Законы Беззакония

— А день?

— Без понятия, просто интуиция мне подсказала, что сегодня, а, как вы понимаете, с моим образом жизни не доверять внутренним ощущениям глупо.

— Как и чрезмерно на них опираться, — произнёс Роман, не желая со мной соглашаться.

— Пусть так, но вы ведь пригласили меня не для обсуждения абстрактных вещей?

— Ваша правда, — отозвался директор. — Что вы планируете делать в будущем? — спросил он с предельной серьёзностью.

— Делать? Знаете, довольно размытый вопрос. Если в общем, то хочу прожить эту жизнь без сожалений, каждый день отдаваясь ей полностью.

— Звучит красиво, — произнёс Роман, и в его обычно мёртвых глазах проскочила искорка ободрения. — А если в частности? — вопрошал он, выждав пару секунд.

— Хочу построить империю, огромную, всеобъемлющую, собрать всех, кто устал жить сам по себе, всех, кто привык каждый день рисковать шкурой, всех, в чьих глазах пропал свет, всех, в чьём сердце зиждется лишь выжженное поле, и вместе с ними ворваться в высшие эшелоны власти, стать настолько сильными, чтобы всем этим ублюдкам пришлось с нами считаться.

— Ого! Прямо-таки диктатура пролетариата, — изумился Роман.

— Не совсем, — буркнул я. — Мой ответ вас удовлетворил?

— Скорее озадачил, думаю, мне следует подумать о ваших словах на досуге. Однако есть кое-что, о чём стоит подумать и вам.

— Я весь во внимании.

— Артём, вам ведь известно о том, что Тимофей Григорьевич немало времени проводит с Петром Андреевичем?

Вопрос Роман, естественно, задал больше для развития мысли, чем для проверки моих знаний, поэтому я кивнул головой, давая ему знак, что он может продолжать.

— А вам известно, чем именно занимается Пётр?

— Официально он является учредителем информационного агентства "Слава", крупным инвестором в компании, занимающиеся информационными технологиями, владеет коммерческой недвижимостью, и ещё имеет сеть продуктовых магазинов по Москве.

— А неофициально?

— А неофициально хрен его знает! Сколько пытался на него накопать, ничего не нашёл, кроме какого-то арбитражного дела по финансовым махинациям, но и то Пётр выиграл.

Выслушав меня, Роман кивнул, видимо, подтверждая, что я перечислил все виды деятельности Петра, и достал из кармана незамысловатый пакетик с белым содержимым, явно далёким от муки.

— Знаешь, что это? — вопрошал он.

— Дрянь, — не секунды не размышляя, отозвался я.

— Верно, и эту дрянь активно пихают в "Гурии", угадай с трёх раз, кто курирует продажи?

— Пётр?

— Верно, и прибыль со всего этого дела забирает себе, а его поверенные её распространяют. Зовут они её "Чёрной Лилией", все местные наркоманы в восторге, напоминающем экстаз, уже плотно облюбовали "Гурию".

— Тимофей знает? — вопрошал я.

— Не только знает, но ещё и употребляет, первым делом Пётр подсадил его.

— Зачем?

— А ты подумай.

— Хочет отжать клуб? — выпалил я первое, что пришло в голову.

— Может быть, кто знает этого стервятника, но странно, что Пётр не опасается Вадима Григорьевича.

— Есть ли вероятность, что он просто не знает о его существовании?

— Есть, но правда околонулевая.

— Я вас услышал, Роман. Знаете, вы поделились со мной ценной информацией, и именно поэтому я хотел бы спросить, в чём ваша цель? Хотите отомстить Тимофею?

— О, ты уже прознал про то, что он сделал с моим сыном? Ну, в таком случае, отрицать будет глупо, я хочу увидеть смерть Тимофея! Но, в отличие от Бори, я считаю, что это не решит проблему, ведь истинной проблемой является Вадим Григорьевич, сколько таких отцов, как я, он лишил детей, сколько женщин сделал вдовами, сотни, а может, уже и тысячи, лично и косвенно. И это число продолжит расти, именно поэтому, Артём, я хочу предоставить тебе выбор.

