Залечь на дно на Солстхейме

Итак, GOL — это медленное изменение, подчиняющееся времени. Власть в медленной, размеренной форме. О ней нужно думать, как о времени — но не о скоротечном, а медленно изменяющем всё, но в то же время как о буре, способной сокрушать всё на своём пути…

— Блёнвенн!

Девушка подскочила и принялась оглядыватся по сторонам. В окно уже светило утреннее солнце, её мужчины давно проснулись, нарезали себе солонины, сыра и хлеба и разлили по бокалам мёд. Драконорождённая протёрла глаза: ночь пролетела почти незаметно, а она даже спать не прикладывалась. Неудивительно, что сейчас так паршиво себя чувствует: в глаза будто бы песка насыпали, по голове туман расползается, а тело будто ватой набито!

— Иди поспи, — приказал Корир. — Не думаю, что до полудня скаалы без твоей помощи умрут.

— Да, — поддержал Онмунд. — Я попрошу Фрею объяснить мне, как они поддерживают барьер, и помогу им.

Блёнвенн опёрлась спиной о стену. Можно было бы немного поспать — но если дать себе слабость сейчас, она проспит дольше, чем до полудня. Лучше выпить сейчас зелье, снять с Камня Севера проклятье и затем идти отсыпаться. Делов-то: придти, Крикнуть один раз и спокойно уйти.

— Дайте мне зелья — и уже закончим с этим.

Спорить с упрямой девушкой оба мужчины не захотели. Отпускать её одну они всё равно не собирались, а если что-то вдруг пойдёт не так — защитят. Врочем, что может пойти не так? Дикие звери? От волков как-нибудь отобьются. Медведи должны уже впасть в спячку. А лисицы на людей очень редко нападают.

Несмотря на выпитое зелье, бретонку до Камня пришлось почти тащить; чтобы хоть как-то взбодриться, Блёнвенн по пути разжевывала сорванный прямо с куста цветок лилового горноцвета — и это хоть как-то привело её в чувства.

— Как только закончим — пойдёшь спать, — приказал ярл. — А Фрею и её отца мы на себя возьмем, если что.

Спорить с другом архимаг не стала: сама бы всё отдала, чтобы хотя бы пару часиков вздремнуть. И как Партурнакс без сна обходился за все эти сотни лет, что он ждал на вершине Глотки Мира? И как не сошёл с ума от постоянных медитаций над Словами Силы? Как вообще драконы обходятся без сна? Наверное, этого ей никогда не понять. Человеческое начало в Драконорождённой всегда было сильнее, об этом говорил и белый дракон, и Дюрневир.

Возле Камня Ветра происходило то же самое, что и в Вороньей Скале: скаалы бормотали что-то вроде молитвы, без устали строили вокруг древнего монолита каменные кольца. Да и сами древние монолиты друг от друга отличались разве что узорами.

— GOL!

Камень Ветра окутало золотистое сияние, построенные вокруг него кольца затрясло, а работавшие под странной властью скаалы будто воспрянули ото сна. По их постройке пошли трещины, просвечивавшие рыжим светом.

— Назад!

Девушку что-то со всех сил дёрнуло в сторону, за камни, послужившие укрытием, откуда-то сзади послышалось рычание, не принадлежавшее ни одному зверю.

— Что это ещё за тварь? — недовольно произнёс Онмунд.

Блёнвенн выглянула из-за укрытия. На месте построек, посреди небольшого озерца, окружавший древний камень, оказалось огромное уродливое существо, похожее на отрастившую лапы рыбу. Тело твари было покрыто скользкой на вид тёмно-серой кожей, веки сращены между собой, как у фалмеров, язык длинный, зубы на вид острые, а из пасти вылетали тёмно-зелёные щупальца. Чудовище махало перепончатыми лапами, как оружием, разбрасывая оборонявшихся скаалов по сторонам. О таком существе Драконорождённая никогда даже не слышала.

— Не знаю, — ответила архимаг.

— Ладно, вызывай дремору.

В воздухе повисла лиловая сфера, в которой постепенно проглядывались очертания воина, и призванный из Обливиона демон кинулся на тварь. Бойцом дремора оказался более умелым, чем таинственное существо, а зачарованный меч помог демону быстрее взять верх. Над изуродованным обожженным телом скопились освобождённые скаалы, с удивлением разглядывая, особо смелые уже пытались освежевать труп, надеясь использовать толстую шкуру в хозяйстве; другие интересовались, можно ли это существо есть — а если да, то не желали, чтобы столько мяса пропадало.

— Уходим, — приказал Корир.

Мужчины увели Драконорождённую прочь, не давая поддаться порыву любопытства, да и сама бретонка решила осмотреть и зарисовать таинственное существо позже. Пока что она могла сделать лишь один вывод: чудовище не любит огонь.

— Онмунд, уложи её спать, а я со Сторном и его дочерью поговорю, — приказал правитель Винтерхолда, как только троица оказалась в деревне.

— Корир, я пока что сама ещё о себе позаботиться могу, — недовольно парировала Блёнвенн.

— Ты бы на себя посмотрела — вылитый же драугр! — заметил молодой волшебник. — Медитации-медитациями, но себя так изводить не надо.

Архимаг смутно помнила, как она добралась до кровати, а едва щека коснулась мягкой подушки, сразу же погрузилась в сон.

========== Судьба Солстхейма ==========

Сторн и его дочь будто бы уже узнали, что произошло возле Камня Ветра — как иначе объяснить, что они слишком быстро позвали к себе Драконорождённую и её спутников. Правитель Винтерхолда предпочёл поговорить с шаманом сам: скаал определённо хитрее, чем пытается казаться, и неизвестно, что он задумал.

— Ты хотел поговорить? — поинтересовался ярл.

— Да. Проходи, присядь.

Мужчина, не чувствуя никаких стеснений, присел за стол, напротив старика, встретившись с ним взглядом. Сторн не похож на других магов-нордов, которых знал Корир — что Толфдир, что Онмунд по природе своей просты, их мысли читались, как открытая книга, да и вайтранского придворного мага таинственным и загадочным назвать было сложно. А этот… в глазах читалось лишь спокойствие — такое же, как у Фреи, иногда казавшееся даже отрешённостью, но нет: старик видел и понимал всё, что происходит.

— Камень Ветра очищен, — будто бы отчитался правитель Винтерхолда. Норд подивился своему тону — ему так докладывают обо всём, что происходит в городе!

— Да. Наконец-то, — будничным тоном ответил старик. — Драконорождённая оказала нам великую услугу, а вы сопровождали и защищали её. И знай: скаалы всегда готовы помочь тем, кто помогает им.

Про себя Корир хмыкнул. На словах и в Скайриме все такие же благородные, честные и простые. Ульфрик, отсыпав из своей казны золото и прислав своих людей в Винтерхолд, заявил, что не забудет тех, кто поддерживал его и будет вознаграждать верных себе людей, когда станет королём. Точно такую же песню спел и Туллий перед тем, как вместе с Ашуром отплыть в Солитьюд. Балгруф с Мавен так вообще беззастенчиво используют Драконорождённую, как и когда хотят, ярл Вайтрана ещё и Соратников купил и порой чуть ли не за «спасибо» часто нанимает для личных нужд (правда, каким-то чудесным образом остатки Дозорных Стендарра и прочие охотники на нечисть Вайтран десятой дорогой обходят).