Замуж за монстра, или Любви все чудища покорны

Не задавала вопросов. Ждала, когда я сама всё объясню.

Правда, взгляды, которые она на меня то и дело бросала, выдавали её сомнения и мысли по типу, а не рехнулась ли я?

Когда мы вошли в мой дом (точнее, в дом, который я арендую у четы Эллингтонов), я с ходу заявила:

— Фиона, теперь стой здесь, у двери. Будь у выхода. Если что-то пойдёт не так, а я надеюсь, что всё будет хорошо, но всё же… Если я крикну тебе «Беги!» Ты без вопросов, выбежишь отсюда. Поняла меня?

Она моргнула раз, другой, потом тряхнула головой и в гневе воскликнула:

— Ава, что происходит?! Почему ты говоришь эти странные вещи? О чём ты вообще?!

Я длинно вздохнула и как можно короче рассказала о «цветочке».

Рассказала Фионе о том, о чём предупреждал меня Лиам. О том, как я срезала черенки. И поведала о сегодняшнем незабывамом утре, мыслеформах моего питомца и что он считает меня «мамочкой».

— И в данный момент он очень и очень голоден… — закончила рассказ.

Фиона приоткрыла рот, прижалась спиной к двери, взялась за ручку, на случай если придётся срочно бежать и негромко проговорила:

— Тогда не заставляй его ждать. Накорми уже своего питомца…

Потом она хмыкнула и добавила:

— Питомца по типу собаки.

Я с благодарностью ей улыбнулась, мысленно пожелала себе удачи и для начала застелила стол плотной бумагой. Я её использую, когда работаю с цветами.

Затем достала покупки, разложила их на столе.

И только после приготовлений очень аккуратно и ласково приговаривая, какой у меня красивый, умный, терпеливый кустик и что он сейчас будет кушать. И кушать исключительно то, что лежит на столе. Ничего другого и никого другого кушать нельзя!

Цветок послал эмоциональную волну, что всё понял. Добавил чувствами, что давай уже скорее еду, жрать охота!

Поставила его в центр стола. Фиона удивлённо охнула, ведь на первый взгляд это был небольшой, очаровательный и весь из себя красивый кустик с розовыми бутонами.

— Он совсем не чудовище, — улыбнулась подруга. Она сказала это таким тоном, будто обиделась, что я её разыграла, она ведь поверила.

— Погоди улыбаться, — произнесла сурово.

Сделала медленный шаг назад, приблизилась к подруге и точно как она во все глаза уставилась на неподвижный, совершенно нормальный цветок.

Первые две минуты ничего не происходило.

Фиона уже многозначительно начала хмыкать и вздыхать.

И когда я уже хотела воскликнуть, какого чёрта, наконец, розы проявили себя.

Розовые бутоны раскрылись, и помещение наполнилось сводящим с ума приторно-сладким ароматом.

Стебли, листья и корни пришли в движение, и уже не было никакой кружки, которую кустик имитировал.

Цветок твёрдо стоял на коротких, но толстых корнях.

Его стебли удлинялись, утолщались, шипов становилось больше и больше.

Листья сделались острее. Наверное, они сейчас как бритвы. Коснись и порежешься.

Стебли с негромким, но зловещим стрекотанием-шелестением обвили собой весь стол. Другие стебли распростёрлись над кусками мяса и…

Я пропустила момент, когда из середины кустика появился большой розовый бутон. Он так трепетно раскрылся, заворожив собой, что я не сразу поняла, что это не бутон…

Раскрылась розовая, зубастая пасть.

Я на миг зажмурилась и тряхнула головой, надеясь, что мне кажется.

Увы, мне не казалось.

Но, помнится, Лиам говорил, что розовые кусты утаскивают свою жертву под землю и там поедают её своими корнями, так сказать, высасывают все соки.

Этот розовый куст был другим.

Либо, Лиам просто не знает истинной природы своих придорожных растений.

И вот, куст раззявил зубастую пасть. Зубки хоть и мелкие, но их так много. Вспомните рот пиявки под микроскопом и впечатлитесь.

Мы с Фионой не могли оторвать глаз от этого растительного хищника. Настоящее сверхъестественное чудовище.

Вот один из стеблей выбрал кусок побольше, обвил его, поднял и опустил мясо в широко разинутую пасть. И пасть тут же схлопнулась, бутон тоже резко и с хлопком закрылся и задрожал.

Раздалось громкое чавканье.

Я не знала даже, смеяться мне или ужасаться. Или вовсе начинать паниковать.

Но усилием воли заставила покинуть мою голову все тревожные мысли. Напомнила себе о той безумной идее и чуточку успокоилась.

Сожрав самый большой кусок, цветок снова открыл бутон, в котором таилась страшная пасть. Съел другой кусок, потом ещё и ещё, пока стол полностью не опустел.

Всё это время мы с Фионой стояли, не шевелясь. Мне кажется, мы даже не дышали. Зато во все глаза смотрели на этого монстра.

И вот уже перед нами не маленький и трогательный розовый кустик, а огромный толстый куст, на гибких стеблях которого появилось множество цветов.

Напоследок, цветочек рыгнул, как полагается.

Стебли двигались, извивались, будто они змеи, но дальше стола куст никуда не полз. Что уже хорошо.

Он сожрал всё мясо. А ведь я с запасом брала.

В бок меня пихнула Фиона, вырывая из мыслей и подсчётов финансов. Она кивнула на куст и только тогда я чуть дрогнувшим от волнения голосом произнесла:

— Милый, ты наелся?

Хоть бы да, хоть бы да.

Растение сначала замерло, а после стебли стрелами устремились в мою сторону.

Я не успела даже рта раскрыть, чтобы заверещать.

Фиона тоже, она лишь икнула, что-то пискнула и, кажется, готова была свалиться в обморок.

Но ничего ужасного не случилось.

Стебли, на которых исчезли все шипы, да и листья стали мягкими и нежными, погладили меня по лицу, поиграли с волосами, провели ласково по рукам.

И после от растения пришла эмоциональная волна радости, удовлетворения, сытости.

Цветочек признавался мне в любви и снова называл мамочкой.

Я нервно хихикнула и пробормотала:

— И я тебя люблю… Почти уже люблю…

— Святые небеса, я чуть души не лишилась, — прошептала Фиона, когда цветочек убрал от меня все стебли.

Он весь как-то скрутился, сжался, втянулся сам в себя, снова появилась жестяная кружка, только она уже была размером гораздо больше, с хороший такой горшок, диаметром пятьдесят-шестьдесят сантиметров.

И сам куст уже выглядел серьёзно.