Залечь на дно на Солстхейме

— Ашур! Кажется, мы запретили тебе гулять здесь!

Кай положил руку мальчику на плечо.

— Он уже достаточно взрослый, чтобы самому решать, где ему гулять, — возразил Клинок Бури.

— Сынок, тебя мама ждёт, — Корир пытался оставаться спокойным, не выдавать своего волнения, а уж тем более — не показывать страха. Впрочем, какой страх — ярл боролся ещё и с собственной яростью. Посмей Кай тронуть его сына, посмей причинить хоть малейший вред…

Ашур собрался убежать, но Кай крепче сжимал хватку; ребёнок вырывался, но не мог пересилить взрослого воина.

— Кай, отпусти ребёнка, — приказала Блёнвенн. Девушка прожигала Клинка Бури взглядом, в её руках блеснул зелёный шарик, одно движение — и Клинок Бури обездвиженным рухнет в грязь, а затем его свяжут и бросят в тюремную камеру.

— Ты слышал, что сказала Довакин, — жестко повторил ярл. — Отпусти его.

Кай разжал хватку, мальчик вырвался и побежал к отцу.

— Мейлур, отведи его к матери, — приказал Корир.

Данмер увёл ярлова сына прочь.

— Значит, всё? — спросил Клинок Бури. — Ульфрик ведь предупреждал, что ты можешь оказаться… не самым надёжным союзником.

— И поэтому ты без конца запугивал моего управителя, и теперь решил сбросить моего сына с обрыва.

— Но я этого не сделал. Хотя, возможно, должен был. Кстати, твоего управителя никто не запугивал — я не виноват, что этот серокожий таким ранимым оказался. Ладно, ярл Корир, давай ближе к делу. Я так понимаю, ты собрался перебежать на сторону Империи, но сказать мне об этом в одиночку ты побоялся, и потому притащил за собой целую толпу колдунов.

— Ульфрик мёртв, — ледяным голосом ответил ярл. — У нас нет выбора, кроме как перейти на сторону Империи.

На лице Кая застыла испуганная гримаса.

— Ты лжёшь.

— Он говорит правду. Лидия убила его на моих глазах, — поддержала Блёнвенн. — Вонзила меч ему между рёбер.

— Это ложь, — настаивал Клинок Бури. — Все знают, что Ульфрик не участвовал в битве при Вайтране.

— Разве я говорила, что это случилось под Вайтраном?

Испуганная гримаса сменилась злобной.

— Ты можешь сохранить свою жизнь и жизнь своих людей, — продолжил Корир. — Построй их перед казармами, объяви то, что мы сказали тебе — и вели расходиться по домам. Война окончена, Кай. Больше незачем проливать чью-то кровь.

Клинок Бури едва сдерживался от того, чтобы выхватить боевой молот и наброситься на предавшего идеалы Буревестника человека — но благоразумие сдерживало его.

— Я просто уйду и уведу своих людей, — проскрежетал Кай. — Надеюсь, у тебя хватит благородства отпустить нас, или ты пожелаешь выслужиться перед новыми хозяевами и повесишь всех нас вдоль дороги?

— Можешь уходить. Я не буду тебя преследовать.

Теперь уже бывший военный наблюдатель Буревестника в Винтерхолде с гордо поднятой головой направился к казармам, ненадолго задержавшись возле ярла с архимагом и сплюнув на землю перед ними. Норды обменялись пронизывающими, полными ненависти друг к другу взглядами.

По приказу своего господина стражники выпустили Братьев Бури на улицу. Кай построил своих людей и приказал собираться. Городская стража и волшебники Коллегии всё так же внимательно следили за бывшими союзниками, и к концу дня Братья Бури покинули Винтерхолд. Зрелище собирало вокруг себя и обычных горожан, народ всё прибывал, подходил к Длинному Дому в поисках объяснений. Вокруг порога ярлова дворца стеной щитов выстраивались стражники. Правитель Винтерхолда вышел к своему народу в сопровождении Блёнвенн и Мейлура Селота.

— Жители Винтерхолда! — объявил Корир. — Вчера мне стало известно, что восстание Буревестника захлебнулось! Войска Ульфрика были разбиты под Вайтраном, а он сам схвачен! Мне тяжело это признавать, но имперцы победили в этой войне, и рано или поздно должны придти в наш город. Я не хочу, чтобы на моей земле бессмысленно проливалась чья-то кровь, и собираюсь пригласить Туллия в Винтерхолд, пусть он приходит с миром, как гость и союзник, а не как завоеватель и убийца!

Народ с недоумением смотрел на своего ярла, казалось, в толпе зрело недовольство чем-то, рождался страх — страх того, что до тех пор, пока Туллий придёт в Винтерхолд, на город нападут изгнанные Братья Бури.

— Вы боитесь, что Кай затаил на нас обиду, что он соберёт войско и нападёт на нас, — продолжила Блёнвенн. — Вы правы, этот человек может так поступить. Но я, как Довакин, даю вам своё слово, что Кай не придёт сюда, он не тронет никого из вас! Возможно, вы так же боитесь, что имперцы сочтут вас предателями, что многие из вас лишатся своих родичей — но этого не произойдёт! Туллию нужна Коллегия — и он её получит только в обмен на ваше спокойствие!

Речь Драконорождённой смогла воодушевить горожан, и народ начал расходиться, получив удовлетворение и спокойствие. А ярл в компании архимага и своего управителя смогли вернуться во дворец, писать письмо в Солитьюд.

— Я чувствую себя продажной девкой, — грустно вздохнул Корир, взяв в руки писчее перо.

— А я ведь давно тебе говорил, что не надо было с Ульфриком связываться, — напомнил Мейлур. — И не я один, кажется.

— Да-да, конечно, — будто бы нехотя признал ярл. — Ты был прав. Но прошлого не изменить. Ладно, давайте уже придумывать, что писать Туллию будем.

— Так и пиши: «Командующему войсками Легиона в королевстве Скайрим»… или как там его, «генералу Туллию», — посоветовала Блёнвенн. — Вспомнить бы ещё его имя…

Никто из присутствующих личного имени генерала не знал — и было решено оставить этот вопрос напоследок.

— Дальше, наверное, «в связи с последними событиями я был вынужден пересмотреть свои взгляды и признать свой союз с Ульфриком досадной ошибкой», — продолжила бретонка.

— Нет, некрасиво, — возразил норд. — Получается, что я просто хочу выторговать себе власть. Для Туллия нужно сделать вид, что я действительно сожалею о своём выборе — возможно даже, я сделал его из-за угрозы своей семье.

— Тогда обязательно допиши, что ты никогда не разделял идеи Буревестника — и Мейлур живое тому подтверждение.

— Ага, только Лайлу подобное от изгнания не спасло, — фыркнул данмер. — А её младшему сынку, насколько мне помнится, Империя как раз нравилась.

Драконорождённая одарила управителя несколько недовольным взглядом: конечно, что на самом деле происходило в Рифтене после мирных переговоров, она не знала, довольствовалась лишь слухами и рассказами пьяных воров в «Буйной фляге». Но, учитывая нрав Мавен Чёрный Вереск, по крайней мере половина этих слухов могла быть чистой правдой.