Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Я вскочил и уронил портфель на пол. И уже инстинктивно погладил её по плечу:

–  Тамара, успокойся…

–  Вы следователь… Ищите преступников…

–  Прежде всего, ищу истину.

–  Да?
– изумилась она.
– А зачем?

–  Без истины трудно жить.

–  О, Сергей Георгиевич… Пожилой человек… Неужели не знаете, что без истины трудно жить, а с истиной жить невозможно?

–  Да, конечно, бывает, - отбурчался я.

–  Сергей Георгиевич, если вы докопаетесь до истины, то мне будет только хуже. Поэтому я и хочу уехать.

–  Почему «поэтому»?

 Потому, что вы до неё докопаетесь.

Выходило, я вредил ей. О том, что правда может погубить человека, мне известно. Расследовал не одно самоубийство, когда человек, узнав правду, накладывал на себя руки. Тем более надо докопаться и помочь ей. Именно «тем более». В её влажном взгляде я уловил скрытую просьбу и не удержался от суровости:

–  Чёрт возьми, расскажите всю правду, и я помогу!

–  Боюсь.

–  Чего?

–  Смерти.

–  Ах, даже так… И что будете делать? Ждать её, эту смерть?

–  Чтобы спастись, надо отмолчаться.

–  А я, дорогая Тамара Леонидовна, чтобы спасти человека, должен искать.

Ромашка… Увядающая на глазах. Не росшая на лугу, а закатанная в стог сена. Я решил больше её не тревожить. Ей грозили убийством…

В этот же день я возбудил уголовное дело, что дало мне право на официальное расследование.

11

Папиллярные линии, сложнейшие анализы, детектор лжи, ДНК и ещё куча непроизносимых прибамбасов, которыми занимаются уже не оперативники, а люди в белых халатах. Палладьев знал способы проще и надёжнее - соседи.

Ему нужно подняться по лестнице, не столкнуться с учительницей, подойти к двери соседки, позвонить и попасть в квартиру.

До двери он добрался на полусогнутых и позвонил. Когда же спросили, кто пришёл, капитан замешкался. Громко не ответишь, поскольку дверь Тамары Леонидовны рядом. И он прошипел что-то насчёт фановой трубы, словно она только что рядом лопнула.

За дверью притихли. Капитан позвонил ещё. Голос спросил уже раздражённо:

–  Да кто это?

–  Из милиции, - дунул капитан в замок.

–  А как докажешь?

–  Удостоверением.

–  Значит, дверь открыть? Нет, не открою.

–  Гражданка, я капитан Палладьев.

–  Нету доказательств.

–  Позвоните в милицию…

–  Лучше участковому, у меня есть телефон… Гражданка, которой по голосу было лет семьдесят.

Ушла. Капитан стоял, поглядывая на дверь учительницы. Минут через десять старческий крепкий голос сообщил:

–  Никакого Оладьева в милиции нет!

–  Да не Оладьев, а Палладьев. Спросите ещё…

–  Ладно, заходи.

Его впустили. Если ей и было семьдесят, то выглядела она молодцевато. Стариков почти не стало, зато бабушки крепчали на глазах. Приказным голосом она велела:

–  Пойдём.

–  Куда?

–  Как куда? В туалет.

–  Зачем?

–  Фановая труба в спальной, что ли?

Видимо, он скорее походил на сантехника, чем на сотрудника

милиции. Капитан прошёл в туалет и осмотрел фановую трубу, постучав по ней шариковой ручкой. Нужен был плавный переход от трубы к соседке:

–  Екатерина Павловна, жалобы поступают…

–  На меня?

–  На вашу соседку, на учительницу.

–  О протечках?

–  Якобы она шумит по ночам.

–  Плюнь ты этому жалобщику в глаза. Тамара живёт тихо, как овечка. Дом такой, что каждый чих за стеной услышишь.

Они покинули туалет и встали в передней. Беседа не клеилась. Информации - ноль. О том, что учительница женщина порядочная, было известно. Почему бы этой старушке не предъявить удостоверение и не расспросить о соседке в открытую? Как раз потому, что учительница - женщина порядочная, и не хотелось позорить её в доме. Если только вскользь.

–  Екатерина Павловна, мне не ясно…

–  С трубой, что ли?

–  К ней мужчины ходят?
– спросил капитан вскользь.

–  Вместе с женщинами.

–  В каком смысле?

–  Человек по двадцать за раз.

–  Гости, что ли?

–  Школьники обоюдного пола.

–  Екатерина Павловна, я спрашиваю про мужчин настоящих.

–  Да где они, настоящие-то?

Капитан понял, что ничего он не разузнает. Зацикленная бабка. Лишь бы не дать воли врагу оперативника - раздражению. И сесть не предложила. Это в сериалах ментам кофе наливают.

–  Екатерина Павловна, тут непонятка… Молодая, красивая, образованная… И одинокая?

–  У них в школе мужиков нет.

–  Есть же общественные развлекательные места.

–  Не ходить же ей туда с голым животом? Ведь учительница…

–  Неужели и гостей не бывает? Тех же учителей…

Бабушка, скорая на язык, не ответила. Почему? Говорят, следователь Рябинин может читать по лицу, как по писанному. Капитан начал вглядываться в лицо старой женщины с пристальностью близорукого. Морщины, вялая кожа, на лбу жиденькая кисея седых волос… То ли в морщинах, то ли в ниспадающей кисее, но Палладьев высмотрел. Старушка либо что-то скрывала, либо не могла чего-то вспомнить.

–  Слушаю-слушаю, Екатерина Павловна, - подбодрил он.

–  Не знаю, говорить ли…

–  Неужели молчать?
– шумно удивился капитан. Физиогномистика не совсем получилась: женщина не скрывала и не вспоминала - она сомневалась в своей информации:

–  Обычно у неё тихо, а недели две или больше слышу - У Тамары гудят…

–  В смысле, выпивают?

–  Два голоса, мужской и женский хотят друг дружку перекричать, как в телесериале.

–  И о чём шла речь?

–  Слов не разобрать.

–  Может, тоже пришли из ЖКХ насчёт фановой трубы?

–  Базарили о школе, Тамара его по имени звала.

–  Какое имя?

–  Хоть убей, не запомнила.

С полчаса капитан будоражил её память, называя мужские имена. Ей не вспомнилось. Но перед уходом на её лице он вычитал какое-то желание, разумеется, информационное. Старушка ему напомнила бутылку с кефиром, которую он никогда не мог вытрясти до конца.

–  Ну, Екатерина Павловна?!

–  Дурь слышала…

–  Я за нею и пришёл, - заверил Палладьев.

Поделиться с друзьями: