Заноза в Жаднице

Да, столь стремительно вспыхнувшее между нами чувство казалось безумием, но не большим, чем все случившееся со мной за последние несколько дней. Получив шанс начать жизнь сначала и помня, что она может оборваться в любой момент, я не собиралась упускать ни дня. Жить здесь и сейчас, наслаждаясь каждым дарованным мгновением – вот каким теперь был мой девиз, и туманность будущего меня больше не пугала.

Ну, почти.

Запершись в своей спальне в компании Облачка, которая устроилась в изножье кровати, настороженно кося на меня черными бусинками глаз, я принялась изучать дневник моих родственничков, веками досаждавших вампирской братии.

– Прекрасная семейная традиция, я считаю, – сказала я собаке, и та вскинула лохматую голову, словно что-то понимая. – Надеюсь, я тоже стану для кровососов настоящей занозой в... Жаднице.

Облачко фыркнула, тем самым явно выразив все, что думала по поводу моих охотничьих талантов, и вновь опустила мордочку на передние лапы. Ну и ладно, главное, что я в себя верю. А еще – айнары и Корвин...

Глава 10, часть 2

Вздохнув, я на минуту закрыла глаза и словно наяву увидела залитую полуденным солнцем поляну и тени от лесных крон, ощутила на губах жар мужских губ... Деймора сразу по возвращении в замок перехватили Марко и суровый Хенрик, желавшие обсудить с ним обеспечение безопасности на завтрашнем празднике, и что-то мне подсказывало, что освободится он не скоро. Придется разбираться с довольно запутанными и местами попросту непонятными записями ван Дьенов самостоятельно.

Из старинного дневника я узнала то, о чем мне уже говорил Корвин – ван Дьенов, в отличие от обычных людей, невозможно обратить; какой бы ни была природа вампиризма, представители моего рода имели – а точнее, вырабатывали – к нему иммунитет. Однако этим дело не ограничивалось. Оказывается, кровь истинного ван Дьена могла и убить кровососа, если прежде этот ван Дьен пробовал кровь высшего вампира! А отец Урсулы упоминал о случае полного излечения обращенного вампиром человека, которому он успел вовремя дать своей «измененной» крови.

Перечитав эту запись несколько раз, я вскочила и принялась взволнованно мерить комнату шагами. Это что же получается – в организме ван Дьена при контакте с возбудителем вампиризма начинают вырабатываться антитела, которые превращают его собственную кровь в некую иммунную сыворотку, способную излечить обращенного человека, но смертельную для вампира? Моих познаний в медицине и вирусологии для понимания всех тонкостей этого механизма явно не хватало, но важно было одно: кровь ван Дьена – а потенциально и моя кровь – может служить смертельным оружием против вампиров и лекарством – для инфицированных людей.

«Интересно, а самим вампирам об этом известно?» – закралась в мою голову вполне закономерная мысль, которую тут же сменил другой, куда более животрепещущий вопрос – почему мои предки не попытались убить этим способом Кромулуса Ригора?

Вновь забравшись на кровать, я принялась листать тетрадь дальше, надеясь найти разъяснения, и вскоре их получила. Оказывается, чтобы убить древнего вампира вроде Владыки Тьмы своей «измененной» кровью, мне пришлось бы сначала испить его собственной – кровь простого высшего для этого не годилась. Что ж, логично и не так уж невыполнимо, если бы не одно «но»: кровь древних была токсична для ван Дьенов. Смертельно токсична.

– Твою мать! – я в сердцах отбросила тетрадь, заставив Облачко встревоженно всхрапнуть и поднять морду. – В огне не горит, в воде не тонет, как то самое дерьмо, так еще и ядовитый!

Собачонка села, задумчиво поскребла задней лапой ухо и уставилась на меня, насмешливо вывалив розовый язык.

– Смешно тебе? Ну, ты-то, понятное дело, только обрадовалась бы моей смерти в мучительных корчах, – проворчала я. – Только знаешь, за кого возьмутся эти твари, сожрав всех людей? Правильно, за собак.

Облачко склонила голову набок и сварливо тявкнула.

– Не веришь? А зря. Вот у нас в Южной Корее...

От выслушивания леденящих душу историй о печальной судьбе ее иномирных сородичей мою питомицу спас неожиданный стук в дверь.

– Госпожа Драгомила, это целитель, – расслышала я блеющий голос Флориана. – Могу я войти?

– Можешь, – милостиво разрешила я, хотя он, наверное, был последним, с кем мне сейчас хотелось общаться. Поди отец опять прислал удостовериться в моем хорошем самочувствии.

Сунув дневник ван Дьенов под покрывало, я нехотя поднялась, подошла к двери и открыла щеколду.

Расфуфыренный, как павлин, Флориан вплыл в комнату, отвесил мне учтивый поклон и с опаской покосился на привставшую при его появлении собаку.

– Вашей любимице уже лучше, госпожа?

– Да, но гладить ее я бы не советовала.

– А вы как себя чувствуете? Не беспокоит ли головная боль, иные недомогания?

Я прислушалась к своим ощущениям и пожала плечами:

– Нет, я в полном порядке.

– Поразительно крепкое здоровье, – с непонятным выражением лица пробормотал целитель. – Однако я все же хотел бы провести небольшой осмотр, если позволите. Прошу, присаживайтесь.

Вздохнув, я послушно села на стул, и Флориан принялся светить мне в глаза чем-то вроде магического фонарика, ощупывать мою шею, прослушивать легкие какой-то примитивной трубкой и проверять частоту пульса – в общем, совершать обычные врачебные манипуляции, привычные мне еще по родному миру. Здесь, правда, не было ни тонометра, ни градусника, ни других медицинских приборов первой необходимости, а уж чем Флориан собирался меня лечить в случае выявления опасной болезни, оставалось лишь догадываться. Небось, травками да пиявками... Впрочем, Шандор что-то говорил о целителях-магах, преимущественно обитающих в столице; эти, наверное, умели куда больше. Только пока до них доберешься...

– Все хорошо, – наконец заключил Флориан, убирая в карман кафтана свой «стетоскоп». – Даже слишком хорошо.

– То есть?

– Рана у вас на затылке... Падая, вы сильно ударились головой о ступени. На коже была глубокая ссадина, но сейчас от нее не осталось и следа. Еще в прошлый раз я удивился тому, насколько быстро она заживает, а теперь... – он озадаченно развел пухлыми руками.

Черт, а я и думать забыла об этой ссадине!

– Ваши примочки и моя молодость творят чудеса, – лучезарно улыбнулась я ему. – Вы прекрасный целитель, Флориан.

– О, благодарю, госпожа! Я очень рад. Ведь налицо были все признаки сильного сотрясения мозга, и мы переживали, что... что вы...

– Все в порядке. Я сильнее, чем кажусь.

– Да, – он как-то странно на меня взглянул, – и правда... – а затем покосился на второй стул, куда я после возвращения с кладбища бросила свою одежду. Выпровоженная мной Лия ничего убрать не успела, но явно не беспорядок привлек внимание целителя, а ножны с точащей из них рукоятью кинжала, которые лежали в складках смятой рубашки.