Запретный предел

— Ты считаешь? — медленно закипая, спросил Адельядо. — Меня не интересует, что ты считаешь. Иди и принеси яйцо.

— Нет. Оно останется там до тех пор, пока не понадобится для предъявления драконам.

— Мальчишка, — в ярости прошипел гроссмейстер. — Ты смеешь мне возражать? Ты знаешь, что я с тобой могу сделать?

— Думаю, что угодно, — меланхолично ответил Дилль. — Но кто тогда отправится к драконам?

— Я найду, кто это сделает.

— Ищите, ваша премудрость. Правильно ли я понимаю, что меня вы отстраняете от похода в Запретный предел?

Ярость в гроссмейстере перешла все допустимые границы. Между пальцев у него засверкали крохотные молнии, а в глазах заклубился жёлтый огонь. С огромным трудом Адельядо удержался, чтобы не испепелить наглого адепта, несколько раз сжал и разжал пальцы, глубоко вздохнул и, восстановив контроль над собой, спросил:

— Чего ты добиваешься?

— Ваша премудрость, если бы вы не гневались, а рассудили спокойно, то поняли бы, что яйцо должно остаться на месте. Поход в Запретный предел — дело небыстрое. Кто знает, что случится за это время? Я вполне допускаю, что город может быть взят, так зачем же давать клятым тилисцам шанс стать владыками мира?

Адельядо почувствовал дикую усталость. Проклятье на его седую голову, а ведь мальчишка прав. Меньше всего гроссмейстер хотел, чтобы тилисцы получили такой подарок.

— Вы, конечно, можете возразить, что в случае опасности забросите яйцо в какую-нибудь глубокую пропасть. Но если оно останется под охраной муаров, всегда будет шанс достать его, — продолжал Дилль. — Предполагая худшее развитие событий, я подумал, что даже в случае взятия Тирогиса, король может спастись, чтобы потом при помощи драконов вернуть себе власть. И возродить Ситгар.

— У тебя на всё готов ответ, — проворчал Адельядо. — Не мог сразу сказать? А если бы я тебя спалил?

— Но не спалили же. К тому же, всегда интересно узнать границы выдержки гроссмейстера.

— Экспериментатор нашёлся, — Адельядо почувствовал себя виноватым — он действительно потерял края. Это всё демонов Генетт со своими пророчествами. — Когда собираешься выйти?

— Как только врачеватели восстановят каршарца Гунвальда. Ваша премудрость, поскольку вампиры отказались идти, прошу заменить их на мастера Криана и каршарца. Опытный боевой маг и великолепный рукопашный боец будут замечательной командой.

— А как насчёт боевой связки? У Криана нет такого таланта, как у Теовульфа.

— Пробьёмся.

— Почему ты не хочешь брать вампиров?

— Я же сказал, они отказались. Я не желаю насильно тащить их в опасный поход, пусть обороняют Тирогис.

— Вот что, молодой человек. Вы поедете втроём: ты, Теовульф и Илонна. Всё, решение принято и обжалованию не подлежит. С сегодняшнего вечера врачеватели начнут восстанавливать Тео, и как только он будет готов, вы уйдёте. Всё ясно?

— Как прикажете, ваша премудрость.

Адельядо напрасно ожидал, что на лице Дилля промелькнёт торжествующая улыбка. Адепт остался невозмутим.

— Возьми свою команду и идите к Оквальду. Он вас поучит обращению с атакующими кольцами. По большому счёту эти артефакты — простые безделушки для богатых, но в таком деле всё может пригодиться.

Адепт поклонился и ушёл. Адельядо снова принялся ходить из угла в угол, размышляя, не сделал ли он ошибку. Что-то слишком уж спокоен Дилль, наверняка задумал что-то. Возможно, надо было поддаться эмоциям и испепелить нахального адепта. В конце концов, у него в запасе есть ещё один обладатель драконьего дара.

* * *

Подгорное королевство называлось так потому, что находилось под горами. Северные горы, вершины которых в любое время года были покрыты ледяными шапками, тысячи лет служили домом племени рудокопов. За это время гномы испещрили недра десятками тысяч коридоров, галерей и тоннелей. Одни из этих ходов были заброшены за ненадобностью, другие использовалось гномами как транспортные артерии, третьи служили складами.

Центральный коридор — широченный тоннель с высоким потолком, никогда не пустовал. Здесь сновали фонарщики с небольшими лесенками — они меняли масло в настенных лампах. Раз в четыре часа проходил усиленный караул, звонко цокая набойками на каблуках сапог — к входу в Подгорное королевство шла заступающая смена, а обратно возвращались те, кто отстоял своё дежурство. Пару раз в месяц по Центральному коридору проезжали торговые караваны — крепкие фургоны, оббитые бронзовыми нашлёпками так сильно, что иной раз деревянных бортов не было видно.

В последнее время по главной улице королевства прошло много воинов. Коротышки-рудокопы не любили воевать, предпочитая убийству разумных добычу полезных ископаемых, выработку металлов и торговлю. Но не любили, не значит, не умели. И северный Ситгар почувствовал на себе это умение.

Подумав об этом, начальник главного караула, крепкий и жилистый Иртуд неодобрительно покачал головой. Подгорное королевство было в союзе с Империей, а затем и с Ситгаром с незапамятных времён. Конечно, многие старейшины были недовольны политикой ситгарских королей, вынуждавших гномов торговать с остальным цивилизованным миром только через специально созданные таможенные станции. Но недовольство — это одно, а предательский удар в спину — совершенно другое.

Иртуд опять покачал головой и вздохнул. Король Таннил принял такое решение, а совет старейшин его утвердил, хотя и со скрипом. Что ж, каждый должен заниматься своим делом — король решать, а он, Иртуд, наблюдать за главными воротами и, в случае нападения врага, поднять тревогу.

В этот момент Иртуд заметил выползшую из-за поворота гусеницу фургонов. Они находились далеко внизу, но даже с такого расстояния начальник караула понял, что транспорты гномские. Вот кто в них сидит, это другой вопрос. Он дал команду затворить главные ворота, и толстенные двери, обшитые снаружи бронзовыми листами, начали закрываться. Иртуд загнал внутрь всех своих подчинённых, а сам остался снаружи — это было его обязанностью.

Час спустя он увидел, что подъехавшие фургоны принадлежат хирдам Ильмриса и Югоста. А вот и сами командиры наёмников. Иртуд удивился, увидев Ильмриса — здоровяк-гном выглядел исхудавшим и донельзя мрачным. Намётанный глаз военного тут же отметил, что топора у Ильмриса нет — ни в руках, ни на поясе. Странно.

Ильмрис подошёл к начальнику караула и тихо сказал:

— Пропусти.

— Если я правильно помню, ваши хирды должны находиться на поле боя, — Иртуд поправил шлем. — Или вы привезли какую-то ценную добычу?

— Иртуд, ты можешь вспомнить, чтобы гномы нарушили слово? — вопросом на вопрос ответил Ильмрис.

— Не-а, — помотал головой караульщик, но потом помрачнел. — Ты про нападение на северный Ситгар?

— Нет, я про то, что мы нарушили контракт и бежали перед боем по приказу Таннила, — коричневое лицо Ильмриса стало чёрным от ярости. — Я объявил себя обесчещенным. Пропусти.

Иртуд невольно охнул. Он знал Ильмриса уже лет сто пятьдесят и, хотя они не были друзьями, неплохо к нему относился. Услышав, кем тот объявил себя, Иртуд с сожалением подумал, что больше Ильмриса он не увидит.