Закон дороги

— Потрясающе, — сказала Тайри, — я никогда не встречала ничего подобного.

— И не встретите. У вас еще будет время, чтобы подробно рассмотреть фреску, — мягко сказал отец Грант, — пойдемте, все уже ждут.

Предводительствуемые священником, они прошли к первому ряду сидений, где уже заняли свои почетные места пятеро Мудрых и городская знать. Тайри лишь кивнула и растерянно улыбнулась в ответ на восхищенный взгляд Герта. Непонятные тревога и волнение становились все сильнее, но какая может быть опасность здесь, в храме, под взглядом, наверное, самого Творца?

Вдоль столов, зажигая многочисленные свечи, медленно шел сутулый человек. Он сильно прихрамывал, постоянно наступая на волочившийся по полу бесформенный балахон. Проходя мимо Тайри, он случайно задел Хранительницу локтем, обернулся, шепча извинения. Волшебница вздрогнула, увидев его печально-отрешенное лицо и пугающе-темные глаза, смотрящие не на собеседника, а куда-то сквозь него. Служитель Храма вздохнул, сгорбился еще сильнее и продолжил свое занятие.

— Кто это? — спросила Тайри у отца Гранта.

— Бриан… Юродивый. Он служит при Храме очень давно. Во всяком случае, я был еще мальчишкой, а он уже зажигал свои свечи. Говорят, он когда-то был Мудрым, но «выгорел», сотворив неудачное заклинание. С тех пор он такой… странный и почти слепой. Удивительно, но очень многие считают его провидцем.

— А Вы? — спросила Одри, исподволь следя за худой сгорбленной фигурой со свечой в руке.

— Не знаю. Для меня он такая же часть Храма, как, скажем, эта фреска. Нечто неотъемлемое. Иногда, видя, как он помогает людям, я начинаю верить в то, что о нем говорят, — пожал плечами священник, — ну да Вседержитель с ним. Пора начинать.

Отец Грант вознес горячую молитву Создателю, к которой искренне присоединились все, присутствующие на службе. Затем Тайри и Даррен подвели найденыша к хрустальной чаше, а настоятель Храма провозгласил:

— Возлюбленные братья и сестры! Мы сегодня собрались здесь, чтобы дать имя этому юноше. Дав ему имя, мы тем самым сделаем его одним из нас, и Силы Света, хранящие Город, примут его под свою защиту. Пусть эта женщина, — отец Грант взял за руку леди Даллет, — и этот мужчина, — его левая рука сжала пальцы Лоцмана, — станут его названными родителями, ибо только они по закону имеют право имянаречения.

Священник отпустил руки нареченных родителей, подошел к юноше, благословил его, и найденыш, закусив от волнения губу, обеими ладонями коснулся поверхности воды в хрустальной чаше.

— Если кто-либо знает нечто, способное помешать наречению, пусть скажет сейчас, пока не совершено таинство, или же не говорит никогда, — торжественно произнес ритуальную фразу настоятель Храма, уже готовясь окунуть голову найденыша в купель, — и да пребудет с нами благословение Творца и всех Светлых Сил!

Юноша, между тем, уже полностью опустил в воду кисти рук. Тайри, пытаясь справиться с бешено бьющимся сердцем, не отрываясь, смотрела на хрустальную чашу. Ее не оставляло тяжелое предчувствие, усиливающееся с каждым мгновением. Почему вода в чаше, до того прозрачная, становится опаловой? — лихорадочно думала она. — Почему лицо найденыша выражает лишь боль и муку, а не радость и просветление? Почему он зажмурился, чего испугался?

После заключительных слов отца Гранта под сводами собора повисла тревожная тишина, было слышно, как бьется о витражное стекло какая-то шальная муха. И в этой тишине, точно гром с ясного неба, прозвучал хриплый голос юродивого:

— Нельзя дать имя тому, у кого оно уже есть.

И тут же почти прокричал кто-то из сидевших в первом ряду Мудрых, кажется, Астор:

— Чаша! Посмотрите на чашу!

