Занимательная сексопаталогия
Шрифт:
Корр.: Не опасно ли наносить тату? Нельзя ли при этом заразиться, скажем, СПИДом?
К.Д.: AIDS не является опасностью в тату. За всю историю не известно ни одного случая заражения этим каналом. Конечно, если не стерилизовать иглы и колоть одной всех подряд, то можно заразиться. Однако каждый кольщик должен при работе надевает перчатки и делает работу только стерилизоваными иглами.
Другое дело - гепатит. Вирусы этой коварной болезни весьма живучи. Именно из-за неё в 61-м году в Нью-Йорке пытались запретить тату. Но если художник соблюдает все правила - то опасности никакой нет.
Корр.: А теперь о стоимости тату.
К.Д.:
В России это несколько дешевле. В среднем от 100 тыс. руб. и выше.
Фрай, который не поет.
Собираясь интервьюировать Макса Фрая, я никак не мог отделаться от какой-то нереальности этого действия. Ведь и я, Баян Ширянов, по большому счету, виртуальная личность. Псевдоним, который плотно "прирос" к живому человеку. Макс Фрай - тоже псевдоним писателя, который до сих пор ни разу не беседовал с журналистами "в живую". И это несмотря на то, что он весьма известная персона в русском Интернете.
Что можно сказать о нем еще? Он - автор серии из восьми (пока) фантастических романов. Каждая его книга, начиная с первой, "Лабиринт", и кончая последней, "Гнезда Химер", моментально становилась культовой и раскупалась, что называется, со свистом. Причем главным героем всех романов был он сам, Макс Фрай, переехавший из Москвы в Ехо. Странный мир, где пьют камру, занимаются магией, а отношения между коллегами такие милые и добрые, что завидно становится. Некая такая живая идеальность, причем не агрессивная, что ещё приятнее.
Его поклонников и поклонниц уже совершенно официально называют "фрайернутыми". Если я все правильно помню, между появлением первых переводов Толкиена и образованием "ордена" толкинутиков прошло лет двадцать. А здесь года полтора-два с перовой публикации!
Еще одна книга Фрая, "Идеальный роман", состоящий из последних абзацев вымышленных, но вполне узнаваемых произведений, вышел в издательстве "Азбука" в серии "Новая Азбука".
Еще о нем известно, то, что о нем самом ничего не известно.
Никто его не видел, никто с ним не разговаривал. До сих пор нет ни одной его достоверной фотографии. Макс Фрай скрывается ото всех лучше, чем Штирлиц от Мюллера. И при этом он активно общается. Но лишь с помощью электронной почты. Не знаю, чем мне удалось вызвать его расположение, но на встречу со мной он внезапно согласился.
Готовясь к ней, я перерыл кучу интернетовских страниц. Нашел горы самого разнородного материала, но цельного впечатления так из него и не вынес. Зато смог набросать добрый десяток-другой вопросов.
Итак, Новогодняя ночь. Баня в районе метро Багратионовская. Акция известного московского художника Петра Петровича Караченцова, брата "того самого" Караченцева, "Встреча миллениума".
По мысли Петра во всех торжественных случаях надо ходить в баню. Но, поскольку случай торжественный, то и одежда должна быть соответствующей: черный низ, белый верх, галстук-бабочка, лакированные штиблеты. То бишь приходить надо в старом добром смокинге. И снять его можно лишь перед самым намыливанием спинки. Все остальное - в одетом виде. И купание в бассейне, и сауна, и... Ну, в общем ВСЕ.
Итак, я и Фрай. Мы в смокингах, только что вылезли из теплой воды бассейна, и теперь сидим в удобных кожаных креслах. С нас течет вода, но это нас, как и всех окружающих,
нимало не волнует. В руках у нас бокалы с шампанским, которое, по мере убавления, заменяется чешским пивом.Фрай оказался обладателем ничем не примечательной внешности. Не худ, не полон. И не негр, о чем упорно ходили слухи. Лишь несколько настороженные глаза выдают его замешательство. Оно и понятно, не испорчу ли я своими идиотскими вопросами ему праздник.
И, с некоторой скованностью, я задал первый, наверное, не самый удачный вопрос:
Я: "Макс Фрай - это такой особый специальный парень." Так, кажется. А чем это ты так особенен и специален?
Ф.: "Специальный полезный парень" - если следовать оригиналу. Леня Делицын, один из самых известных людей в русском Интернете, лестным для меня образом перевел это как "special man" - "особенный человек". А на самом деле, это шутка времен моей юности (из моей личной системы координат). Мы с друзьями все время говорили: "это такая специальная полезная девушка для орального секса", или безобидный вариант: "портвейн - это такой специальный полезный напиток для создания симптомов алкогольного опьянения", "папа - это такой специальный полезный дядя для выдачи денег" и т.п. "Специальный полезный парень" - это просто дань моей самоиронии.
Удовлетворив давнее праздное любопытство, я решил для начала разведать все по теме, которую условно можно назвать:
Фрай и его прятки.
Я.: Давал ли ты когда-нибудь интервью? Если да, то почему? Нет - тоже почему?
Ф.: Пару раз давал: настроение случалось подходящее. Подходящее настроение, это когда тебе искренне интересно: о чем на этот раз будут спрашивать. Тане Восковской, когда она была ответственным секретарем покойного журнала "Пушкин". Правда, это интервью увидело свет только год спустя, в газете "Книжное обозрение", и в безобразно кастрированном состоянии. Делицыну, вон, дал прошлой зимой для интернет-проекта "Русские Кружева". Но это все в происходило в письменном виде по электронной почте.
И, разумеется, мне очень любопытно, о чем меня будет спрашивать Баян Ширянов. И ещё любопытнее: что я ему буду отвечать. Ответы на вопросы всегда зависят от того, с кем говоришь. Сказать так называемую "правду" все равно невозможно, да и не нужно - вот и метешь то, чего от тебя ждет, или, наоборот, не ждет - что ещё забавнее, конкретный собеседник.
Есть опасение, что сегодня я буду говорить только то, чего от меня не ждут.
Мы чокнулись пивом за то, что не ждут.
Я.: Таки собственно вопрос-то в том и был: Вот дядя Макс. Вот журналист(ка) с диктофоном. Она проникновенно смотрит интервьюируемому в очи и мило вопрошает нечто умненькое. Нонсенс, конечно, говорит мой мужской шовинизм, но пуркуа бы и нет? А сэр Макс, лениво почесывая Ехо, запутывает все окончательно.
Ф.: Но не было их, проникновенных журналисток с диктофонами. В этой жизни. Мне их с избытком хватило в "прошлой", когда Макс Фрай, под другим именем и совсем по другому поводу, по какому - не скажу, сразу предупреждаю, дал за пару лет несколько десятков интервью. Журналистки, и, увы, журналисты, как правило, задавали глупые вопросы, свидетельствовавшие об их лени и некомпетентности. Мои "заумные" ответы на бумаге превращались в чушь такого же порядка: если человек не понял ответа, понятно, как он его воспроизведет. Опыт показывает, что лучше писать, а не проговаривать: интервьюер их одной только лени не будет ничего портить.