Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

Потребность в защите Красной армией возросла у населения в 1940 г., кода усилилось противодействие советской власти, связанное с ростом налогообложения и повинностей. Бедняки оказались между двух огней.

С одной стороны — опасность расправы со стороны польского подполья, угрожавшего убийством активистам в случае подозрения в помощи органам НКВД. С другой — репрессии со стороны советской власти. Так, по словам жителя Высоко-Мазовецка поляк находился «между двух огней, которые в любую минуту могут человека обречь на смерть. Если я буду помогать органам НКВД и об этом узнают поляки, то они меня убьют, а если я пойду за поляками, которые ведут работу против советской власти, то советская власть меня арестует и накажет, как преступника». 17 сентября 1940 г. житель Белостокской области заявлял: «Сейчас в Чижевский район пришли части Красной армии, теперь я не боюсь, что меня могут убить, теперь я могу жить и работать спокойно, приход частей Красной армии оживил меня в моральном отношении, я боялся повстанцев, которые производят террористическую деятельность над активистами советской власти, и всеми теми, кто помогает советской власти» [381] .

381

Gnatowski М.

W radzieckich okowach… S. 223, 236.

Вооруженное подполье активизировалось в 1941 г., с нарастанием среди населения предчувствия войны. С одной стороны, стекались слухи о приготовлениях немцев из соседнего Генерал-губернаторства, с другой — расширялись действия советского руководства по организации обороны. Как воспоминает житель Пинщины И. П Данилов, в 1941 г. даже по второстепенной железной дороге Гомель-Брест двигались бесконечные эшелоны с солдатами и боевой техникой на запад. Особенно много их скапливалось на станции Жабинка, где сходились дороги Гомель-Брест и Москва-Брест и это укрепляло мысль, что война вот-вот начнется [382] . В этих условиях активизировалась и деятельность военных. В частности, 3-й отдел 6-го кавалерийского корпуса Западного особого военного округа (ЗапОВО) [383] раскрыл и арестовал шестерых членов польской повстанческой организации, работавших на Ломжинском лесозаводе, которые ставили цель поднять с началом войны восстание и восстановить польское государство» [384] .

382

Данилов И. Указ. соч. С. 69.

383

Приказом НКО СССР № 0141 от 11.07.1940 Белорусский особый военный округ был переименован в Западный особый военный округ

384

Накануне. Западный особый военный округ (конец 1939 г. — 1941 г.): документы и материалы. Минск, 2007. С. 370.

Подразделения Красной армии вместе с органами НКВД участвовали в акциях «изъятия» врагов советской власти и их депортации, которые отличались нетипичной для советского порядка степенью организованности.

Влияние армии в организации управления западными областями БССР прослеживается и после установления постоянных органов советской власти. Еще в партийной директиве от 1 октября 1939 г. предписывалось специально «демобилизовать из рядов Красной армии, действующей на украинском и белорусском фронтах, <…> в распоряжение Белорусской партийной организации 800 коммунистов и 400 комсомольцев для использования на партийной, комсомольской и другой работе». Многие оставались в Западной Белоруссии после увольнения в запас по собственному желанию, как, например, отслуживший в комендантском отряде Бреста М. Н. Павловский, возглавивший позже отдел снабжения топливом брестского горисполкома [385] . Из демобилизованных формировались и местные кадры НКВД. Жен командного и политического состава, имеющих педагогическое образование, активно привлекали к работе в школах.

385

Сарычев В. В. В поисках утраченного времени… С. 106–108.

О причастности военнослужащих к структурам власти, установленной в Западной Белоруссии, говорит их численность на областных партконференциях. Так, в работе Белостокской облпартконференции принимали участие 135 военнослужащих (38 % всех депутатов), Пинской — 80 ('29,2 %), Вилейской — 61 (24,2 %). В Барановичский горсовет в декабре 1940 г. среди 98 депутатов было избрано 5 военных.

