Запретная нота

Словно наблюдаю за вампиром перед тем, как он прокусит шею своей жертвы. Я хочу того, что произойдёт после этой улыбки, и знаю, что не должна этого делать. Знаю, что это самое худшее для меня.

Я все ещё смотрю на его губы, когда он снова говорит низким, угрожающим голосом.

— Ты хочешь, чтобы я умолял, тигрёнок?

Мир помутнел. Я даже не могу представить, чтобы такой высокомерный парень, как Зейн, умолял о чем-то.

— А ты бы хотел?

Он медленно облизывает губы. Я сдерживаю стон, наблюдая за тем, как желание проступает на его точеном лице.

— Для тебя я бы сделал что-то очень близкое.

— Сделай это.

Я поднимаю подбородок.

Он снова встречает мой взгляд.

— Накорми меня. Пожалуйста.

Затаив дыхание, подхожу к кровати.

— Это была мольба?

— Это было для меня.

Я зажимаю край ложки между пальцами.

Он дьявольски улыбается.

Улыбка исчезает, когда Зейн пытается выпить суп, и это раздражает порез на губе.

— Болит? — Спрашиваю я.

— Не очень. — Врёт он сквозь зубы. На этот раз его дискомфорт очевиден.

Я встаю.

— Я позвоню медсестре и попрошу принести соломинку.

Зейн хватает меня за руку, прежде чем я успеваю пошевелиться.

— Я в порядке.

Сажусь обратно и кормлю его остатками супа. Он старается не вздрагивать, но не может притворяться. Каким бы сильным он ни казался, какой бы влиятельной ни была его фамилия, он все ещё человек. И все равно уязвим.

— Осторожно. — Бормочу я, замечая, что с ложки капает суп на кровать.

Подставляю под неё ладонь, чтобы поймать суп в руку, а затем оглядываюсь в поисках салфетки.

— Я сам. — Говорит Зейн.

Его большой палец впивается в мою ладонь, и он подносит мою руку к своему лицу. Я задыхаюсь, когда он прижимается губами к центру моей руки, пробуя суп на вкус своим поцелуем. Тепло вспыхивает во мне, собираясь в глубине души и напоминая о том, почему он так опасен для моих планов.

В его глазах появляется голодный блеск, когда он шепчет:

— Это было вкуснее, чем все остальное на этом подносе.

Я отдергиваю руку, но он крепко держит её.

Напряжение заполняет пространство между нами, когда он пристально вглядывается в моё лицо.

Чёрт. Моё сердце бешено скачет в груди.

— Зейн… — Предупреждаю я.

Его голос низкий, контролируемый и властный.

— Я знаю все причины, по которым мы не можем этого сделать, но меня тянет к тебе, а тебя — ко мне. Никто не может этого отрицать. Даже ты.

Мои ноздри раздуваются.

— Я взрослая.

— И я не ребёнок.

— Я так близка к тому, чтобы узнать правду. Я не могу позволить себе совершить ни одной ошибки.

— Ты думаешь, что я твоя слабость, но ты ошибаешься, Грейс. Позволь мне стать твоим мечом. Твоим ядом. Позволь мне быть твоей местью. Направь меня в нужное русло, и я уничтожу того, кого ты прикажешь. Все, что ты хочешь, все, о чем ты ещё не знаешь, что хочешь, я сделаю для тебя.

У меня перехватывает дыхание.

— Но я не позволю тебе сбежать от меня.

— Зейн…

Он поднимает мой подбородок и наклоняется, чтобы прижать наши губы друг к другу. Его запах, его горячая кожа, его грубые руки околдовывают меня.

— Беги сколько хочешь, тигрёнок, но ты в ловушке.

Угроза, сквозящая в этом шелковистом ласковом голосе, путает мои мозги. Прежде чем я успеваю придумать ответ, дверь с грохотом распахивается.

— Зейн! — Резкий голос кричит.

Я оборачиваюсь, глаза расширены, а сердце замирает.

Это мама.

ГРЕЙС

ГЛАВА 45

Каждый щелчок маминых каблуков по полу — как кинжал в грудь. Её глаза старательно отводятся от меня, но я могу сказать, что это потому что она пытается сохранить свой фасад на месте.

Вчера я надела маску на танец, и это позволило мне дать волю своим истинным чувствам.

Всего на секунду я была свободна.

Но мама?

Она носит маску двадцать четыре часа семь дней в неделю, чтобы соответствовать новому образу жизни, который ей дал Джарод Кросс. Очевидно, что даже со всеми деньгами и одеждой она по-прежнему скована.

— Ты в порядке? — Мама бросается к Зейну. — Посмотри на свое лицо! Кто это сделал…

— Я в порядке.

Зейн толкает себя, чтобы сесть.

Я инстинктивно делаю шаг вперед, чтобы помочь ему, но мама смотрит на меня острым взглядом. Это происходит в считанные секунды, но этого достаточно, чтобы я остановилась.

— Как ты узнала, что я здесь? — Спрашивает Зейн, переводя взгляд на меня, как будто чувствует мой дискомфорт.

Я смотрю на пол.

— Из больницы позвонили Джароду, но его сейчас нет в стране, поэтому он позвонил мне. — Она хмурится. — Что случилось прошлой ночью, Зейн?

— Это была авария с мотоциклом.

Ложь слетает с его языка без запинки.

— Вот почему я не доверяю этим машинам. — Её взгляд переходит на меня и задерживается. — Когда ты едешь слишком быстро по слишком опасной дороге, авария — лишь вопрос времени.

Я тяжело сглатываю.

— Мне пора идти. У учителей сегодня уборка в Redwood Prep. Они наверняка пишут смс и интересуются, где я.

— Отложи уборку. Мне нужно с тобой поговорить.

Мамины глаза суровы. Я не видела такого сурового выражения с тех пор, как улизнула на концерт со Слоан и была поймана, когда влезала обратно через окно.

— Давай поговорим в коридоре. — Жёстко говорит мама.

Зейн смотрит на меня долгим взглядом, и я вижу, что он готов вступить в разговор. Члегка качаю головой. Он — дикая карта. Я понятия не имею, сдержит ли он мамин гнев или усугубит его.

В пустом коридоре снаружи мама набрасывается на меня.

— Грейс Джеймисон, объясни, что я только что видела.

Она показывает на больничную палату.

Мои ресницы вздрагивают.

— Что ты видела?

— Ты не…? — Мама разражается болезненным смехом. — Не могу поверить, что я вообще спрашиваю об этом. Ты ведь не спишь со своим сводным братом, правда?

Острый укол вины пронзает меня насквозь.

Мама проверяет моё лицо в поисках правды.

Когда её глаза сверлят меня, становится трудно дышать. Мои ноздри раздуваются, и я делаю большой вдох.

Она поднимает руку.

— Ответь мне. Ты спишь с ним?

Я облизываю губы.

— На этот вопрос есть только один правильный ответ.

Продолжаю смотреть на землю, пытаясь избежать её взгляда.

Она видит меня насквозь. Зажав пальцами голову, отступает назад. Я пытаюсь удержать её рукой, но она отшатывается.