Закон Тьмы

Он подбежал к детективу, взял его под руку и грубым голосом заорал в ухо:

— Уходим! От вас они еще свирепее! Подкрепление само разберется!

Скорее всего боец был прав. Бездействием за пределами обзора своих арестантов из прошлого детектив принесет больше пользы, чем малоэффективной борьбой здесь после сокрушительного удара в голову, от которого уже начинало помутняться сознание. Ведомый прочищающим дорогу из людей стражником, Дайлер, покачиваясь, достиг лестницы наверх. Спутник в закрытом шлеме остановился, встретив очередных подоспевших охранников, обратился к последнему идущему и прокричал, что заключенных осталось не так много, но они вооружены. Охранник кивнул и уже направился в зал, как вдруг был остановлен и Дайлером:

— Флэйда среди них нет! Убедитесь, что он жив и в клетке! Никого больше не убивать! Заковывать выживших!

Охранник снова кивнул, только на этот раз более выразительно, и присоединился к бою, исход которого пока еще оставался неизвестным. Дайлер уже намеревался остаться здесь, за выступом стены, чтобы не показываться врагам на глаза, но и не сбегать с поля боя, как вдруг сквозь помутненное сознание услышал обращение оставшегося рядом:

— Я видел, как один под шумиху вырвался наружу! Возможно это и был Флэйд! И раз о нем не доложили, то он где-то спрятался! Отдыхайте, я найду!

Детектив поднял мгновенно пробудившийся взгляд на спутника, который уже помчался по лестнице с мечом в руке, и за секунду переменил свои планы, настроившись на вернувшийся приоритет номер один. Обогнав непривычно ответственного часового, Дайлер помчался наверх, собираясь достигнуть выхода из тюрьмы раньше сбежавшего заключенного. Если таковой и существует, то не было сомнений в том, кем он являлся…

Спасение от смерти, обращение на его глазах к другому стражнику, который так же не узнал серийного убийцу через закрытый шлем, максимально исковерканный голос с другим акцентом речи — и мне удалось заполучить требуемое доверие Дайлера. Странно, ведь его подобным образом уже недавно предавали. Но и на случай усвоения уроков я посоветовал ему сделать обратное тому, что от него требовалось. И он не разочаровал.

Из последних сил сдерживая боль в бедре и борясь с желанием захромать, я без промедлений двигался по пятам за ключом прочь из этого мрачного места. Сначала он подарил мне возможность выйти из камеры. А теперь лично провожал через все эти запутанные этажи и коридоры на свежий воздух. Сама порядочность.

Навстречу нам каждые секунд тридцать пробегало несколько солдат в шумных латах. Насчитав так около двадцати пяти, я понял, что никто из бунтарей отсюда не выберется. И если бы не этот дурачок, захлебываться бы мне там собственной кровью вместе с остальными. Либо же быть запертым обратно в ту холодную клетку. Ну или испытывать удачу, попытавшись выйти отсюда в одиночку, прячась под костюмом стражника. Но в последнем случае дезертировавшего труса давно бы перехватили и отправили назад в битву. У меня же выдался случай особый — сопровождение высокопоставленной фигуры во время поиска несуществующего заключенного. А потому я оставался неприкосновенным.

Дайлер на бегу приказывал многим встречаемым часовым подробно и настороженно осмотреть их этажи на наличие постороннего. Порой даже и мне настоятельно рекомендовал вернуться вниз, на что я так же настоятельно отвечал, что подкрепления там и так полно, а главному детективу необходимо прикрыть тыл.

Спустя минут десять пыхтящего и молчаливого подъема мы наконец поднялись на самый верх и вышли к чарующему солнечному свету, от которого я на мгновение зажмурил глаза. В ноздри ударил свежий травянистый запах воли, и лицо, подвеиваемое редкими порывами восточного ветра, само по себе расплылось в счастливой улыбке.

— На горизонте никого. Вряд ли он успел бы добраться до леса. Значит еще внутри. Опечатаем выход и заново все осмотрим. Вперед.

