Записки Джека-Потрошителя

Несмотря на неоднократные успешные проверки, сэр Чарльз Уоррен колеблется — не в последнюю очередь из-за критических замечаний в прессе. Издания, настроенные к шефу полиции менее дружелюбно, чем «Таймс» (то есть практически вся остальная лондонская пресса), не скупятся в эти дни на язвительные комментарии. До сих пор в полиции не пытались использовать собак для розыска преступника, и консервативные лондонцы не видят в начинании сэра Уоррена никакого смысла.

В конце концов, не дождавшись никакого решения, Эдвин Бро письменно просит Тонтона отправить собак на выставку в Брайтоне. Тонтон выполняет это распоряжение наполовину, отправив Бурго; Барнаби остается при нем на случай, если полиции все же понадобится ищейка. Тонтон искренне хочет помочь найти Джека-Потрошителя.

…

«Похороны жертвы трагедии на Митр-сквер состоялись вчера днем. Возле морга Сити на Голден-Лейн собралось множество людей, которые следили за отправлением траурного кортежа на кладбище Иллфорд. Не только улица была переполнена людьми, но и окна близстоящих домов и их крыши оказались заполнены зрителями. Процессия покинула морг около половины второго и состояла из катафалка, траурной повозки с родственниками и друзьями покойной, а также кареты с представителями прессы. Гроб был изготовлен из полированного вяза и дуба, прикрепленная к нему пластина содержала надпись золочеными буквами: „Кэтрин Эддоуз, умерла 30 сентября 1888 года в возрасте 43 лет". Красивый венок был помещен на гроб одной из сестер покойной, на кладбище к нему присоединился венок из маргариток, возложенный одной из родственниц. На похоронах присутствовали четыре сестры убитой — Гарриет Джонс, Эмма Эддоуз, Элиза Голд и Элизабет Фишер, ее две племянницы — Гарриет и Эмма Джонс, а также Джон Келли — человек, с которым она жила. Процессия проходила через Голден-Лейн и Олд-стрит, и тысячи человек, которые сопровождали ее в Уайтчепел, значительно затруднили передвижение по улицам. Порядок, однако, был превосходно поддержан силами полиции Сити под руководством суперинтенданта Фостера и инспектора Вуллетта, а за пределами Сити — полицией G-дивизиона под руководством суперинтенданта Ханта и инспектора Бернхама. После Олд-стрит маршрут пролегал по Грит-Истерн-стрит, Коммершл-стрит, Уайтчепел-роуд, Майл-Энд-роуд, через Стратфорд к городскому кладбищу в Иллфорде. Возле церкви Святой Марии в Уайтчепеле собралась большая толпа желающих увидеть проход процессии; на кладбище присутствовало несколько сотен человек, большей частью из Ист-Энда. Могилу обходили мужчины и женщины всех возрастов, некоторые с младенцами на руках. Отпевание состоялось в англиканской церкви на кладбище, службу провел преподобный мистер Данскомб…»

(«Дейли телеграф» от 9 октября 1888 года, страница 3).

Характерно, что Элизабет Страйд была погребена на том же кладбище двумя днями раньше, но это событие не вызвало столь бурного резонанса в обществе.

— Обратите внимание, какой общественный отклик находит смерть несчастной потаскушки! — Сикерт собирает по мансарде рисунки, на которых изображена Элизабет Страйд. — Интересно, что теперь предпримет наш осел Уоррен? Я не претендую на лавры провидца, однако нетрудно догадаться, что еще один-два подобных случая, и он распрощается со своим постом.

— Кстати, о провидцах, — вспоминает Гарольд Дарлинг. — Роберт Лиз недавно снова предложил свои услуги полиции. Он уверяет, что его сверхъестественные способности могут помочь найти убийцу. Но ему ответили отказом.

— Ничего удивительного. Полиции хватает насмешек из-за экспериментов с собаками.

— И, кстати, совершенно напрасных насмешек! — замечает Дарлинг. — В Штатах их с успехом применяли для розыска беглых невольников.

— Полагаю, условия несколько разнятся. В городе след будет, скорее всего, потерян, особенно если после преступления прошло много времени, а вы ведь знаете, как нерасторопны наши констебли.

— Эта женщина, Страйд… — Дарлинг смотрит на Сикерта. — Может быть, стоило сообщить в полицию, что она работала у нас некоторое время? Хотя, на мой взгляд, это совершенно ни к чему. В конце концов, она ушла от нас еще до убийства, и ни вы, ни я не можем сообщить им ничего полезного. Мне бы не хотелось, чтобы нас осаждали газетчики с дурацкими вопросами!

— Я с вами согласен, — кивает Сикерт. — Эта маленькая воровка не заслуживала такой ужасной смерти, но я не собираюсь тратить свое время на объяснения с полицией. К черту все это! К черту! Надеюсь, они не доберутся до нас с вами; я уже проклинаю себя за то, что привел ее в ваш дом.

— Полно, что об этом говорить теперь.

— Да, вы правы! — энергично кивает Сикерт и трясет пальцем, продолжая все же рассуждать на ту же тему: — Но в работном доме знают, что я нанял ее для вас. Странно, что полиция до сих пор не заинтересовалась этим. Никто не сказал им про нас, вот что я думаю, и, может быть, нам повезет!

Дарлинг отмечает про себя, что художник очень встревожен этой ситуацией. Но Сикерта можно понять — он много времени проводит в Уайтчепеле и ему совершенно не нужна реклама подобного рода.

— Я бы на вашем месте не появлялся сейчас в Ист-Энде, — решается дать он совет. — Сейчас это совсем неподходящее место для прогулок, и дело уже не в Джеке-Потрошителе.

— Да, я понимаю, о чем вы… — соглашается Уолтер Сикерт, он делает паузу и с улыбкой продолжает: — Но знаете, как это захватывающе — сунуть голову в пасть льва?!

Он поправляет на шее красный платок, которым обзавелся недавно, и протягивает Дарлингу несколько рисунков, на которых изображена Элизабет Страйд.

— В камин все это, Дарлинг. Все равно ничего другого они не заслуживают!

— Если только вы так считаете…

— Уверен, нам лучше подстраховаться, — решив этот вопрос, Сикерт вытаскивает сигару и аккуратно обрезает ее кончик острым ножом для бумаги. — А полиция все-таки удивительно беспомощна, мой друг!

Он прав, с самого начала убийств в Уайтчепеле лондонская полиция топчется на месте. Допрашиваются свидетели, коронер Уинн Бакстер и его коллега из Сити проводят дознания, на сцене вновь и вновь появляется фотограф Джозеф Мартин со своей камерой, снимки жертв обходят все газеты. Детективы обследуют Уайтчепел, пытаясь найти надежных свидетелей и следы убийцы, но все без толку. Нельзя сказать, что у нее нет никаких улик. Первого октября некий Томас Корам нашел на Уайтчепел-роуд окровавленный нож, а владелец таверны «У Нельсона» в Кемниш-таун обнаружил у своих дверей подброшенный кем-то газетный сверток. Полисмены, прибывшие на место, нашли в нем окровавленные брюки и несколько волос, приставших к промокшей газете. К сожалению, в 1888 году Скотленд-Ярд не мог извлечь ровным счетом ничего из этой находки, и упомянутые брюки даже не были приобщены к делу в качестве вещественных доказательств.

Каждый новый день Лондон встречает в ожидании — очередных убийств или того, что полиция, наконец, нападет на след. Комитет Бдительности Джорджа Ласка получает жалобы от торговцев, чьи доходы снизились по сравнению с обычными едва ли не вполовину. Люди избегают появляться в районах, где орудует Джек-Потрошитель, даже днем, когда им, кажется, ничто не может угрожать. Они боятся не только возможной встречи с убийцей. Как это бывало в старину при чумных поветриях или голоде, люди начинают искать виноватых, и горе тому, кто окажется под подозрением.

— Только что толпа сбросила в Темзу мужчину.

Эбберлайн машинально смотрит на часы, это профессиональная привычка, выработавшаяся за годы службы. Он отмечает время, когда узнал о происшествии — для последующего рапорта.

— Что там случилось, сержант?

Вскоре в полицейский участок на Коммершл-стрит доставят дрожащего от холода человека, которого полицейский катер подбирает в ледяной воде. К счастью, он пробыл там не слишком долго, и вызванный доктор не находит у пострадавшего никаких серьезных повреждений, если не считать нескольких синяков — ну и, конечно, неизбежной после такого купания простуды.

Пострадавший — частный практикующий врач по фамилии Холт. Господин Уильям Холт, как выяснится, был большим поклонником Шерлока Холмса и, воодушевившись примером великого сыщика, отправился в Ист-Энд, чтобы заняться поиском Потрошителя. Однако далеко продвинуться в своем расследовании не успел, ибо выбрал нелучшую маскировку. Его худая фигура в черном пальто, темное лицо и очки вызвали ужас проститутки, с которой он попытался заговорить. Холта приняли за того, кого он собирался поймать! В результате незадачливый детектив оказался в ледяной воде, что, по правде говоря, было еще не самым страшным из того, что могло случиться.