Вода в купели стала полностью непрозрачной и шипела, точно игристое вино.

— Он не может получить имя! — сказал Командор ордена Мудрых, и в голосе его звучал холодный металл, — Вы же видите, что творится! Силы Города против этого!

Четверо Мудрых, не говоря ни слова, поднялись со своих мест и покинули Храм. За ними потянулись и остальные. Через несколько минут в соборе осталась лишь Хранительница со спутниками, верховный священник да Смотрящий сквозь Время, так и не покинувший своего кресла.

А найденыш, застывший у хрустальной купели, ничего вокруг не видел и не слышал. Как только его ладони коснулись воды, с ним начало происходить нечто невероятное. Сначала голову наполнили тысячи голосов, от которых, казалось, вот-вот лопнет череп. На смену им пришел невероятный холод, пронизавший все тело найденыша, затем он ощутил вокруг себя невидимое, но очень жгучее пламя. И вдруг точно приоткрылась некая тяжелая завеса, и в память хлынули воспоминания детства: пока еще беспорядочные и бессвязные, но очень яркие. Пейзажи, которых нет, и не может быть на острове: бескрайние заросшие сочной высокой травой равнины, пологие холмы на горизонте, странные деревья с метелками мягких душистых игл вместо листьев. Умные и послушные животные, очень похожие на мохнатых лошадок из лесного мира, только выше и изящнее, с витыми, отблескивающими серебром тонкими рогами. Огромный, наполненный светом, роскошный дом, анфилады искусно украшенных комнат. Улыбчивые люди в светлых льняных одеждах: темноволосые мужчины и женщины, смуглые, с ясными сияющими глазами. Высокий, весь будто устремленный в небо храм, похожий и непохожий на собор Города-над-Морем. Священник в непривычной, пурпурной с золотом богатой ризе. Твердая мужская рука на плече мальчика — на его собственном плече, и другая — ласковая женская, с тонкими пальцами умелой мастерицы, нежно гладящая его по голове.

— Вот наш сын, отче. Мы пришли, чтобы дать ему имя…

— Не бойся, сынок, мы с тобой, — и обе руки согласным движением подталкивают его к строгому священнику.

— Нарекаю тебя… — град холодных капель, льющихся на затылок, стекающих за пазуху…Яркий солнечный блик на воде… И наваждение оборвалось. Найденыш, по-прежнему безымянный, стоял, опустив руки в хрустальную чашу.

— Госпожа, может быть, вы объясните мне, что происходит? — нервно сцепив пальцы, спросил отец Грант.

Тайри медленно подняла взгляд:

— Объясню, святой отец. Еще не время. Мы просто постоянно торопим события.

— Да? Но мне кажется, именно времени нам и не хватает, — одним уголком рта усмехнулся настоятель, — Тьма стоит у стен Города, и если мы будем медлить, она просто уничтожит его. Возможно, не без его помощи, — он кивнул в сторону найденыша.

— Послушайте, мы не можем пойти наперекор вашей собственной процедуре, — вмешался Даррен, — слово было сказано, и нам предстоит неизвестно каким способом узнать имя мальчика.

— Чем скорее вы это сделаете, тем лучше для вас и, тем более, для него, — мрачно сверкнул глазами отец Грант, — что бы тут ни творилось, я успел привязаться к этому юноше. Идите и задумайтесь над происшедшим. Потому что последствий сегодняшних событий я просто не могу себе представить. Люди ропщут… и это может плохо кончиться.

Тайри понимала, что священник прав. Что-то словно не пускало их к главным силам Города. Две подряд неудачи с найденышем основательно пошатнули и надежды горожан, и доверие их к пришельцам. Откуда только взялся этот старик-юродивый?! Безусловно, она понимала, что юноша вовсе не был безымянным. Но она помнила, что у многих народов в разных мирах существует обычай давать сначала детские имена и изменять их на постоянные только после обрядов, знаменующих переход ко взрослой жизни — часто посвящения в воины. Подспудно Хранительница надеялась, что так и обстоит дело с найденышем — к сожалению, этой надежде не суждено было оправдаться…