Защитник Драконьего гнезда. Том второй

Он подходит ближе, но не настолько, чтобы нарушить мое личное пространство, не вторгается в него, норовя подавить или запугать.

Мне кажется, он просто волнуется. Очень сильно волнуется. И не из-за предстоящей схватки. Сколько их было на его веку?

— Я хочу мира для своего народа. Для той его части, которая переживет следующие дни. Надеюсь, их будет достаточно много.

Я могу ошибаться, но это не просьба, не прошение, не попытка набить себе цену. Это слова вождя, абсолютно точно понимающего, что за общей бравадой его людей все равно стоит высокая цена кровью, которую они обязаны заплатить за возможность помириться с куда более сильным соседом.

И я бы очень хотела, чтобы этой крови не было. Только без их помощи нам никак не устоять.

— Спасибо, - говорю, глядя ему в глаза. – Что поверил, даже если не доверяешь.

Он криво усмехается и кивает.

— Идем, королева Артании, ты же не хочешь пропустить самое интересное?

Я уже знаю, куда мы направляемся.

Вообще, в нашем лагере осталось совсем мало воинов. Даже многие женщины исчезли. И это почти безмолвное нагромождение опустевших шатров немного поддавливает. При этом, насколько понимаю, даже тот минимум охраны, что остался в лагере – вовсе не окончателен, так как представляет собой нечто вроде запасного подразделения быстрого реагирования на случай внезапных прорывов противника.

Нас ожидают чуть в стороне от всех шатров, но на территории лагеря. Здесь расчислили просторный большой круг, в котором расселились несколько шаманов, в том числе Г’рах Тар. И они уже работают.

Шесть человек, в одних набедренных повязках, раскрашенные таинственными символами и увешенные многочисленными амулетами, сидят вокруг чадящего черным костра на коленях и в унисон протяжно завывают.

Никаких рисунков на земле, никаких лишних ограничений, как было с обрядом Амелии.

— Вы уже использовали нечто подобное? – спрашиваю тихо вождя.

— Да. Но шаманов было всего двое.

В какой-то момент завывания шаманов резко усиливаются, они раскидывают руки по земле – и их, одного за другим, начинает бить сильная дрожь. Точно к каждому подключили высоковольтный провод. И со стороны это выглядит вообще не здраво. Бросаю взгляд на вождя, но тот не проявляет ни капли обеспокоенности. А если сейчас у кого-то из них западет язык? Хорошо еще, что все сидят – и ущерб от возможного падения им не грозит.

Сначала белая пена появляется на губах одного шамана. Дергаюсь было к нему, но рука вождя ложится мне на плечо.

Молча отрицательно мотает головой.

Вот пена на губах второго шамана. На губах Г’рах Тара.

Ее клочья разлетаются по земле диковинной снежной ватой и медленно-медленно исчезают.

А потом вокруг шаманов начинает скапливаться черный дым. Поначалу мне даже кажется, что это тот самый дым, которым коптит их костер. Но нет – дым от костра совсем слабый и поднимается в небо. А этот будто сползается к ним со всех сторон.

Сглатываю и невольно вспоминаю заунывные стоны и крики, которые слышала все тогда же, во время обряда с Амелией. Это они же? Души? Почему на этот раз без криков? Оно, конечно, спасибо, но тогда я хотя бы понимала б, как устроен процесс. А так – вообще ничего не понимаю.

Черного дыма становится все больше. Вот реально, он просто прорастает из земли и обхватывает вызывающих его людей своеобразными щупальцами, скользит по ним, перемещается, поднимается выше, к самой голове, обхватывает шею каждого шамана.

Снова бросаю взгляд на вождя.

Тот смотрит за происходящим очень внимательно.

Очень хочется громко кричать и спрашивать, все ли в порядке? Очень хочется вырвать людей из их странных пут. Я не знаю, чего боюсь, не знаю, почему у меня… хорошо, не паника, но нервы очень сильно напряжены. Просто где-то на подсознании осталось неосознанное понимание: все это очень опасно. И я не знаю, мое это понимание или настоящей Изабеллы. Но оно есть – и от него не отмахнуться.

Дымные щупальца тянутся еще дальше, еще выше, смыкаясь над шаманами в нечто напоминающее купол, переплетаются там, смыкаются в сплошную непроглядную сферу.

Все резко заканчивается.

Ни завываний, ни дрожи по полуобнаженным телам, ни даже движения дыма. Да, его полупрозрачные щупальца не полностью статичны и подрагивают в едва заметных порывах ветра, но они больше никуда не растут.

Стоп-стоп!

Приглядываюсь к шаманам – глаза каждого широко распахнуты, только в них ничего нет. Вообще ничего – всю поверхность занимает молочный туман. Наверное, будь здесь чуть более светло, я бы заметила хотя бы очертание зрачков… наверное.

— Они готовы, - говорит вождь ллисканцев.

Кажется, все происходящее для него тоже не так чтобы обыденность.

— Г’Ром, - называет знакомое мне имя.

На всякий случай оборачиваюсь, но нет, того ллисканца тут, ожидаемо, нет. Зато что-то начинает появляться в чернильной сфере. Сначала что-то совсем непонятное, точно кто-то капнул в расплавленный гудрон белой краской, а затем начал перемешивать. Все больше и больше белой краски. Все отчетливее разделение цветов и оттенков, которые, в конце концов, превращаются в монохромную картинку.

От удивления даже рот раскрываю, но успею захлопнуть прежде, чем это замечает стоящий рядом вождь.

Это же полноценная видеотрансляция. Правда, без звука.

Точка зрения – высоко в небе. Наверное, какая-то птица.

А внизу, среди худых болезненных деревьев, вьется наша «змея».

Ох, знать, что мятежников будет много, и видеть их собственными глазами – совершенно разные вещи. А их действительно много, медленно тянутся сквозь топь, петляют, но не сходят с невидимой мне тропы.

— Т’Раг, - говорит вождь – и изображение в шаре резко меняется на другое. На этот раз источник зафиксирован где-то в лесу, а вражеские воины проходят мимо, шагах в десяти внизу.

— М’Хан, - новое имя.

И новая смена картинки. Судя по всему, это тот самый «хвост», почти полностью втянувшийся в пределы болотного края.

Что ж, игра действительно начинается. Мы подготовились, насколько это позволило нам время. Враг свой шаг сделал. Далее дело за нами.

— Мы можем отследить их магов? – спрашиваю я.

Вождь пожимает плечами.

— Все внимание на магов, - отдает приказ шаманам.

— Они должны будут среагировать на первые атаки, - предполагаю я. – Должны будут ответить.

— Мы увидим их, если так, - кивает вождь.

Синхронно поднимаем взгляды к восходу, где над верхушками деревьев вот-вот появятся первые лучи просыпающегося солнца. С этими лучами в подлесок придет свет, которого будет достаточно, чтобы полетели первые стрелы ллисканцев.

Мы начинаем.

Тихо, без бравурных криков, без громких речей и напутствий.