Замок Эйвери
Шрифт:
– Гриффиндор против Слизерина? А ну-ка, подставляйся.
Признаюсь, не ожидал, что всего один поцелуй сможет восстановить его силы.
– Ну,– судорожно вздыхаю, думая про себя, - а с кем связался? Правильно, с оборотнем. У него же силы немереные.
И снова тот же темп, правда, на этот раз я сдамся быстрее.
– А что бы вы хотели, - обращаюсь к, по счастью, невидимым зрителям.
– Я же всего лишь человек, а не, оборони меня Мерлин, оборотень.
На сей раз я просто соскальзываю с Рема, и, повернувшись на спину, чтобы
– Рем, Рем, очнись, - продолжаю повторять я, но безрезультатно.
Почему я так много знаю про панику и испуг - ответ в моей биографиии, самой неприятной её части, да, связанной с Лордом и Альбусом, чтоб их черти на сковородках жарили, выражаюсь я про себя маггловской фразочкой.
А так, чтоб им Посмертия доброго не было. Хотя я уверен, что Лорд доброго Посмертия не получил бы и без моих пожеланий, а старый лис Альбус, кто его знает, может, он и Мерлина всеблагого провёл, уломав того сыграть с ним партию в магические шахматы…
– Рем, - снова зову, Рем, mon Roi, ma d`or, mon Soleil, очнись, я здесь, с тобой, мы рядом, вместе, не лучше ли тебе лечь на кровать, чтоб отдохнуть перед обедом?
– говорю я всякие глупости - а он даже не замечает.
Я встаю и трясу его обеими руками, нужно войти в любой контакт с жертвой паники, чтобы вывести её из этого состояния.
Пытаюсь поцеловать его, но тщетно - от ужаса ему свело рот.
Тогда просто валю его рядом с собой - уж на изменение состояния своего тела он непременно отреагирует. Точно, зашевелился, наконец-то.
– Где я? Где ты, Север?
– Да здесь, здесь я, - отвечаю с искренним смехом.
– Уж больно напугал ты меня.
– Когда?
– Когда стоял с опавшим членом, невзирая на все мои поползновения вывести тебя из этого состояния.
– Я слышал, как ты говорил по-французски «Мой Король, моё золото…»
– Да верю я тебе, что ты эти слова знаешь, тогда почему, если слышал, не выдал себя ничем? Я ведь испугался за тебя, даже очень. Слушай, Рем, ты сейчас как?
– Нормально. Прости, я не мог ни глаз отк…
– Так вот, ты только не волнуйся, но спустись в подвал. Аах, - я начинаю судорожно заглатывать воздух.
– В первой же… аах… комнате налево… о-оо-о… в подвесном…аах… сердечные - и отключаюсь.
– Ну же, пей, пей, Север, ещё немного, тут на донышке осталось.
– Что?! На донышке?! Ты мне выпоил весь флакон?!
– Ну да, ты же не сказал, сколько тебе надо.
– Я не успел! Лучше померяй мне давление.
– Где? Что померить, Север?
А я чувствую, у меня в висках словно чего-то не хватает. Гипокриз.
– Я сейчас ненадолго, - эх, до чего же трудно ворочать языком.
– Потеряю сознание, потом, всё потом. А, - пока ещё язык шевелится, кофеин мне, да не кофе, в моей а-а-а, - я зеваю.
– Птечке лежит. Две таблетки и во-а-а-а-а-ды.
Может, и не успею сознание потерять от этого горе-колдомедика.
Успел, и прийти в себя успел, только давление ниже нуля, лежу - пошевелиться не в силах, зову:
– Рем, Рем, - а голос тихий-тихий.
– Вызови Ambulance, скажи, нет, не говори про страховку, я с ними наличными на месте рассчитаюсь.
Слава маггловскому Богу, Рем рядом
и в сознании, чтобы сделать это.Как же хорошо, что в доме есть телефон, пусть по нему никто и не звонит. До времени. А вот интересно стало, с какого времени у нас с Ремом появятся друзья, которые звонили бы хоть кому-нибудь из нас по обычному такому телефону? Я понимаю, что это, скорее, гипокриз на меня так подействовал, а до него обычный или нет, скажут врачи, но сердечный приступ, чтобы меня, человека в меру необщительного, потянуло на телефонные откровения. Глупость и бред, причём несусветные - ну, скажите мне, как можно разговаривать с магглом ли, магом ли, когда глаз не видно? Только вот врачей вызвать, не бегая по соседям и не видя их изумлённых выражений. Я уже давно сказал номер Рему, но не слышу разговора, хотя у меня уши так заложены, что и два кофеина не помогают. Что-то совсем мне худо, не угодить бы сегодня же в Мунго.
Нет! Только не сегодня! Я нужен Ремусу в полнолуние, я Мерлином и маггловским Богом клялся, что он не останется. Здесь. Сегодня. Один.
Пускай я буду лежать пластом - он может лечь рядом со мной. Пусть я не прочту и не спою ему сегодня, как делаю обычно, но он будет чувствовать моё присутствие обострившимся обонянием.
Хотя жаль, жаль, если мне придётся лежать пластом, хотя я лично не вижу для этого никаких предпосылок. За наличные мне и капельницу поставят - было бы, чем заплатить. Ну, а с этими их фунтами я всегда слежу, чтобы оставалась некая, достаточно крупная сумма на непредвиденные, но, может оказаться, неотложные траты, как в сегодняшнем случае со мной.
– Рем, ты вызвал маггловских колдомедиков?
– осторожно спрашиваю, чтобы не спугнуть его, если он опять в панике.
Так и есть, но, как ни странно, отвечает, правда, челюсть ходит у него, как на шарнирах:
– Выз-вал.
– И что тебе сказали?
– надо растормошить его, пока он ещё хоть как-то связан с реальностью.
– Е-дут.
– И всё, больше ничего не спросили, а, Рем, Рем, Рем?!
Молчит, смотрит на меня, а в глазах - такой ужас.
– Ничего, скоро они приедут и скажут, был ли у меня инфаркт или нет, - радостно подытоживаю я.
Тут ведь главное - интонация, всё равно Рем не вспомнит сейчас про утку и сиделку, что являются атрибутами любого пост-инфарктника. Он не вспомнит, зато я хорошо помню, как встал и пошёл на глазах у и без того сбитых с толку врачей в тот день, когда вернулся Гарри.
Гарри мой Гарри, мой первый любимый, но хватит, я переигрываю, сейчас счёт опять пойдёт не в пользу Рема.
Хотя почему «не в пользу»? Мне достаточно уже того, что Рем со мной больше двух лет и с учётом Алхимической Свадьбы, и с учётом Венчания.
– А достаточно ли?
– Да,– отвечаю себе я с вызовом. – Пусть он - оборотень, пусть не любит лёгкий секс с нотами эротики, всё уж лучше, чем… Хоуп, например. Да, но ведь она была женщина.
– А тебе - не всё ли равно, с кем?
– Заткнись, заткнись, заткнись, это всё результат сердечной перегрузки, и мне не всё равно, с кем. Мне надо с Ремом.
– Кому - мне?