Застой. Перестройка. Отстой

— Ну и что?

— Ничего. Просто Борис Николаевич развалил страну, а за это ему заплатили. Вот и все. Он был исполнителем воли Запада, точнее, западных корпораций, которые рвались на рынки СССР. И они их получили.

— И все-таки он дал свободу!

— О чем ты?! Пресса сейчас, как и раньше, куплена и говорит то, что ей прикажут. Писатели — настоящие! — как были в самиздате, так и остались. Свободу писателям дал Интернет, то есть мировая цивилизация.

— Выходит, все эти реформы были зря?

— Помнишь песню на стихи Наума Коржавина «Нельзя в России никого будить»? Революционные реформы в России не нужны. Нужно, чтобы развитие шло эволюционно, само по себе.

— Но так мы придем в тупик.

— Так будет меньше жертв. А это главное.

— А почему ты все-таки негативно оцениваешь Ельцина?

— А за что его оценить позитивно!

— Он отменил шестую статью Конституции о руководящей и направляющей роли партии.

— Ой ли! Статью-то он отменил, а руководящая роль партии сохранилась… По сути-то все осталось как было. Только партия теперь называется не КПСС, а «Единая Россия», и рулят те же люди, что и прежде. Да еще их дети.

— Но коммунизм он точно разрушил!

— Это сделал не он, а годы «холодной войны», которые вел Запад против СССР. Ельцин — конечно, предатель национальных интересов.

— А что будет дальше?

— Да все у него и его семьи отнимут. Это закономерно. Все эти видимые и, по сути, жалкие блага — участки, виллы, замки, яхты — которые Запад дал в обмен на предательство, он потом отберет. Использованная вещь не нужна. Точно такие же законы и в шоу-бизнесе. Когда, например, из Майкла Джексона, Тайсона выкачали все, что возможно, их бросили за решетку. Они больше не нужны. Всем спасибо. Точно также поступят и с нашими политиками. И не случайно Ельцина похоронили рядом с фокусником Игорем Кио и актером Евгением Урбанским. Они представители шоу-бизнеса.

— А как в целом ты охарактеризовал бы Ельцина?

— Великий грешник, поставивший свои личные амбиции выше интересов страны.

— Но ведь он не в одиночестве разрушал СССР.

— Не в одиночестве. Ему формально помогли белорус Шушкевич и украинец Кравчук. И, конечно, вина на Горбачеве. С него вся эта заваруха началась.

…На работе поползли новые слухи. Мол, Аванесян и Гальпер уходят. А вместо них приходит какой-то воротило из Черноземного округа.

И — точно.

Аванесян и Гальпер куда-то испарились.

А наши хозушники стали с особым рвением обустраивать кабинет нового Генерального директора.

Он пришел. На следующий день в большой переговорной комнате провел планерку с топ-менеджерами. Высокий, сухощавый, седой мужик средних лет. На пальцах красовались выразительные наколки.

Я сразу узнал его. Это был Тимур, мой «коллега» по кубиковской «дурке».

Мы, топ-менеджеры, выстроились в ряд, он стал с нами знакомиться. Подходил ко всем и пожимал руки.

Когда очередь дошла до меня, он спросил:

— А с вами мы, кажется, встречались? Я вас позову.

Вечером из его приемной раздался звонок:

— Вас приглашает Тимур Александрович.

Я зашел в его огромный кабинет, там стоял столик (на нем, в хрустальной вазе, лежали виноград, яблоки и апельсины), телевизор передавал новости.

— Ну что, учитель, поработаем? — спросил Тимур.

— Конечно, Тимур Александрович, — сказал я.

— Хорошо. Посмотри, вот текстик, я тут новые приказы подготовил. Главное, чтобы грамматических ошибок не допустить.

Я сел и стал читать.

Ошибок не было.

На дорожку Тимур Александрович дал мне, как много лет назад в кубиковской «дурке», два апельсина.

Мы проработали вместе полтора года.

Меня повысили, сделали одним из самых высокооплачиваемых топ-менеджеров «Страхуй», я стал напрямую подчиняться Тимуру Александровичу Иванову. Он разрешил мне полностью обновить отдел, я оставил у себя и Леру, и Надежду Алексеевну, которая стала носить мне ежедневно пирожки с капустой домашнего приготовления и яблоки с дачи, и чебоксарско-московского верстальщика Диму, и, разумеется, Владимира Юрьевича с Любой.

Мендросова уволили, Белкина вернулась в Департамент актуарных расчетов, помощником начальника.

Мы работали в отделе спокойно и достаточно плодотворно, хотя в основном, как прежде, болтали. По сути, мало что изменилось.

Трудясь под началом очень богатого и нежадного Тимура Александровича, я стал весьма состоятельным господином. Он платил мне огромную зарплату (около десяти тысяч долларов в месяц) и подкидывал ежеквартальные премии — откаты брать он запретил, но я в них особенно и не нуждался.

Работал я на совесть. Выбивал из всех фирм-подрядчиков, с которыми мы сотрудничали, максимальные скидки, добивался высокого качества продукции — Тимур был мною доволен.

Мы купили с Наташей солидную трехкомнатную квартиру в центре Москвы — в районе Арбата на улице Сивцев Вражек, в доме ЦК, и загородные аппартаменты в сосновой Малаховке.

Квартиру в Кузьминках мы за приличные деньги сдали, жили на Арбате, а в Малаховку приезжали на электричке в выходные, точно на дачу.

…Казанский вокзал, в отличие, например, от Белорусского, устроен очень удобно. Много платформ, много поездов… Всегда есть свободные места, электрички ходят регулярно и бесперебойно.

В поездах поначалу многое удивляло… В наши дни электричка — это не просто способ передвижения трудового народа, но и офис (здесь люди часами и громогласно обсуждают по мобильникам все дела), кухня-столовая (по ходу приятно перекусить), магазин (можно приобрести от офень все, что угодно — от лейкопластыря и пятновыводителя из Тамбова до книг Омара Хайама и Саши Соколова) и т. п.

Приятно ехать в электричке и смотреть в окошко. За окном по Казанской Ж/Д — красота: вековые сосны, стародачные места, ленточка узенькой реки возле станции «Красково», памятник Пушкину возле «Томилина»…

Плохо только, что пассажиры постоянно трендят по телефону. Ну просто как у себя дома. И как будто рядом никого нет.

А Тимура, увы, вскорости посадили. В очередной раз. Что делать в России — я не знал. Куда податься? Предложений о трудоустройстве не поступало. И мы с Наташей и Настей решили уехать из страны.

ГЛАВА 9. Эмигранты

Наташа, на четверть еврейка, получила вызов из Германии.

Мы сдали за очень приличные деньги все наши квартиры и переехали в Берлин. У меня были сбережения — и мы купили квартиру в спокойном и зеленом районе Шарлоттенбург-Норд. Небольшую двушку (шестьдесят метров, раздельные комнаты) в кирпичном пятиэтажном доме.