеством могли разве что на их сумасшедшем континенте, но он слишком много пережил, чтобы сейчас остановиться. Абсолютная монархия, две объединённые державы — и не имеет значения, на какие жертвы придётся пойти, чтобы всё это действительно было правдой.

Внезапно и собственный внешний вид потерял значение. Рри выпрямился и расправил плечи, а после позволил отвратной бордовой мантии сползти на пол. Так он будет внушать куда больше доверия, ведь и прежний правитель не слишком-то заботился о том, чтобы выглядеть по-королевски.

…Бракосочетание должно было состояться на главной площади — вокруг собралось море народу. Но Кэрнисс не боялся толпы, по крайней мере, та его часть, которая родилась на этот свет, а не была искусственно выкованной из волшебства.

Невесту вывели из дворца под конвоем — король уже стоял в это время у алтаря, выволоченного сюда с огромным трудом, камень, наверное, весил целую тонну. Того, кто повязал бы их судьбы навсегда, ещё не было, но, возможно, неизвестный попросту запаздывал.

Принцесса была и вправду красива. Для того, чтобы с Эррокой нельзя было провести ни единой параллели, её заставили нарядиться во всё такое же алое — пышное платье со шлейфом, казалось, кровавой тенью скользило по земле. Она сама была и вправду очень красивой; неестественно бледная кожа и каштановые кудрявые волосы удачно контрастировали с нарядом, а глаза сияли так, словно она была готова обратить своего будущего мужа в прах.

Она остановилась рядом с Рри, но даже не посмотрела на него — не оценила простого наряда, такого уместного для войны.

— Ещё несколько минут, Ваше Высочество, и от вашей свободы ничего не остаётся.

— Жаль, вы не знали, но король Дарнаэл очень любил розы, особенно тёмные, — отозвалась она. — И Первый, и Второй. Часто использовал их, как сообщение о том, что он скоро вернётся.

— Разве цветы имеют значение?

— Нет, — она покачала головой. — Значение имеют венчальные браслеты.

Рри только усмехнулся. Сегодня ничто — даже надменная принцесса, — не могло испортить ему настроение. Уверенность, которую он излучал, даже заразила толпу — те успокоились и взирали на своего новоявленного короля не как на божество, конечно, но уже с некоторым уважением. Они почти поверили в то, что он и вправду являлся их спасителем.

Пожилой советник остановился на балконе, с которого по обыкновению толкал речи Дарнаэл Второй, и тяжело вздохнул — старость не приносила никому никакой радости.

— Сегодня, — проронил он, — наконец-то наступил тот день, когда эрроканская принцесса должна осчастливить браком элвьентского короля и навеки объединить эти два государства, в далёком прошлом дружные, под эгидой одного правителя. Их бракосочетание свято, и, как обычно, именем Дарнаэла Первого священник обязуется скрепить их судьбы вечными узами, как руки — традиционными венчальными браслетами. И да помолимся мы нашему божеству!

Старик сжал что-то на своей груди — какой-то маленький кулон, — и в почтённом молчании склонил голову. Волосы, теряющие серебристый окрас, спадали ему на глаза, став вдруг длиннее.

Священник встал рядом с алтарём и поднял голову, глядя на народ, будто бы всё это в один миг стало весёлой, забавной игрой.

Последние лучи осветили его лицо — и толпа издала короткий, благоговейный вздох.

***

— Сегодня, — голос его звучал чуть звонче, из него пропали старческие нотки, — мы изменим нашим традициям. Пусть Его Величество решил, что народ его достоин только того, чтобы таскать тяжеленые алтари, потому что он не может повенчаться в церкви, — пальцы сильнее сжали поручни королевского балкона, и по нему поползли зелёные полосы плюща, доселе мирно обвивавшего лишь одну колонну. — И, как видите, наш бог не сумел устоять перед соблазном самолично посмотреть в глаза того, кто когда-то давно собирался занять его трон, а теперь возродился в такой неумелой форме.

Очень хотелось верить, что иллюзия круглых ушей — благо, волосы позволяли спрятать и острые тоже, — у Дарнаэла Первого продержится до конца выступления.

— Что ж, дети мои, — довольно улыбнулся он. — Я не буду святотатствовать и представляться вашим покойным королём. Может быть, — он издал тяжёлый вздох, — вы даже не поверите в то, что я — бог, сошедший к вам с небес, и скажете, что какому-то священнику просто очень повезло с цветом глаз. Но, несомненно, придворного мага и сына Его Величества Дарнаэла Второго вы узнаете.

Рри как-то неуверенно — будто бы ещё не понимая, о чём идёт речь, — покосился на балкон. Сейчас, можно подумать, и бог не стоял у алтаря — Дарнаэл поспешил набросить капюшон обратно, а народ уже больше не интересовался, существует ли первый из Тьерронов нынче на самом деле.

Пожилого королевского советника им было достаточно.

Разгладились морщины, лицо стало молодым, а тусклые глаза готовящегося умереть от старости человека теперь вновь сияли привычной синевой. Ему нельзя было дать больше двадцати трёх-двадцати четырёх лет и, Эрри их подери, больше на Дарнаэла Второго походил разве что его тёзка, первый король, и то никто не мог дать гарантию, что с нынешнего правителя не рисовали портреты основателя династии.

— Теперь в вашей власти, господин Рри, нет никакого смысла, — Рэй усмехнулся. — В конце концов, вы могли бы просто отправить мне письмо, но раз уж так позаботились о том, чтобы держава была в целости и сохранности, то я должен быть благодарен, верно?

Зелень шипела, будто бы легендарные змеи — казалось, балкон был готов полностью обратиться в поток плюща. Волшебство, как у Дарнаэла Второго — привычное и знакомое его стране, — кипело вокруг молодого непризнанного принца вихрями.

Кулону всего лишь надо было питаться волшебством.