Записки бизнесюка
Шрифт:
Эта ситуация не является нормальной. В рыночной экономике такое совмещение не должно встречаться часто. Ведь все интеллектуальные конторы в той или иной степени конкурируют между собой: продукты-то схожи. И не согласованная с начальством работа на конкурента обычно вызывает неприятные вопросы. Поэтому в США, например, быть профессором (действующим, а не почётным) в нескольких ВУЗах одновременно попросту запрещено трудовым законодательством. Узнают — выгонят, причём сразу отовсюду. Исключения бывают, но редко, и, что называется, по особому распоряжению. Так, по завершении Манхэттенского проекта (создание атомной и водородной бомб) ученые-физики должны были резко потерять в зарплате. Они больше не имели права на военные надбавки. Дабы не обижать много сделавших для страны людей (могут пригодиться) и побудить талантливую молодежь изучать физику (вдруг холодная война надолго — как и оказалось), правительство США разрешило учёным публичные лекции с использованием помещений и получением гонораров от местных университетов. Было несколько турне. Так родились знаменитые «Фейнмановские лекции по физике». В России же
Однако при разговоре в банке наличие множества рабочих мест можно обратить в свою пользу. У меня в банке две задачи: доказать, что я очень много зарабатываю и при необходимости могу привести поручителей, к которым банк обратиться при неплатежах. Обе задачи нужно решить одновременно, так, чтобы кредитный инспектор, принимающий документы, моей лжи поверил. И вбил её в ту самую машину без пометок типа: «клиент производит неадекватное впечатление» (ей-богу, у них так в инструкции написано, сам видел). Поэтому: «Собирайте квитанции. Для реабилитации» (© Алексей Охрименко). Перед походом в банк я тщательно собираю все справки о всех доходах. Если где-то разово подработал, говорю, что доход постоянен. Потому что помню, что в кредитном калькуляторе число источников постоянного дохода заёмщика стоит в знаменателе. Чем оно больше, тем ближе к положительному решению. Вы что думаете, сотрудник банка действительно будет звонить во все указанные вами места и проверять, разово вы там подвизаетесь или постоянно? Да делать ему больше нечего! На основную работу, может быть, и позвонят: «Есть такой? — Да. — Спасибо». Дополнительные источники дохода никто особо проверять не будет. Есть нюанс: дополнительные источники, как правило, химичат с бухгалтерией и не хотят выдавать справок о том, что они мне платили. В этом случае настаиваю, не боясь повысить голос. Однажды пригрозил инициировать налоговую проверку и посадить главного бухгалтера солидного московского СМИ. Они привыкли общаться с людьми творческими, прав своих не знающими, в бухгалтерию приходящими в роли смиренных овечек-просителей. А тут явился хамло-бизнесюк, и начал выяснять номера инструкций, на основании которых отказывают. Да ещё обещал проверить, гад ползучий. Испугались, теперь делают даже то, о чём их не просят.
Теперь поручители. Можно уговорить друзей и знакомых. А можно поручителей купить. Они продаются! Спрос рождает предложение: поручителей продают в конторах кредитных брокеров. Это те, кто по знакомству покупает колбасу (простите, кредиты) с черного хода гастронома (простите, банка). Но можно нарваться: кредитные брокеры — те ещё «разводилы». Знавал я одного кредитного брокера, который переквалифицировался в священники. Классика: «Козлевича охмурили ксёндзы». (© Ильф и Петров «Золотой телёнок»). Правда, в данном случае это была РПЦ. Кредитные брокеры могут навешать доверчивому клиенту лапшу на уши о своих могучих знакомствах в банке и выцыганить много денег, ничего реально не сделав. А обратно не вернёшь: в договоре написано «консультация»; они её оказали. Впрочем, последние два кризиса на кредитных брокеров повлияли весьма благотворно: их квалификация существенно повысилась. Теперь там мошенники не каждый первый, а через одного. Но две вещи у кредитного брокера купить можно. Дельные советы по оформлению документов. Такой «жучок» действительно знает нюансы требований в различных банках и может подсказать. Мне, например, раскрыли глаза на то, что банковская машина почему-то не любит тех, кто указывает фактический адрес проживания отличный от адреса регистрации (прописки). С тех пор и не указываю, хотя по прописке не живу уже лет 20. Реально помогает.
