Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Заставь богов смеяться
Шрифт:

«Я ему оставлю половину», — пошла на компромисс с совестью Эмили.

Когда первый голод был утолен, она со вздохом отложила корзинку. Встала со скамьи и подошла к кувшинам с водой, скромно стоящим в углу. Оттащила широкую чашу и поставила ее на табурет. Поискала глазами мыло, но, только уткнувшись взглядом в ковшик со смесью оливкового масла, песка и золы, вспомнила, что до изобретения мыла еще не додумались.

«Варвары!», — беззлобно выругалась Эмили и, стянув хитон, принялась наносить на кожу найденную вязкую смесь, осторожно обходя место ожога. Несмотря на все предосторожности,

она все равно пару раз зашипела от боли.

Неудивительно, что получить удовольствие от водных процедур Эмили так и не смогла. Кое-как смыв грязь, она быстро прополоскала волосы и насухо вытерлась порванным хитоном. С опаской поглядывая на дверь, надела обновку, подаренную Ясоном. В этот раз хитон оказался изготовлен из еще более дорого материала, чем тот, что принес Смит. Цвет вещи тоже привлекал внимание — изумрудный оттенок отлично гармонировал с ее светло-русыми волосами.

«Эдак я привыкну к дорогим подаркам от мужчин», — хмыкнула она, но почти сразу нахмурилась.

Она не могла выкинуть из головы слова Смита. Было непонятно, кому и зачем понадобилось смешивать ДНК монстра и человека.

Скалывая хитон брошью, Эмили уколола палец и инстинктивно потянула его в рот. Зализывая ранку, она бессмысленно пялилась в пространство — перед глазами была совсем иная картина: реакция Минотавра на вторжение.

Эта человеческая реакция удивила ее еще в Лабиринте. Интересно, что Минотавр сам принимал решения и, в то же время, им можно было управлять с помощью талисмана.

«Значит, изменив ДНК, можно сделать чудовище разумным и заставить подчиняться. Но зачем? Кому нужен разумный монстр?».

Эмили скрепила брошью хитон и расправила складки. Вспомнила о поясе, подаренном Смитом, и завязала его замысловатым узлом. Стянула мокрые волосы в хвост и, чтобы не мешались, завязала кожаным шнурком, снятым с запястья.

«А что, если не один монстр? Если их много? Если… создать армию управляемых монстров?» — последняя мысль заставила вздрогнуть.

Решив, что передергивает, она отмахнулась от сомнительных догадок и, толкнув дверь, вышла из каюты. Она была готова великодушно предоставить Смиту возможность вымыться золой и оливковым маслом.

Эмили увидела его сразу. Смит, скрестив руки на груди и широко расставив ноги, стоял чуть поодаль и в глубокой задумчивости всматривался в синеву моря, словно ища подсказку в шелесте бьющих о борт корабля волн. Казалось, качка совсем не беспокоит его, он уверенно держался на ногах и не думал ни на что опираться. А вот ей было непривычно ощущать под ногами неустойчивую поверхность. Стараясь выглядеть непринужденно, она подошла к Смиту и гостеприимно махнула в сторону открытой двери.

— Я освободила ванную комнату.

Тот вздрогнул, будто только сейчас заметил ее присутствие; в его глазах рассеянность быстро сменялась сосредоточенностью. Мгновение — и перед ней снова стоял самоуверенный до отвращения, обаятельный до зубовного скрежета капитан Смит.

— Больше похоже на предложение, чем на констатацию факта.

— Скорее на совет. — Эмили пожала плечами и демонстративно сморщила нос, окинув Смита долгим взглядом с головы до ног. Но, кажется, ее намек расценили не так, как она рассчитывала.

Придвинувшись

ближе, он склонился к ее уху и, обжигая своим дыханием, хрипловато шепнул:

— Если войдешь в каюту чуть раньше, чем того требуют приличия, скажем, минут через десять, то не будешь разочарована. Если опоздаешь, то разочарованным окажусь уже я.

Эмили отстранилась и повернула голову чуть вбок, так, чтобы ее губы оказались напротив губ Смита, и, выдержав паузу, выдохнула:

— Не старайся. Не интересует.

В глазах Смита мелькнула досада, он отвел взгляд от ее лица, словно ненадолго сбитый с толку таким ответом, а затем криво усмехнулся и уверенно заявил:

— Лжешь, Бриг.

Фраза застала врасплох. Ее брови удивленно взлетели, а мысли лихорадочно заметались, анализируя, что могло ее выдать: учащенное сердцебиение? хриплое дыхание? пристальный взгляд на его губы? Когда именно она перестала себя контролировать?

Наверное, она не смогла удержать невозмутимое выражение лица, потому что Смит хмыкнул и молча двинулся в сторону каюты. В его походке не было развязности, но читалась какая-то мальчишеская бесшабашность.

«Как ребенок, победивший в игре», — уязвленно подумала Эмили.

— Афина…

Эмили прикрыла глаза, выдохнула и только затем повернулась к подошедшему Ясону:

— М-м-м?

— Афина, прости мне мое любопытство… Но до меня дошли слухи об одном деле… — Глаза парня поблескивали от предвкушения возможной аферы. В нем не чувствовалось страха перед ней или Смитом, за трепетом пряталось не столько уважение, сколько живое любопытство. В Ясоне было что-то дерзкое, отчаянное… как у ее друзей по детскому дому. — Ходят слухи, что началась охота за золотым руном, — проговорил он и посерьезнел: — Это правда?

Парень даже дыхание задержал. Эмили едва сдержала улыбку.

— Правда. Что именно тебя интересует?

— Руно такое ценное?

— Хм… — Эмили задумалась.

Задание курировал Дилан. Насколько она помнила, к нему даже подключили завербованного недавно Геракла, да только тот смылся на полпути по каким-то туманным причинам. Вернее, причины наверняка были не туманны, а вот объяснения Аллистера— более чем. За артефактом в виде золотого руна агенты охотились долго, но пока безуспешно. Кого бы из местных они ни отправляли за ним, все без толку. А самим соваться на берега Колхиды им не советовала разведка — смущали излучения, пойманные с той стороны… Прогнозисты опасались временного сбоя в случае прямого вторжения и советовали заполучить артефакт при помощи обывателей.

Эмили задумчиво куснула губу и приняла решение:

— Это очень ценная вещь сама по себе. Боги Олимпа готовы хорошо отблагодарить того, кто принесет им ее.

Ясон подался вперед и деловито уточнил:

— А отблагодарят… чем?

— А ты хочешь бессмертия? — Эмили уже откровенно подкалывала.

— Ну почти… — смущенно пробормотал он. — Хочу быть воспетым в легендах. Деньги у меня теперь есть, но они не принесут мне славы героя. А я хочу остаться в памяти своего народа…

Эмили присвистнула, оценивая признание. Оно ее удивило, но ненадолго — чего-то подобного она и ожидала.

Поделиться с друзьями: