Законы Беззакония

— Антон, сзади, — произнес я безразлично, заметив, как один из поверженных врагов тянется к его ногам. Антон отреагировал проще простого — придавил его руку ботинком и сбросил раскаленный пепел на голову.

—Лихо! Дивился Михаил.

—Да, фигня. Отозвался Антон, махнув рукой, а затем призадумавшись добавил. Знаешь, ты меня удивил, мне казалось что тебя все время придётся страховать, а ты за сегодня уже троих уработал. Где учился драться?

—Нигде, да и драться то я не умею, что ты , что Артём, что Афанасий Захарович, намного сильнее.

— Захарович? — переспросил Антон, посмотрев на меня с вопросом.

— Тоже впервые слышу его отчество, но удивительно, что ты не знал. Ответил я, предоопредилив вопрос.

— Откуда бы мне знать? — ответил он, пожимая плечами. — В Нигерии не было никаких отчеств.

— А командный состав как вас называл?

— Как-как, благим матом, — ухмыльнулся Антон. Так что-то меня занесло, пацан ответь уже где учился?

—Нигде, просто когда я вижу все эти противные рожи, перед лицом всплывает Тимофей, и мной овладевает что неизвестное... Что-то яростное, что-то что не является мной.

—Ха-ха-ха. Антон рассмеялся странной, безумной улыбкой, прикрыв лицо руками. Парень, это и есть ты, твоя истинная натура! Ей плевать на мнение общества, законы, правила — у неё только одна цель: разрушение.

—Не совсем так, это не твоя истинная натура, а твоя тень. — Возразил я Антону, ведь знал эту часть себя лучше, чем кто-либо.

—Тень? И что составляет эту тень?

—Как следует из названия, это всё, что ты отвергаешь в себе, что никогда не хотел бы выпускать наружу.

—Как с ней справиться?

—С ней не надо бороться, её нужно принять, — ответил я, улыбаясь дружелюбно.

—Мудро, — откликнулся Михаил.

—Совсем нет, — Антон не согласился.

—Докажи, — парировал я.

—Парнишка, хочешь убить Тимофея?

—Да, — ответил он, и его глаза зажглись яростью.

—Больше, чем что-либо другое?

—Да.

—Даже если это разрушит твою жизнь?

—Да.

—Даже если это приведёт тебя в тюрьму?

—Да.

—Видишь, Артём, когда эта сторона личности наиболее сильна в человеке, как в случае с Мишей, она истинна.

*****

Десять часов вечера. Обветшалая кухня Глеба окутана мягким светом, а воздух напоен ароматом горячего пакетированного чая. Мы сидим за старым столом — я, Глеб и Юра.

—И что ты планируешь делать дальше? — вопрошал Глеб, всё ещё не успевший принять душ. Его футболка была больше похожа на изорванную тряпку, чем на предмет одежды, а рука, держащая кружку, была покрыта синяками и порезами.

—Контратаковать, нельзя больше позволять Петру делать что вздумается, — произнёс я, не сдерживая ярости.

—Это-то понятно, но как именно? Юра неоднократно следил за ним и выяснил, что он не останавливается в безлюдных местах ни на мгновение, даже домой ездит в сопровождении трех, а иногда и четырех человек.

—Да не простых головорезов, а работников охранного агентства "Армада", набранного из высококлассных специалистов с элитными навыками. Знаю, знаю, все отчёты перечитывал по несколько раз, — изрёк я, бросив взгляд на Юру, явно удовлетворённого, что я ознакомился с его трудами.

—И что тогда? Мы ведь не будем брать их штурмом…? — опасливо вопрошал Глеб, судя по всему, беспокоившийся, что вместе с нормальным сном я утратил рассудок и решил организовать бойню в Москве… В обители канцлера… У всех на виду…

—Нет, конечно! Есть идея получше.

—Вещай, я весь во внимании.

—Что если мы изначально неправильно смотрим на всю ситуацию, и чтобы добраться до Петра, нам нужно сначала уничтожить Тимофея?

—Поясни!

—Слушай, я не знаю, что именно, но Петру что-то необходимо от него, что-то чрезвычайно важное, иначе ведь и быть не может, чтобы человек его масштаба тратил столько времени на этого безмозглого паренька. И если мы убьём Тимофея прежде, чем он сумеет это получить, то он придёт в ярость.

—И тогда уже Петр придёт к нам, а не мы к нему. Идеальные условия! Учитывая, что он не имеет вооружённой группировки в непосредственном подчинении, а охранные агентства, даже те, что под лоском официальности занимаются незаконной деятельностью, не полезут в такую клоаку и под дулом автомата.

—Вот именно! И тогда-то ему придется полагаться на простых преступников, которыми он нас засыпает, а ведь они не только не имеют опыта работы в команде, а ещё и работают за деньги.

—А значит, как только запахнет жареным, и они почувствуют приближение старухи с косой, то немедля дадут дёру. Да и мало того, что защищаться на знакомой местности проще будет нам, так ещё и половина из нас имеет опыт осады. Напомни, сколько дней ваш батальон держал осаду Энугу?

—Пятьдесят два, двенадцать из которых без подкреплений и подвозов продовольствия.

—Как я и думал, в подобных обстоятельствах у Петра не будет ни единого шанса.

—Возможно, но слушай, одно дело защищать укрепленный город, а другое дело район, по которому нам придётся рассредоточиться, плюс ещё учитывать опцию взятия заложников.

—Не уверен, то, что ты описываешь, это уже террористический акт, а не простое столкновение двух вооружённых групп. Если второе Вениамин может замять в обмен на услугу, то ради расследования первого отправят как минимум одного из двенадцати начальников административных округов, а могут и самого Московского полицмейстера привлечь…

—И то верно, вряд ли Пётр на такое пойдёт, да и к тому же есть ещё вероятность, что после смерти Тимофея он просто смоется, чтобы никак не фигурировать, даже в разговорах о наркотиках, всё-таки публичная личность, — заключил Глеб.

—Согласен, причём навскидку эта вероятность приближается к 90%.

—Вот и порешили. Только вот как Тимофея, что буквально не отходит от Петра, словно дитя от матери, выманить из клуба? Да и если удастся его выманить, то разве что в другой район Москвы, но никак не в Долгопрудный — каким бы он ни был простоватым, всё же должен соображать, куда соваться не стоит.

—Понимаю, к чему ты клонишь. Сам знаю, что на территории самой Москвы законы намного строже соблюдаются, да и к тому же прикарманенных стражей правопорядка у нас тоже не имеется, а значит, существует огромная вероятность, что убийца Тимофея окажется в тюрьме.

—Ты хочешь доверить это Михаилу? Всю жизнь же пареньку испоганишь…

—Глеб, не к чему так мыслить. Если создать алиби на время преступления, которое сумеют подтвердить сразу несколько человек, и не оставить отпечатков на оружии, они никак на него не выйдут. Хотя выйти-то выйдут, но не докажут.