— Какой?

— Эта папка, в ней содержится информация с уликами о преступлениях Казимира Аркадьевича, от мелких финансовых, до серьёзных, вплоть до преднамеренных убийств.

— Вы надеетесь, что я ей воспользуюсь?

— Верно, но всё зависит от вас, Артём! Казимир лишь одна из сотен пешек Вадима, но если вы уберёте её с доски, то станете его заклятым врагом.

— И тогда начнётся война… — произнёс я, тяжело вздохнув.

— Верно.

— Спасибо за папку, Роман Дмитриевич, я приму решение в течение нескольких дней, уведомлю вас первым.

— Буду ждать.

— О, и кстати, у меня к вам тоже предложение.

— Какое?

— Когда всё это закончится, присоединяйтесь к нам.

*****

Понедельник, 13:30, Вишнёвая улица.

— Антон, хватай правого, со шрамом на лбу, он совсем без сил! Миша, обходи сзади! Афанасий, схвати того, что с битой!

Командовал я мужиками, пока уклонялся от атак здорового бугая, каждый удар которого рассекал воздух, со страшным свистом, однако стараясь избегать его атак, я оказался зажат в тупик, отспуать было больше некуда верзила ухмыльнулся и с ехидной улыбкой на губах, бросился на меня напрямик. Глупо! Лоу-кик, звук трескающей кости, и здоровяк уже припал на одно колено, я же оказавшись сзади, схватил его шею в крепкие тиски и принялся душить. Он страшно ерепенился, дрыгал ногами, старался зарядить по мне локтями, мешая сжать и без того огромную шею, однако две минуты, борьбы и его тело обмякло.

Утомлённый тяжёлой схваткой, я обессиленный лёжа на асфальте, огляделся. Все наши на ногах, лишь с незначительными ранениями: у Афанасия порез на щеке, у Миши багровый кроводтек под глазом и сбитые костяшки, у Антона всё лицо в крови, но, похоже, не его собственной — уж слишком спокойно он восседал на поверженном враге.

—Надоели, уже в третий раз за сегодня. Буркнул Антон, совсем не выглядевший уставшим.

—Вот вот! Согласился Афанасий. Всю машину кровью заляпали, ублюдки!

—Ну что уж поделаешь, кстати ты Ниву надеюсь недалеко припарковал? Вопрошал я, встав на ноги и отряхнувшись.

—Куда уж там! За соседним домом стоит.

—Пригоняй.

—Ладно. Согласился Афанасий медленным шагом направившись за ней.

—Слушай, Артём, я конечно всё понимаю но куда нам их вообще пихать, на складе уже места нет. Вопрошал Антон.

—А как же погреб? Отвечал я вопросом на вопрос.

—Ха, точно! Пусть угостятся вином, если конечно сумеют. Насмехался он.

—Сигареты будут? Поинтересовался я окинув взглядом Антона с Мишей.

—А как же не быть. Отвечал второй. И пошурша в карманах, достал пачку кубинских "Cohiba". А потом чуть подумав добавил правда это не совсем сигареты, они без фильтра.

—Миша, ты думаешь я впервые вижу сигариллы? Усмехнувшись спросил я.

Эх если бы он знал что я курил кубинский табак ещё за кучу лет до рождения его деда, думаю знатно бы удивился. Впрочем какое сейчас это имеет значение? Достав газовую зажигалку я прикурил сигариллы себе, и двум товарищам, затяжка и в во рту повис тербкий аромат табака, и расплылся легкий вкус рома. Хорошо! Наконец-то есть время перевести дух; драки и заботы вконец изнурили, а последние три дня я и вовсе едва ли спал, лишь на короткое время забредая в гости к ближайшему из наших. Тело утяжелялось непривычно, а мозг временами отключался.