Заставь богов смеяться

Смит поперхнулся, пару раз прочистил горло и впервые не нашелся с ответом.

Эмили понимала, что в чем-то сейчас перегнула палку, но ей надоело беспрекословно выполнять чужие приказы. Привыкнув принимать решения самостоятельно, она чувствовала себя не в своей тарелке рядом с проверяющим.

— Жди здесь, — негромко проговорила она. — Если любопытно, то можешь идти за мной, но держись на расстоянии. Учти, вместе нас видеть не должны.

— Есть, мэм! — отдал честь Смит и, несмотря на иронию в голосе, в его глазах разгорались любопытство и предвкушение.

«Мне попался удивительно покладистый проверяющий», — мысленно хмыкнула Эмили и ускорила шаг.

Агора Крита представляла собой средоточие городской жизни. Огромная площадь тянулась с севера на юг. На мощеной мостовой раскинулись здания гражданского самоуправления. Вдалеке возвышались величественные храмы с изящными колоннами (Эмили не стала рассматривать кому из ее коллег был посвящен алтарь, но была уверена, что точно не ей — Афина на Крите была не в почете). Справа скромно и как будто неловко примостилась спортивная арена — место состязаний и тренировок, за ней виднелось горделивое и масштабное сооружение — театр, едва ли не самое популярное место в городе.

Эмили проскользнула мимо фланирующих с важным видом философов и спешащих спортсменов, обогнула стайку молодых актеров в костюмах и котурнах, не то репетирующих, не то разыгрывающих какое-то представление, поднырнула в самую толпу состоятельных мужей с бородой в пол-лица, яростно обсуждающих какой-то памфлет, и оказалась в наиболее людном месте площади — городском рынке.

Рынок был поделен на «круги». Эмили попала в самую шумную его часть — в продуктовый ряд. Здесь голодной стайкой мелькали шустрые мальчишки, то тут, то там раздавались крики продавцов, нахваливающих свой товар и протесты покупателей, намеренных сбить цену. Публика обитала здесь разношерстная, но преимущество все же было на стороне среднего класса. Эмили метнула жадный взгляд на горячие хлебные лепешки, но решительно взяла правее — и оказалась в рядах, где торговали тканью, обувью, ремешками, поясами, заколками, гребнями и бусами.

Эмили сразу же поняла, что не прогадала с выбором. Народа здесь было ощутимо меньше, зато почти каждый прогуливающийся зевака принадлежал к состоятельной части общества. Эмили определила это в два счета: когда живешь так долго в Элладе, как жила она, начинаешь понимать, что о статусе человека говорят такие детали, как определенным образом уложенные складки на хитоне.

Эмили не торопясь осмотрелась, намечая жертву. Она уже много лет не занималась ничем подобным, но была уверена, что не утратила навык, неоднократно выручавший в детском доме.

«Это как езда на велосипеде: один раз научившись, уже не забудешь», — подумала Эмили и улыбнулась. В душе разгоралось давно забытое чувство азарта.

Отбраковав несколько вариантов, Эмили остановила свой выбор на дородной женщине средних лет, делающей покупки в окружении стайки слуг и рабов. Видимо, у нее было запланировано какое-то мероприятие, потому что покупок она сделала много и пока не собиралась останавливаться — многочисленные тюки тащили на своих руках молчаливые рабы; слуги услужливо вертелись рядом, суетливо руководя процессом и боголепно обращаясь к хозяйке за уточнениями. Та же отмахивалась от них, как от приставучих насекомых. Ей было жарко, она постоянно обмахивалась веером и поправляла опускающийся мягкими волнами с головы на шею шелковый шарф. В высокой прическе сверкали сразу несколько гребней, чьи драгоценные камни переливались на солнце и играли бликами. Толстые пальцы рук, унизанные кольцами, то и дело касались лоснящихся от жары щек, утирая пот, но не проверяли висящий на расшитом поясе небольшой кожаный мешочек…

Эмили решилась.

С каждым шагом она все больше ускорялась, а затем и вовсе побежала. Столкновение с дородной женщиной вышло шумным, театральным, с воплями, угрозами и извинениями. Увернувшись от кулаков слуг, Эмили виновато помогла подняться растянувшейся на полу женщине, неловко хватая ту за пояс. Впрочем, извиниться так и не дали: как только разглядели ее одежду и жалкий внешний вид, тут же подняли такой крик, что Эмили предпочла ретироваться.

Она уже миновала два ряда, когда в спину ударил полный ярости вопль: «Кошелек! Мой кошелек! Стража!», и пришлось рвануть от места преступления с еще большей прытью.

Сердце колотилось, как бешеное; агору Эмили давно миновала и теперь бежала по коридору из глиняных стен с проемами вместо дверей — жилому району, причем, судя по качеству кирпича, не самому престижному, а, значит, не самому безопасному…

«Черт, кажется, я свернула не туда…»

— Бриг, стой! Да стой же ты!

Эмили обернулась и, заметив несущегося за ней Смита, остановилась. Уперев руки в коленки, она поморщилась и перевела дыхание. Марафонский забег отозвался в обожженной ноге вспышками боли. Подняв голову, она рассматривала приближающегося Смита. И чем меньше шагов их разделяло, тем яснее Эмили видела расползающуюся по его лицу мальчишескую улыбку.

Не дожидаясь ироничных реплик, которые он, несомненно, уже успел подготовить, Эмили молча перекинула ему срезанный с чужого пояса кожаный мешочек. Смит поймал его на лету, перекинул из ладони в ладонь, потряс в воздухе и рассмеялся, услышав бряцанье монет.

— Бриг, ты не перестаешь меня удивлять! Прирожденный лидер, агент высокого класса, упрямая девчонка, поборник справедливости и… воришка к тому же? Есть еще какая-нибудь грань твоего характера, о которой я не знаю?

— Я одинаково хорошо бью как правой, так и левой. Это важная деталь для тех, кто постоянно меня провоцирует.

Смит, не переставая смеяться, поднял руки, признавая поражение.

— Это я помню. Ладно-ладно, прячь свои колючки, Бриг. Дыши глубже и не забывай, что мы — команда и… Ну и все такое.

Эмили прикрыла глаза и чертыхнулась сквозь зубы. Нет, слишком рано она решила, что привыкла к выкрутасам Смита. Как же хочется иногда его ударить… Чтобы вся дурь из его башки выветрилась. Флирт и ирония — гремучая, ужасно раздражающая смесь.

«Как же спокойно мне было бы с Уолтом», — тоскливо подумала она и решительно тряхнула головой.

— На рынок пойдешь ты, — постановила она. — Мне туда теперь вход закрыт. Денег должно хватить и на одежду, и на покупку билета на корабль. Так что постарайся правильно распорядиться финансами.

— Мда, Бриг… Мне уже почти захотелось натянуть передник и внести запись в книгу расходов… — протянул Смит. — А как хорошо все начиналось…

— Что начиналось? — растерянно переспросила Эмили, но тот уже повернулся к ней спиной и, насвистывая, направился в сторону агоры.

«Чертов Смит!».

Он, словно подслушав ее мысли, резко обернулся и уже серьезно сказал:

— Я быстро вернусь, но в мое отсутствие будь начеку.

Эмили нахмурилась:

— Я могу за себя постоять.

— Не сомневаюсь. И все же не забывай об осторожности.

Было во взгляде Смита что-то такое, что заставило прикусить язык и молча кивнуть. Ей не нравился флиртующий Смит, но проявляющий заботу Смит откровенно пугал ее.

«Твою мать, Бриг! Только интереса проверяющего тебе и не хватало…».