Запретная нота

Пока его головорезы не выкручивают мне обе руки и не оттаскивают меня от него.

Холл ухмыляется, поднимаясь с травы. Его рубашка свисает с плеча, и он держится за рёбра, как будто я нанес им серьёзные повреждения.

Хорошо.

Я улыбаюсь, когда он хромает ко мне, но улыбка превращается в рев боли, когда хватает меня за запястье и выкручивает его обратно.

— Ты ведь барабанщик, верно?

Он усмехается мне в лицо. Его мерзкое дыхание омывает мою щеку, когда он оттягивает мне запястье.

— Ах! — Кричу я.

— Каково это будет, если ты больше никогда не сможешь барабанить?

— Зейн! — Кричит Сол.

Я вижу, как он налетает на удерживающих его парней и борется за то, чтобы добраться до меня.

Ему удается опрокинуть одного, но его удерживают ещё двое. Они наваливаются на его тело, подавляя неистовые и отчаянные попытки освободиться.

— Держите его. — Приказывает Холл.

Его головорезы крепче сжимают меня.

Холл ещё сильнее выкручивает мне руку. В отчаянии я бросаюсь на землю, чтобы стряхнуть его с себя и ударить ногой, чтобы вывести Холла из равновесия, но головорезы хватают меня. Меня прижимают к асфальту, а Холл снова и снова топчет моё запястье.

Я слышу, как трещит кость.

Мой рот открывается в крике агонии.

Ничего не могу поделать.

Это самая мучительная боль, которую я когда-либо испытывал.

Бандиты отпускают меня, и я сажусь, не сводя глаз с руки. Запястье висит под странным углом.

Холл злобно ухмыляется.

— Какого чёрта вы делаете? — Кричит кто-то.

Холл и его головорезы замирают.

К нам приближается Рик, размахивая чем-то взад-вперёд.

— Отойдите!

— У него пистолет! — Кричит Холл.

Бандиты не ждут дальнейших указаний. Они заваливаются в чёрный фургон. Холл бежит за ними, выглядя как жалкий сопляк, которым он и является. Фургон уже движется, когда он запрыгивает в него.

— Ребята, вы в порядке? — Спрашивает Рик, когда Холл и его головорезы отъезжают.

— Опять ты и этот пистолет. — Задыхаясь, отвечаю я.

Рик смеётся, но смех превращается в удушливый звук, когда его глаза опускаются ниже.

Я больше не смотрю на свое запястье.

Если я не буду смотреть, оно не будет сломано. Оно будет в порядке.

Рик осторожно опускается на колени рядом со мной.

— Пистолет пуст, но они этого не знали.

— А если бы они продолжали нападать на нас?

— Ну, они не напали. — Он тяжело сглатывает. — Я…это сработало.

Сол бросается ко мне. Его взгляд падает на мою руку, а рот искажает выражение ужаса.

Мир начинает чернеть по краям.

Я не чувствую своей руки.

Нет, я в порядке.

Я в порядке.

Я собираюсь подлатать себя, а потом выследить Холла. Он заплатит за то, что сделал сегодня.

— Думаю, тебе стоит вызвать скорую. — Тихо говорит Рик.

Сол достает свой мобильный телефон.

Вдалеке визжат шины.

Слышу, как хлопает дверь машины.

В этот момент мои силы иссякают. Я падаю спиной на утоптанную мостовую, и вся кровь разом отливает от моей головы.

Надо мной появляются Датч и Финн.

Руки Финна опускаются мне на живот. Когда он поднимает их, кончики окрашиваются в красный цвет.

— Зейн?

Глаза Датча расширены и сверкают от боли. Такое ощущение, что это на него сегодня набросились.

На лице Финна тоже застыла паника. Я никогда не видел, чтобы мой брат выглядел таким обеспокоенным.

Я в порядке.

Хочу сказать им об этом вслух, но я устал.

Так устал.

Слишком много крови.

Я чувствую её запах.

Откуда она идёт?

Не может быть, чтобы это было моё запястье.

С запястьем все в порядке.

Я в порядке.

— Зейн!

Боль пронзает мою грудь. Этот голос ломает меня. От этого голоса меня начинает трясти.

Не хочу, чтобы она была рядом с этим.

Она не должна этого видеть.

— Зейн, нет, нет. — Грейс опускается на колени рядом со мной и сжимает моё лицо между ладонями. — Зейн.

— Я…в порядке. — Удаётся мне выдавить из себя.

Это последнее, что я произношу перед тем, как мир становится чёрным.

ГЛАВА 42

ГРЕЙС

— Операция прошла успешно. — Доктор подносит рентгеновский снимок к свету. — К счастью, серьёзных травм головы нет, а рваные раны незначительны. Плохие новости: у него сильно повреждено запястье. Ему придётся носить шину как минимум шесть недель, а затем пройти курс физиотерапии…

— Но он поправится. — Говорит Датч, его голос хриплый и грубый. — Правда?

Лицо доктора мрачнеет.

— Да. Но…

— Но что? — Требует Финн.

— Кости заживают, а сухожилия — нет. Я давно не видел такого серьёзного перелома…

Моё сердце колотится.

Мне становится плохо.

— Сможет ли он снова играть на барабанах? — Рычит Сол.

— Трудно сказать наверняка, пока мы не займёмся его физиотерапией…

— Сможет. Ли. Он. Играть. Снова? — Кричит Сол.

В комнате становится тихо.

Я смотрю на Сола. Его лицо в крови, глаза опухли, левый — фиолетовый и почти полностью закрыт. На его рубашке кровь, а на руках и шее — синяки. Он не позволил никому из медсестер осмотреть себя. Как только его привезли в больницу, он только и делал, что вышагивал взад-вперёд возле хирургической палаты Зейна.

— Я не знаю. — Признается доктор.

Его слова ударяют по нам.

Я чувствую, как моё сердце разрывается на части.

Если бы Зейн не спас меня от Холла, этот сумасшедший младший не вернулся бы, чтобы отомстить.

Даже тот факт, что мы не можем вызвать полицию, на моей совести. Если власти начнут задавать вопросы о Холле, они захотят узнать, чем мы занимались сегодня вечером.

Я несу ответственность за этот беспорядок.

Я отвечаю за все это.

Доктор прочищает горло.

— Мистер Кросс молод и здоров. Он хорошо восстановится. А что касается его запястья…Уверен, он сможет найти себе новое хобби.

Сол хватает доктора за воротник.

— Вы не понимаете. Ему нужно играть. Он такой, какой он есть. Именно поэтому он дышит.