Залечь на дно на Солстхейме
Шрифт:
Драконорождённая позволила себе несколько смешков и по-дружески боднула норда в плечо.
— Есть идеи, что будем вытряхивать из редоранцев? — поинтересовался мужчина.
— Только убедить их помочь нам улучшить наши пристани — и сделать Винтерхолд самым северным портом в Скайриме. И попробую предложить им зачаровать у нас оружие с доспехами.
— Другого ничего мы и вправду им не предложим. Ладно, пойдём, попробуем договориться с этими данмерами.
В поместье Арано не произошло никаких изменений за эти пару дней — мебель стояла на тех же местах, что и раньше, разве что новый хозяин обвесил манекены броней, а на стойках развесил оружие. Так же на сегодняшний вечер одну из жилых комнат на скорую руку переоборудовали в банкетный зал, составив
— Вывесил трофеи на обозрение? — поинтересовался правитель города.
— Да. Можно будет посидеть, прошлое вспомнить. Корир, погляди, с чем аргониане к нам сюда приходили, — похвастался новый хозяин, кивнув в сторону вычурного меча. — Во время Кризиса Обливиона они много такого добра себе нажили. Вообще чешуйчатые не очень тяжелые доспехи жалуют — но этот зачем-то подогнал под себя даэдрическую броню и вооружился клейморой.
— Только вот тактику боя сменить он не удосужился, — продолжил Морвейн, — и это его сгубило. Славный тогда был бой. Тяжелый, но славный.
Корир выслушивал рассказ тёмных эльфов с неким удивлением. Норд почему-то всегда считал аргониан слабой расой, не способной пойти с кем-то на конфликт — иначе они бы и дали нордам Виндхельма отпор, и в рабство себя не давали угонять. Конечно, он знал, что ящеры творили и во время Кризиса Обливиона, и вскоре после Красного Года - но всё равно представить себе их такими воинственными было тяжело.
— Никогда бы не подумал, что аргониане способны на… нечто подобное.
— Пару сотен лет назад мы тоже не думали, что они способны на нечто подобное, — вздохнул Адрил. — А потом случился Кризис Обливиона и Красный Год. Ты знал, что аргониане настолько яростно защищались, что генералы Мерунеса Дагона сами закрывали Врата в Чернотопье? Не в Скайрим или Морровинд, хотя я готов своей честью поклясться, что мои предки сражались до последней капли крови — и, зная вас, нордов, я уверен, что твои предки были не менее храбры. А если захочешь узнать, на что аргониане ещё оказались способны — спроси Фетиса Алора, нашего торговца. Он расскажет, кто и зачем убил его жену и сжег его дом. Знаешь, наверное, нам стоит радоваться, что у Ан-Зайлиль нет таких амбиций, как у Талмора — иначе в Тамриэле давно бы правили лишь они.
— Больше, наверное, стоило бы радоваться вам двоим — талморцы остальных эльфов же терпят.
Редоранские советники с ухмылками переглянулись.
— Может, к своим лесным приятелям и котярам они действительно терпимо относятся, но я бы не сказал, что они прямо очень любят нас, данмеров, — ответил Ллерил Морвейн. — Поверь, они всегда были самовлюблёнными н’вахами, и теперь хуже ещё стали. Стражники говорили мне, что с вами в «Пьяном нетче» был один талморец. Так вот, мы знаем его — когда он первый раз пришел сюда, то вел себя как центр мира, чем-то возмущался, что-то требовал, ещё немного — и советы нам раздавать бы начал, как Вороньей Скалой управлять.
Про себя Корир довольно ухмылялся — послушала бы это всё Блёнвенн, чуть ли не влюблённая в этого Анкариона! Может, эти слова немного бы позолоту с альтмера в её глазах сбили, и она себя вела более жестко, не таскалась с ним так!
— Пойди расскажи это Блёнвенн. И скаальской шаманке.
Данмеры вновь переглянулись.
— Да, на женщин этот талморец действительно странное влияние имеет, — вздохнул Адрил Арано. — Синдири тоже не понимала, зачем мы велели побить его.
Синдири окликнула мужчин — последний гость прибыл, и можно было садиться за стол. Вначале ужин шел слишком заурядно, будто бы новоселье отмечает самая обыкновенная семья, а не вторые лица в городе — Ллерил Морвейн и капитан Велет поздравляли новосёлов, желали им того, что обычно желают в таких случаях друзья. И Драконорождённая, и правитель Винтерхолда начинали чувствовать себя лишними, не могли выдавить из себя большего, чем сухие нейтральные фразы, которые обычно говорят для приличия, вели себя так, как велят в таких случах нормы этикета.