Причем армия в глазах населения оставалась наиболее влиятельной и уважаемой группой лиц, прибывших с востока. Красноармейцы и командиры в глазах крестьян, во-первых, выглядели освободителями, во-вторых, инициаторами перераспределения собственности, в-третьих, они представляли реальную вооруженную силу, способную защитить мирных жителей. Сказывались также культ и героизация Красной армии в советской пропаганде. «Вітайце байцоў i любімых герояў, / Адважных пілотаў i смелых танкістаў!» — призывали ведущие белорусские поэты. В числе новых белорусских улиц городов и поселков Западной Белоруссии, сменивших польские названия, обязательно появлялась «Красноармейская».

В то же время многих партруководителей по ряду причин местные жители не жаловали. Так, в Волковысском районе начальник исполкома отнимал у крестьян трофейных лошадей, которых им дали части Красной армии и Временное управление. Против кандидатуры И. П. Тура — первого секретаря Барановического обкома — в ходе выборов в Верховные советы только в Ивенецком районе области проголосовало 2 463 человека. Но больше всего боялись и ненавидели в Западной Белоруссии представителей НКВД. Широкие полномочия этой организации, а также аресты, которые начались через месяц после прихода Красной армии и продолжались вплоть до начала Великой Отечественной войны, позволяли жителям говорить о диктатуре НКВД.

Широкое воздействие армии на местное население было обусловлено как ростом вооруженных сил в Западной Белоруссии, так и реорганизацией местного быта, который стал носить мобилизационный характер. В частях БФ в сентябре 1939 г. по разным данным насчитывалось от 200 802 до 378 610 солдат и командиров. До конца 1939 г. их число в Западной Белоруссии увеличивалось. В начале 1940 г. ряд подразделений был отправлен на финский фронт, но с середины 1940 г. в связи с приготовлением к войне, численность войск, которая многократно превысила количество бывших польских вооруженных сил, вновь стала расти. Летом 1940 г в Западной Белоруссии размещались две армии. 10-я с дислокацией в Белостоке и 4-я — в Кобрине. Позже в Гродно переместился штаб 3-й армии. В их составе в ноябре 1940 г. насчитывалось четыре стрелковых корпуса, восемь стрелковых и моторизированных дивизий, 3 смешанных авиадивизии, многочисленные подразделения кавалерийских, танковых, артиллерийских, железнодорожных и пр. войск. Расширявшееся присутствие военных было заметно по обострявшемуся в городах жилищному вопросу, необходимости строительства новых казарм для солдат. Частым явлением стал самовольный захват военнослужащими помещений госучреждений и жилых домов, конфликты из-за квартир с представителями НКВД (в которых чаще побеждали военные). Широкое расквартирование войск повышало

спрос на продукцию сельского хозяйства и, следовательно, улучшало материальное благополучие белорусских крестьян [386] .

В сложной международной обстановке на протяжении 1940–1941 гг. военным вместе с жителями Западной Белоруссии предстояло решить целый комплекс проблем, связанных с обороноспособностью края, республики и страны. Уже на предвыборных собраниях была поставлена задача превратить край в «неприступную крепость». На IV Пленуме ЦК КПБ(б)Б (26 марта 1941 г.) П. К. Пономаренко призывал: «Мы должны быть готовы к войне во всем многообразии ее форм, техники и во всей силе оружия». Он отчетливо понимал, что Белоруссия будет районом «примыкающим, а может быть принимающим первые удары». Следовательно, необходимо было подготовить территорию к военным действиям, создать ресурсы для армии.

386

Mironowicz Е. Dekada oczekiwania nа zmiany. Bialorusini wobec zmieniajecychsie sistem'ow politycznych w latach 1939–1949 // Wyzwolenie czy okupacja? Stosunek spoleczno'sci zamieszkujacych pogranicze polsko-litewsko-bialoruskie do zmieniajecych sie w XX wieku sistem'ow pa'nstwowych. Bialystok, 2006. S. 120.