Едва протараторенные, но четкие команды Дайлера вонзились в слуховое наслаждение тишиной, как я привык к солнцу и осмотрел подступы к стоящей на холме «Погибели Андора», не сумев сделать это во время прибытия. Расстилающаяся равнина с возвышающимися столетними деревьями Тихого Леса по краям и вправду не позволила бы никому спрятаться. Разве что за противоположной стороной поверхностной части тюрьмы, к которой обзора не предоставлялось.

Детектив стремительно направился обратно внутрь, чтобы продолжить искать меня, так и не заметив в слепой сосредоточенности на одном задании отсутствие каких-либо часовых снаружи. Ну а я в секунду вдруг переменил решение об исходе этого представления. Ну а я в секунду вдруг передумал сразу убегать прочь к прежней среде обитания. Рискуя безопасностью, но имея на то ряд причин и внутренних желаний, я остался на месте и окликнул Дайлера:

— Вы куда? Он же здесь! — последнее, что я проговорил искаженно.

Взмахнув по-прежнему державшимся синим плащом, детектив резко повернулся с еще более сжатыми бровями чем обычно и недоуменно посмотрел на меня. Затем снова подошел к невысокому краю перегородки входного крыльца и оглядел горизонт.

— Да здесь я, глупыш, — уже родным, уверенным голосом я наконец раскрыл себя и тут же, прикусив в улыбке нижнюю губу и подняв брови, сделал к нему шаг. Ведь столь уязвимой позицией детектив так и напрашивался быть столкнутым вниз с холма.

Скорость его реакции была отменной — Дайлер успел повернуться, за секунду осознав, что на самом деле происходит, и организацию побега какого пленного он устроил. Уже переворачиваясь смещенным от моего толчка торсом через перегородку, хитрец успел схватить меня за вытянутую руку и потащить за собой. Я даже не сумел ничего предпринять, ведь стоял в неустойчивой позиции и такого уж точно не ожидал.

Друг за другом мы перевалились по ту сторону крыльца и тут же покатились кубарем вниз по зеленому холму, расцепившись еще в начале падения.

От многочисленных ударов в этой толстой броне не было больно даже раненному бедру. А может это из-за того, что другое чувство затмило все остальные. И прокатившись метров десять параллельно с соперником, я наконец выплеснул его в полной мере, залившись самым искренним хохотом из всех, что были за последний год.

— Это была… сумасшедшая и… незабываемая неделя, — еле умудряясь вставлять слова в смех, проговорил я, пока неспешно поднимался с земли, предвкушаемо сбрасывал с себя головную защиту и взъерошивал приглаженные подшлемником волосы. — Я так рад, что повстречался с тобой.

Дайлер еще с земли поднял на меня тот самый потерянный в край взгляд, лицезрение которого я не задумываясь добавил в список причин остаться. Наверное, именно такой был на мне, когда детектив произвел долгожданный арест в лесу.

— А теперь отдай мое устройство, и я, так и быть, покину твои горячо любимые земли. Думаю, нам пора на какое-то время отдалиться.

— Как ты…

На ожидаемый вопрос я заранее нащупал в кожаной сумке самую полезную за сегодня вещь. И через секунду бросил уже поднявшемуся в пяти метрах детективу эту крошку, приведшую к такой громкой резне и продолжению моего святого пути. Он в недоумении осмотрел пойманную фибулу, а затем метнул взгляд вниз, к заправленным в нагрудную пластину брони краям плаща. И тут же совершил протяжный, отчаянный выдох, прикрыв глаза.

«Давай, своди все на полученное головокружение. На панику от хаоса вокруг. Но мы оба знаем истинную причину… Я оказался умнее. Хитрее. Попросту лучше. И, так уж и быть, немного удачливее».

— Устройство пропало. А ты зря себя выдал. Ведь почти победил, — словно приговор, вдруг зачитал мне Дайлер эти слова, подняв настроенный взгляд, от которого внутри аж стало не по себе. Но внешне я лишь растянул улыбку еще сильнее, не поверив даже первым словам, и с искренним поражением его наивности поднял руку вперед, поведя указательным пальцем на него, а через секунду и большим на себя: