Запрещенная реальность

Можно совсем спятить, подумал он. Я знаю, что это галлюцинация, но...

У него всего час времени - почему бы не насладиться им? Он вскинул руки и прыгнул в голубое, теплое море, которое, как он знал, было плодом его фантазии. Он погрузился, вынырнул, задыхаясь, наверх, отряхнул с головы воду и потер приятно горящие от воды глаза. Чудесно, почему бы не нырнуть еще разок? Ему не нужно задерживать дыхание - здесь он сможет дышать под водой.

Он плыл, ровно и без труда дыша, в прохладном зеленом мире, где колонны и арки розовых кораллов лучились мирной пастельной красотой. За ним тянулись стайки пестрых тропических рыб.

Вынырнув на поверхность, он с удивлением обнаружил, что за ушами у него жабры. Нужно взять это на заметку. Я должен сохранять строго логический ход мыслей, сказал он себе. Несмотря на свое воображение, он не допустит нелогичного представления о дыхании под водой без специальных приспособлений.

Он отряхнул воду с волос и подумал: теперь я хочу летать. Он взлетел над водой и совсем не удивился, обнаружив, что у него выросли гигантские белые крылья. И это он тоже взял на заметку.

Во время полета море под ним вдруг исчезло, он опустился и вдруг проснулся в кровати.

Теперь ему было совершенно ясно, как с этой машиной становятся одержимыми. Тут есть возможность совсем сойти с ума. Больной - телесно или душевно - мог стать совершеннейшим существом. С Машиной можно стать богом в созданном собственным воображением мире. Можно командовать армиями, бороться с невообразимыми гигантами, посвятить себя наивысшим стремлениям или удовлетворять самые низкие и зверские потребности. В этом фантастическом мире субъективного воображения было возможным как всякое извращение, так и осуществление самых высоких идеалов.

Он задумчиво и нерешительно посмотрел на стоящую на столе Машину. В другое время такое назвали бы черной магией. Может быть, в далеком прошлом однажды уже была такая Машина? Может быть, все легенды о гигантах, феях, сапогах-скороходах и огнедышащих драконах появились тоже благодаря такому прибору? Ведь его принципы вовсе не были новыми. Человек много веков всячески пытается как-то повлиять на функции духовных сил - с помощью гипноза, различных препаратов, в большинстве своем опасных, с помощью поста, усердных молитв. Мотивы многих попыток были бескорыстными и часто служили бегству от реальности, но не реже это было стремлением получить власть над людьми. И ирония в том, что, хотя Машина и служила этим стремлениям бескорыстны они были или нет - но большинство пользователей прибора, делавшего их свободными, им же и порабощались.

Да,да, опасность одержимости проявлялась прежде всего среди всеобщей нестабильности и грозящих людям опасностей. Джиллиад вышел из комнаты и отправился в кабинет Кейслера. Доктор внимательно выслушал сообщение о его переживаниях.

– Конечно, мистер Джиллиад, указания на жабры и крылья очень важны. Вы как раз наткнулись на решающий пункт, который и отличает вас от других. Ваш разум не допускает ничего алогичного, поэтому ваше подсознание вынуждено создавать средства, с помощью которых вы можете субъективно добиться невозможного. Это невидимый, но непробиваемый барьер, препятствующий вашему превращению в одержимого, осознанная связь между вашей душой и реальностью.
– Он схватил сигару.
– Что вы намерены делать теперь?

– Я бы охотно получил разрешение на следующие заседания. У меня есть смутный план, и я непременно должен изучить его. Как только я закончу, я буду очень вам благодарен, если вы изучите мои записи и выскажете свое мнение о моих выводах.

Джиллиад провел с Машиной в общей сложности двадцать четыре часа; первую половину он использовал, чтобы набраться опыта.

Он был промышленным магнатом, суперменом, искателем приключений. Он скакал обожженным на солнце ковбоем по Техасу и устраивал в баре дуэль на револьверах. Он путешествовал с королем Артуром и сбросил копьем с лошади Черного Рыцаря.

В конце концов он посетил библиотеку. Его замечания, когда он встретился с Кейслером, вызвали у того заметное беспокойство.

– Схватка в пивной была ужасающе реальной, - рассказывал Джиллиад,включая возбуждение, запах сивухи и едкий пороховой дым. Мои собственные чувства страха и триумфа точно соответствовали ситуации. Но в библиотеке я установил, что шестизарядный револьвер, которым я пользовался, появился несколькими годами позже. В то время нужно было всякий раз после выстрела взводить курок второй рукой, он не взводился автоматически после каждого выстрела, как у моего оружия. Но еще заметнее были несоответствия, когда я выступал в качестве рыцаря. Шлем был родом из тринадцатого века, забрало из четырнадцатого, а прочее вооружение представляло вообще пеструю путаницу. Латы были немецкими и никогда не использовались в Англии. Копье в Англии феодальных времен не употреблялось. Я исходил из предварительной теории, что возбуждаемый мозг, когда ему необходимо создать подробности, как бы делает заем у коллективного сознания, но это не так. Используются не только его собственные знания, но и его собственные заблуждения и неверная информация.

Сообщения о последних двенадцати заседаниях все же заставили Кейслера резко выпрямиться, и он разглядывал записи Джиллиада с перекошенным лицом человека, который размышляет: или он неверно прочел написанное, или неверно понял, или и то и другое вместе.

Он перечитал заметки второй раз, но тут вошел Остерли и присел на краешек письменного стола.

– Только не шуметь, - раздраженно заметил Кейслер.
– Я сижу и мечтаю.

– Да?
– Остерли раскурил свою трубку.
– Я тоже немного помечтаю.

Кейслер нахмурил брови и пожал плечами.

– Что случилось?
– Он знал, что не сможет выставить Остерли; ведь они были старыми друзьями. Он снова повторил свой вопрос.

– Я и сам не знаю, просто обеспокоен. Вы же знаете, как я размышляю курю, пью пиво, курю, снова пью пиво, и наконец что-то всплывает на поверхность. То, что появилось сейчас, мне очень не нравится. По-моему, иммунные слишком быстро и без всякого сопротивления сбежали.

Кейслер застыл и уставился на него.

– Вы полагаете, что кое-кто остался?

– Это уже ближе к истине, не правда ли? Опытная организация, подобная этой, не сбежит так просто от потенциально опасного противника, не оставив экспертов, которые бы передавали им информацию. Вопрос в том, как их обнаружить. Все документы уничтожены, и нет никакой возможности отличить их от остальных, кроме как медицинским обследованием, а эта процедура будет очень долгой.
– Он наморщил лоб и пососал свою трубку.
– Где бы вы спрятались, будь вы иммунным?

Кейслер понял, что это решающий вопрос, поэтому очень долго думал, а затем поднял голову.

– Мне кажется, я выдал бы себя за одержимого второй или третьей степени.

ГЛАВА 10

Остерли кивнул.

– Я тоже пришел к такому заключению. Кто даст себе труд проверять всех сумасшедших, чтобы определить, действительно ли они те самые сумасшедшие, которых в свое время зарегистрировали?
– Он усмехнулся.
– Я. Будут прочесаны все клиники для нервнобольных по всей провинции. Есть у вас еще какие-нибудь идеи?