Затерянные сказания

На полу посреди столовой возвышалась половинка многоярусного торта с остатками розочек и интенсивно чавкающим Боббэротом. При виде капитана и Евы он заулыбался, но при этом не перестал жевать.

– Вот, всё, что осталось...
– смущённо ответствовал Агрэгот.
– Мы от него чуть-чуть отъели. Всё равно неликвидный, не пропадать же... Наверху ещё были фигурки...

– Что с ними случилось?

– Не знаю, - старпом повёл могучими плечами.
– Прикажете слепить заново и отправить обратно?

– Не стоит, - ответил Талех.
– Доешьте остатки, если хотите, приберитесь и переловите несчастных птиц. А я иду спать... Ева?

Она задумчиво осмотрела торт, Боббэрота и поняла, что случилось с фигурками жениха и невесты. Чумазая физиономия Боба, перепачканная красным и чёрным марципаном, так и сияла. Из правой его ручищи торчали ноги жениха, а из левой - голова невесты...

– Совет вам да любовь!
– от всего сердца пожелала им добрая Женя.

В резиденции Кавари воцарилось желанное затишье...

Отставной свадебный генерал Зигмунд в последний раз обошёл дозором уснувший замок и заглянул в пультовую, чтобы всё отключить. Пока он возился с освещением, замигал сигнал видеовызова.

– Кого к нам ещё занесло?
– проворчал вампир.
– В такую-то пору...

На экране проявился человек в маске.

"Чёрный контрабандист?"

– Вы недавно оформили заказ.

– Да, - подтвердил Зигмунд.
– И оплатили.

– Видите ли, - продолжал человек в маске, - возникли накладки. Вам отправили три торта вместо одного. Верните нам два или доплатите, и мы в расчёте.

Зигмунд расплылся в улыбке, осознав, что наступил час его триумфа.

"К броку премию!"

Никакое повышение не сравнится с тем удовлетворением, которое он приготовился испытать.

– Ничего не знаю!
– отрезал вампир.
– Не удосужился посчитать.

Победно обнажил клыки и коварно отключил контрабандиста. Даже выдернул из розетки.

Экраны погасли. Пульт померк. А скромный учёный Синдиката отправился к себе в коморку, согреваемый блаженной мыслью. В холодильнике его ждали вожделенные шоколадки с кровью. Наконец-то он поест! А дураки пусть крайнего ищут...

ТУШЕ!

Капитан судьбы

Что тебя держит, странник,

на этой забытой планете?..

Покинутым навсегда.

Легенда о катах-ран*

Ярмарка, словно пёстрая карусель, звенела и веселилась на все лады. Кружила, очертив яркими шатрами луг, отделявший деревню Холмы от города Мастеров. Столы перед шатрами ломились под горами выпечки, фруктов и овощей. На центральном помосте музыканты зажигали так, что ноги сами пускались в пляс. Мимо сигали бойкие ребятишки с леденцами на палочках. А ветер плескал разноцветные флаги...

Праздник всегдашнего благоденствия!

Но Хенеаккари едва ли замечал веселье, скользя взглядом мимо разодетых крестьян, и высматривая палатку ювелира. Городские в отличие от селян торговали под навесами и в шатрах...

– Хенеа!
– мелодичный голосок отвлёк мужчину от поисков.

Расталкивая танцующих, к нему изо всех сил спешила румяная девушка. Капельки пота выступили у неё над верхней губой, а мокрые завитушки обрамляли лоб золотистым нимбом... Она только что вырвалась из пекарни.

– Луен...

Не успев отдышаться, девушка бросилась ему на шею. Обняла, нахлынув запахом сдобы, полевых цветов и необыкновенно сладко-пряной ДНК.

– Ты пришёл!

Он крепко обнял её, прижал на миг, и, слегка отстранив, заглянул в смеющиеся глаза. Улыбнулся в ответ и нежно коснулся сухими губами влажных и мягких губ...

– Конечно. Чтобы поцеловать мою девочку.

"Я не мог улететь, не повидав тебя"...

Уже два года Хенеаккари обретался возле этой забытой всеми планетки. Она так и называлась - Патта, что на местном наречии означало "Забытая". Откуда это название Хенеа выяснил очень скоро. Луен однажды показала ему... Ржавые остовы кораблей, сваленные металлической грудой на дне громадного карьера. Изъеденные коррозией части обшивки, сломанные перекрытия... Повсюду расплавленный пластик и разбитые экраны... Осколки чьих-то надежд бесполезно валялись под ногами в грязном месиве глинистых почв...

В период проливных дождей карьер наполнялся до краёв. Если дожди затягивались, то вода разливалась дальше - в луговые низины...

Но позапрошлым летом, когда познакомились Хенеа и Луен, стояла страшная засуха... Зачерствелые комья скрипели под каблуками, земля в полях трескалась, и за два месяца не пролилось ни капли.

А Хенеа любил дождь.

В осеннюю непогоду они сидели на пороге дома, обнявшись, и слушали музыку стихий. Пока Хенеа с наслаждением вдыхал аромат волос Луен и её ДНК...

"Дождинки как слёзы", - говорила девушка и неизменно добавляла:

"А мне радостно, потому что ты рядом. И нравится смотреть на облака. Небо напоминает нам - мы оттуда, со звёзд. Как и ты".

Луен поведала Хенеа историю двухсотлетней давности, плюс-минус в один год.

– Наши предки отыскали эту планету... Родной мир страдал от перенаселения, и они вызвались добровольцами, вместе с семьями. Собирались обустроить тут всё к приходу остальных... Но больше никто не прилетел.

– Почему?

– Неизвестно... На позывные не отвечали.

– Они могли вернуться.

– Нет. Топлива не хватало на обратную дорогу. Колонисты использовали жалкие крохи, чтобы согреться и не умереть с голоду, первое время... Прибыли-то они накануне зимы...

– А дальше?

– Зиму пережили в кораблях. А весной забрали оттуда всё, что могло пригодиться и отправились искать подходящее место... Построили деревню, а после и город возвели...

Луен пересказывала истории, услышанные от бабушек, дедушек, родителей и соседей. Хенеа внимательно слушал и перебирал её волосы цвета золотистой пшеницы, что колосилась у них за окном.

– Семена, инструменты, станки и материалы они привезли с собой. Этого хватило, чтобы наладить хозяйство и производство...

– Интересно, кем они были раньше...
– размышлял Хенеаккари, задумчиво жуя соломинку.
– И как жили, до того как попали сюда.

– Не знаю, - Луен повела плечами.
– Я не знаю другой жизни. Родилась и выросла здесь. А кроме тебя никто к нам не залетал...

У Луен за домом был небольшой огород. И Хенеа частенько помогал обрабатывать его. Закончив работу, они отдыхали в тени под кустами, разморенные полуденным зноем. Травяной дух согревал ноздри и кружил голову. А стрекотание насекомых захватывало чувственным ритмом, и Хенеа терял разум, упиваясь сладостью тела Луен. Его возлюбленная откликалась так трогательно, так доверчиво, с полной генетической отдачей, беспрепятственно позволяя ему внедряться в ДНК... И в какой-то момент Хенеа осознал, что его место здесь, в её генах...