Заложник

Я и смотрел. Пока не уснул. Ну и стилет перед этим «пробудил», когда почувствовал, что глаза слипаться начинают. Благо, для этого и делать-то ничего особенного не надо было… внешне. Достаточно просто опустить на его рукоять одну руку и глаза прикрыть. А дальше уже процессы внутренние, снаружи почти не заметные.

Бухнул разом весь свой «резерв» и спокойно ушёл в дрёму — восстанавливаться. Даже не глянул, что у меня там получилось-то. А, когда проснулся, то уже и забыл о нём. Это ведь только для других всего пара часов прошла — для меня-то целый вполне себе активный и плодотворный день.

* * *

По прилёту нас уже ждали. Ковровая дорожка, солдаты в парадной форме, официальные лица, журналисты, фотографы и просто зеваки за ограждением.

Я, в первый момент, даже не понял: с чего вдруг так-то? Потом сообразил: с нами же Княжна Ирина! Член Императорской Семьи — оно и должно быть всё на высшем уровне организации. Ничего удивительного.

Зеваки, правда, какие-то вялые были. Им Ирина рукой помахала, улыбнулась, а они… как стояли, так и стоять остались. Никаких тебе криков восторга, прыжков на месте, внешних проявлений радости — ничего из того, что я по отношению к себе возле Зимнего Дворца видел и чувствовал, когда от машины до входа по красной дорожке шёл. Так: интерес вялый.

И, похоже, задело это не только меня, сама Ирина тоже отреагировала. Мы с Мари как раз рядом с ней двигались. Ну, просто, так вышло: она нам и по возрасту больше остальных подходит, и я… у неё в кумирах числюсь. Точнее, конечно, не совсем я, а наша с Алиной пара, частью которой я здесь являлся… Но, всё равно, этого оказалось достаточно, чтобы предпочесть держаться чуть ближе к нам, чем к остальным ребятам. К нам — это ко всем третьекурсникам, а не только ко мне и Мэри.

— Снулые они какие-то, эти немцы, — тихо сказала мне Ирина. — Княжич, а вы смогли бы их расшевелить? Спеть им что-нибудь так, чтобы они вас не меньше, чем петроградцы обожать стали?

— Расшевелить, — хмыкнул я, вспомнив одну интересную группу из мира писателя. — Запросто. Обожать… ну, тут уж, как получится.

— Серьёзно? — удивлённо распахнув свои глазищи, повернулась ко мне Княжна. — Можете написать песню?

— Могу, — спокойно кивнул я. — Могу и не одну.

— На их языке?! — ещё шире раскрылись её глаза.

— Да, — ещё раз кивнул я. — Естественно.

— А что вам для этого нужно?

— Студия, оборудование, специалисты обработки звука и музыканты понятливые, готовые меня слушать и слушаться… Ну и учитель языка, чтобы мне произношение немго подправил, — задумчиво перечислил я. — И можно не только пару песен записать, можно вообще настоящий концерт устроить…

— Концерт?! — загорелись энтузиазмом глаза Княжны.

— Надо будет только с Алиной посоветоваться, что лучше: сначала песни записать и выпустить, а потом концерт, или сначала концерт, а потом песни. С точки зрения продаж и продвижения — она в этом лучше разбирается…

— С Алиен? — стал огонь во взгляде Ирины ещё сильней.

— Ну да, — кивнул я. — Она у нас в паре всеми финансовыми и имиджевыми вопросами заведует.

— Кстати, Княжич, а разве Алиен не с вами? Я надеялась, что вы вместе прилетите…

— Ну, мы изначально так и планировали, — вздохнул я. — Но у Алины возникли некоторые обстоятельства, из-за которых Князь решил, что остаться в Москве ей будет целесообразнее.

Ладошка Ирины тут же метнулась к её рту, а глаза распахнулись ещё шире, хотя, казалось бы, куда уж шире-то? А вот глаза Мари, шедшей рядом, под руку со мной, наоборот — опасно сузились, а губы поджались.

— Она… беременна?! — трагическим почти-шёпотом произнесла саму её напугавшие слова Ирина.

Теперь вытаращились уже мои глаза.

— Не-е-ет! — ответил я. — Как вам в голову-то такое пришло? Алина — приличная девушка.

— Но… Княжич, вы же сами сказали про… обстоятельства… да и… кольцо помолвочное…

— Кольцо? — зацепилась за слово Мари.

— Я вчера по «Муз-ТВ» репортаж видела. Там Юра и Алиен о своей новой песне рассказывали. Так у Алиен на безымянном пальце красивое колечко было. С бриллиантами, кажется, и ещё каким-то синим камушком…

— С сапфиром, — ответил я на незаданный вопрос.

— Так что за «обстоятельства», Княжич? — глядя на меня прицельным взглядом, спросила Мари, перешедшая на нарочито-официальный тон. И, если бы её взгляд мог прожигать, то во мне бы уже пара сквозных отверстий дымилась.

— Я не хотел бы, чтобы эта информация распространялась, — вздохнул я, понимая, что не отстанут и сказать, всё равно, придётся. Да и, что одна, что другая, подключив к делу свои связи и возможности, достаточно быстро и легко сумеют эту информацию получить сами. И, единственное, чего я добьюсь своим умалчиванием, это того, что девчонки будут на меня дуться. — Но… только вам. По секрету… — а в голове мелькнуло: «Точно теперь разболтают везде, где только смогут!». — Князь получил основания полагать, что у Алины… Дар просыпается. Тоже, как и у меня — запаздавший.

Успевшие раньше вернуть обычные размеры глаза Ирины вновь распахнулись на всю их возможную ширину.

— Дар? — тихо пропищала она. Чувствовалось, что ей большого труда стоило задавить рвавшийся наружу удивлённый крик. — Алиен — Одарённая?! — ещё тише воскликнула Княжна. — А какой Дар? Какая Стихия? Лёд? Ей бы по характеру подошло… или… Солнце? Блондинка же… Земля? Металл? Какой?

— Пока не ясно, — отозвался я, краем глаза наблюдая за тем, как резко помрачнела и потемнела лицом Мари, услышавшая такую новость.

— Но… а это точно? — продолжила допытываться Княжна Ирина — «Девочка-Огонёк». Причём, в прямом и переносном смысле, так как её характер полностью соответствовал её Стихие — Огню. — А что за основания? Князь не мог ошибиться?

— Алина больше не читается Разумниками, — не счёл необходимым скрывать я. — Достаточное это основание?

— Вполне… — медленно произнесла Ирина. Затем её лицо озарила радостная улыбка. — Я знала! Я знала! Паре «Юралиен» быть!! — вскинула она свой сжатый кулачок к небу.

Смотреть в момент этого восклицания на Княжну Марию… было физически больно. Но… я знал, на что шёл, ещё когда первое кольцо Алине дарил. Ну, не страшнее же это будет многократной мучительной смерти? Ведь правда же? Ведь правда? Да?..

Глава 38

* * *

Берлин. Раньше я никогда не был в этом городе. Ни писатель, ни Княжич так далеко в «цивилизованную» «заграницу» не забирались. Вообще, в писательской жизни я довольно мало путешествовал по дальним странам. Ну, в туристическом смысле, имеется в виду.