Норд чувствовал, что их двоих и позвали лишь для приличия, просто в очередной раз показать, как редоранцы ценят помощь, и какой правильный он сам сделал выбор — но на деле его просто использовали и собираются выбросить, как ненужную вещь.— Блёнвенн, а вы же из Коллегии Винтерхолда? — поинтересовалась Синдири.
— Да. Я — тамошний архимаг.
Данмерка засветилась радостью.
— Надо же, вы так молоды — а уже архимаг. Впрочем, наверное, я не первая, кто это говорит вам. Адрил, ты слышал? У нас в гостях архимаг знаменитой Коллегии Винтерхолда!
— И хорошо, что вы вдвоём пришли, — заметил командир стражи. — Как раз думал о том, чтобы зачаровать моим ребятам хотя бы оружие.
Бретонка улыбнулась — пока всё начинало складываться удачно. Может, удасться оформить в Вороньей Скале неплохой заказ.
— Конечно. Составьте, пожалуйста, список, что именно вы хотите зачаровать и на что именно, я скажу, сколько это будет стоить и когда всё будет готово.
— Я не слишком разбираюсь в магии, госпожа архимаг — мне лишь хочется, чтобы мои ребята могли эффективно сражаться не только с… созданиями из плоти и крови. На первый взгляд, атаки порождений пепла прекратились, но я почему-то чувствую, что эти твари нам спуску не дадут, и начнут вести с нами партизанскую войну. Это не считая того, что на Солстхейме живёт множество других тварей, которых обычным оружием не взять, а я хочу быть уверен, что у разведчиков, которым придётся выйти за пределы Бастиона, будут в схватке с ними равные шансы.
— Я поняла вас, капитан. Учтём. Целители вам не нужны?
— Нет. Наши пока с работой справляются, — заверил Адрил. — Корир, а что у тебя в городе с пристанью? Гьялунд мне говорил, что в Виндхельме в последнее время у него проблем много.
С пристанью в Винтерхолде дела постепенно налаживались — хоть и полностью загрузить её ни разу не удавалось. В основном причаливали имперские корабли снабжения и местные рыбацкие посудины.
— Он может пополнять у нас свои припасы. И перевозить на продажу наши излишки.
Корир намеренно решился на небольшой блеф — да, в его владении всегда добывали достаточное количество рыбы и хоркеров, Дагур всегда закармливал ими до такой степени, что даже самые небогатые горожане желали поужинать чем-нибудь другим. Но не может ли Воронья Скала похвалиться этим же?
— И что у вас бывает в излишках?
— Рыба. И всё, что можно получить из хоркера.
Редоранские советники переглянулись — но прочитать эмоции на их лице у норда не получилось.
— А у вас кузнец с эбонитом работать умеет? — поинтересовался капитан Велет.
— Нет. Только с двемеритом.
Командир стражи с грустью выдохнул — наверное, он рассчитывал или переманить такого мастера в Воронью Скалу, или же заказать у него доспехи с оружием. Но где найти его, не знали ни ярл, ни архимаг.
— А вообще оружейник какой-нибудь надёжный у вас среди знакомых есть?
Адрил Арано недовольно покосился на подчинённого.
— Модин, сколько раз я прошу тебя: отстань уже от Гловера. Человек хорошо работает, на него никто не жалуется — вот пусть себе живёт и работает дальше.
— А я сколько раз говорю тебе, что этот бретон просто воняет неприятностями. И что в шею его из города гнать надо.
— Модин, пожалуйста, не порть себе настроение, — попросила Синдири. — Наш кузнец — не самый приятный собеседник, так не будем же о нём сегодня вспоминать!
Блёнвенн надеялась, что ни один мускул на лице не выдал её эмоции — а как хотелось рассмеяться! Уже второй человек, вряд ли знакомый с символикой Гильдией Воров, считает местного кузнеца подозрительной личностью! Может, стоило бы познакомиться с этим кузнецом, представиться ему, рассказать, как поживает его старший брат? Нет, не стоит. Солстхейм должен оставаться местом, где её никто не будет знать, и где в случае чего можно будет опять залечь на дно, переждать крупные неприятности — особенно если они будут связаны с именем Мавен Чёрный Вереск.