В оборонительные работы включился не только личный состав Красной армии, но и местное население. Контакты военнослужащих с жителями Западной Белоруссии активизировались с февраля 1940 г., когда к трудовой повинности по вывозке леса добавилась повинность по подвозу грузов и строительству военных объектов: железных дорог и воинских площадок при них, аэродромных полей, ветеринарных лечебниц особого назначения, жилья для военнослужащих, подземных убежищ, стрельбищ, танкодромов, складов и т. д. [387] С 15 октября по 1 декабря 1940 г. Брестская область дополнительно обязана была выделить в распоряжение Западного особого военного округа для выполнения оборонительных работ 5 000 рабочих и 500 подвод, а Белостокая — 12 400 рабочих и 1 300 подвод. С 10 марта по 30 апреля и с 25 мая по 20 июня 1941 г. по Белостокской области было мобилизовано 9 600 рабочих и 9 480 подвод с возчиками, по Брестской — 990 и 760 соответственно.

387

Накануне… С. 351, 356, 360, 364–365, 368.

Очевидно, что крестьяне не особенно радушно встретили новую трудовую повинность, которую к том у же надо было выполнять со своим транспортом. Поэтому руководители военных подразделений прибегали к испытанным методам воздействия. Так, командир саперного стройбата Либкин, угрожая арестом за невыполнение приказа, потребовал собрать подводы и выехать к назначенному часу целому району [388] . На строительстве аэродромов белорусские крестьяне встретились с советскими заключенными, привезенными на стройку из восточных областей СССР и узнали о масштабах советских концлагерей [389] . Условия работы на строительстве оборонных объектов были крайне тяжелыми. Присланные комсомольцы жаловались, что командование ЗапОВО не обеспечивает их обувью, спецодеждой, питанием, жильем, плохо организует работу, задерживает заработную плату и т. д. [390]

388

РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 3979. Л. 83

389

Данилов И. Указ. соч. С. 61

390

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 22. Д. 208. Л. 73.

Несмотря на массовую мобилизацию населения Западной Белоруссии П. К. Пономаренко писал И.В.Сталину, что оборонные работы идут медленно [391] .

Особое внимание уделялось оборудованию и охране новой границы. Было предписано к 1 мая 1940 г. выселить жителей с 800-метровой приграничной полосы. Весной 1940 г. на границе начались интенсивные строительные работы, на которые были отпущены большие средства. К октябрю 1940 г. как доносил начальник пограничных войск БССР, «на участке протяжением более 1 000 км полностью закончено инженерно-техническое оборудование государственной границы». Однако П. К. Пономаренко, недовольный установлением простых сооружений вдоль границы, добивался разработки генерального плана системы укрепления погранполосы, создания искусственных препятствий и вспомогательных сооружений по глубине и фронту.

391

Накануне… С. 370.

Армия была значимым фактором милитаризации Западной Белоруссии, которая включала не только собственно военные приготовления, но и трансформацию политической системы, а также общественного сознания с учетом военных интересов. От населения требовали «усиления большевистской бдительности», бригады содействия из местного населения использовались в охране государственной границы. Так, «21 августа 1940 г. на участке 10-й заставы Августовского пограничного отряда в 4 км от линии границы пионервожатый местного пионерского дома Спирович К К., заметив в лесу неизвестного, с помощью пионеров Севастьянова, Сидоренко и Никифорова задержали его». 7 октября 1940 г. житель дер. Грусели Лядик Иосиф обнаружил нарушителя в своем огороде, запер его в сарае и сообщил на заставу. Колхозник деревни Чисти Мильчанские передал пограничникам 150 нарушителей, а жители деревни Клиники Брестской области Якобчук Т. Л. и Сорока А. И. имели в 1940 г. 45 задержаний контрабанды на сумму 55 тыс рублей» [392] .

392

Пограничные войска СССР… С. 355–356.