Кроме того, у кредитного брокера можно купить поручителей. Профессиональный поручитель — тот, кто ставит свою подпись на договоре поручительства за 1–2% от суммы кредита. Про Фунта у классиков, Ильфа и Петрова в «12 стульях», читали? Ну вот. Схема такова: снимается офис в многолюдном бизнесцентре. В офисе регистрируется фирма-однодневка. Профессиональный поручитель принимается туда на работу с якобы высокой зарплатой. Реально никто её платить не собирается; это липа. Бухгалтерская отчётность сдаётся ежеквартально, и задолженность по налогу на зарплату до того, как налоговая инспекция заблокирует счёт, может составлять три месяца. Можно протянуть полгода; и даже немного дольше. После этого господин поручитель может оформить вожделённую справку 2-НДФЛ с красивыми цифрами. Для получения дополнительной справки 2-НДФЛ на работу в фирму может быть устроен заёмщик. Именно дополнительной: столкнувшись с массой полученных по такой схеме справок 2-НДФЛ, банки ввели требование, чтобы заёмщик работал на последнем месте не менее полугода, а то и год. Но кредитные брокеры обычно избегают раскрывать незнакомому клиенту «насиженное место». Клиенты разные бывают, иные могут и с удостоверениями оказаться. А в представленной схеме присутствует состав преступления по статьям «мошенничество» и «уклонение от уплаты налогов» УК РФ.
Через 5–6 месяцев профессиональный поручитель увольняется, а фирма-однодневка ликвидируется. Для поручителя не требуется стаж полгода или год на последнем рабочем месте. Впрочем, банки, раскусившие хитрость, теперь начинают вводить
требование стажа поручителя в три месяца. Больше не могут, таковы нюансы российского трудового законодательства. Но три месяца — не полгода. Поэтому уволившись из одной конторы типа «Рога и копыта», профессиональный поручитель спокойно переходит в фирму «Рога и копыта+», зарегистрированную по тому же адресу. Изюминка схемы ещё и в том, что если служба безопасности банка начнёт проверять достоверность документов, то звонок в бизнес-центр подтвердит, что контора «Рога и копыта+» среди арендаторов числится; ответственный — Фунт.Число
Все совсем с ума свихнулись,
Даже кто безумен был.
И тогда главврач Моргулис —
Телевизор запретил.
Владимир Высоцкий «Письмо в редакцию».
Некоторые банки для выдачи кредита требуют справку из психоневрологического диспансера (ПНД). Понять их можно. Кто же в здравом уме у них кредит-то возьмёт под такие проценты? Разве что, бизнесюки, поголовно сумасшедшие. Если серьёзно, то взять кредит, затем объявить себя недееспособным — классический способ сбежать с деньгами. Почему-то у меня возникли ассоциации со словами «Уралсиб» и «Цветков». Разумеется, это всего лишь совпадение. Ой, молчу, молчу. Вот и требуют банки справки, что заёмщик на учёте не состоит. Что нисколько не мешает заёмщику объявить себя душевнобольным после получения кредита и таки сбежать с деньгами. Поэтому справку из ПНД, ввиду её бесполезности, требуют не все банки. Знаю про Росбанк и Номос-банк, если память меня не подводит. Но в Номосе я пока не кредитовался, а в Росбанке брал активно. Летом 2007-го отправил он меня по правильному адресу — в ПНД.
Что справки нет, а она нужна, выяснилось, конечно же, в шесть вечера, когда мы с партнёром (он тогда ещё был) как честные люди пришли документы на кредит сдавать. Звоним в ПНД (надо было ещё телефон найти, они шифруются) и выясняем, что сегодня главврач работает с двух до семи, а завтра — с восьми до тринадцати. А послезавтра в отпуск уйдёт. На 48 рабочих дней; ей за вредность положено. А кроме неё справку для банка никто подписывать не станет: дела финансовые, опасные.
Прыгнули мы с партнёром в его легковушку и помчались к психам. По московским пробкам с «Сокола», где банк, до Алтуфьевского шоссе, где ПНД, ехали час. Приезжаем все в мыле в 19–05. На пороге санитарка строгая:
— Приём закончен.
Но я же не лыком шит. Говорю:
— А главврач-то на месте?
— Да, Марина Адольфовна (вот, ей-богу не выдумал!) на месте, но приём закончен.
Тут я санитарку отодвигаю, и сдаю в руки партнёра, чтобы подержал. Я же знаю, что в старых советских учреждениях начальство непременно на втором этаже обретается, коли здание трёхэтажное. Это только на гнилом Западе руководство наверху: небожители; наместники богов. Да и к вертолётной площадке поближе, чтобы вовремя смыться. Полиция-то завсегда снизу придёт; сэкономит. У нас же начальство всегда посерёдке, потому как оно есть пуп земли и центр Вселенной. Под крики санитарки взбегаю на второй этаж, нахожу кабинет. Вламываюсь. Там две врачихи сидят, беседуют. Одна явно главная: глаза злые, повадки властные. Много раз извиняюсь, излагаю ситуацию и нижайше прошу. Пихаю взятку. Не берёт. Ещё раз прошу. Не даёт. Тогда шантажирую:
— Мне этот кредит жизненно важен. Не уйду. Если не дадите справку, заприте меня к психам, я тут от других кредиторов скроюсь.
Наконец добрый доктор Марина Адольфовна надо мной сжалилась:
— Ладно, только бегать будете сами. Сначала в регистратуру, потом в архив, потом ко мне. Успеете за десять минут — подпишу.
Тоже советская традиция: две бумажки на одну менять. Никогда наоборот.
Бегу. Сначала из кабинета в подвал-архив, поскольку архивариус наверняка добрее регистратуры: у него посетителей меньше. А в регистратуре упираю на то, что: «архив же дал». Уложился в 8,5 минут. Вваливаюсь к Адольфовне.
— Молодец, — хвалит она, — теперь вот вам бланк, заполняйте каллиграфическим почерком. Учтите, бланк номерной. Один на ваше счастье на столе лежал; в сейф убрать забыла. Но за другим бланком я после окончания рабочего дня в сейф не полезу: он на сигнализации. Так что испортите — не будет вам справки. На заполнение даю пять минут, мне убегать уже надо.
Врёт, конечно, что на столе у неё только один бланк лежал. У опытного главврача там всегда всё, что нужно, лежит. Потребуется вдруг авторитетному человеку справка, а сейф на сигнализации: нехорошо. А ведь авторитетные люди поодиночке не ходят. Так что, бланков там целая стопка была; штук десять. Но ради меня она за другим бланком точно не полезет, хоть в сейф, хоть в стопку. Потому, язык от усердия высунув, начинаю печатными буквами заполнять. За четыре минуты почти заполнил. И тут — подводный камень: дата, сегодняшнее число! Я его, конечно же, не помню, а мобильник, где бы посмотреть, в машине остался. За оставшуюся минуту туда-обратно не добегу. Календаря в кабинете начальника ПНД не видно, что и правильно. Ведь вопрос: «Какое сегодня число?» — первый тест для потенциального психа, хоть по Бехтереву тестируй, хоть по Фрейду. Проходит полминуты, проклятое число никак не вспоминается. Решаюсь:
— Марина Адольфовна, извините, а какое сегодня число?
— Одиннадцатое. Что-о-о?! Это я у вас должна спрашивать!
— Угу. Вот справка заполненная. Не испортил. В 4 минуты 40 секунд уложился.
И тут главврач ПНД начинает ржать. Откровенно так, громко, заливисто. Помедлив для приличия, к ней присоединяется помощница. Посмотрят тётки на меня, переглянутся, и снова в смех, остановиться не в силах. Смиренно жду. Наконец, добрый доктор Марина Адольфовна берет себя в руки, подписывает справку, ставит печать, и изрекает: