Затерянные во времени

Дверь медленно отворилась. На пороге стоял высокий черноволосый мужчина с гордой осанкой. Сердце Шеннон перестало биться. Кахнаваки? Не может этого быть!

— Не помешаю? — Голос мягкий, заботливый, до боли знакомый. — Может, мне лучше… прийти…

Глаза, манера поведения те же. Но этот мужчина с черными, как вороново крыло, волосами, стройным сильным телом вовсе не ее Кахнаваки. Он точная копия вождя, но выше ростом, одет в черные джинсы, поверх белоснежной рубашки черный кожаный жилет. Густые волосы слегка вились на концах. Кожа бронзовая. Чисто выбритое лицо дышало здоровьем и энергией.

— Меня зовут Александр Блэкнайф. Я представитель саскуэханнокского народа. Мы хотели узнать, хорошо ли за вами ухаживают. — На его губах заиграла веселая улыбка Кахнаваки. — Можно войти?

Голос Шеннон дрожал, когда она спросила:

— Знаете ли вы, как похожи на Кахнаваки?

Он удивился, но был доволен сравнением.

— Мне не раз говорили об этом, Вам знакома история того времени? Если верить некоторым рисункам, то сходство потрясающее. Для меня большая честь быть похожим на Провидца.

— Взгляните на себя! — выпалила девушка. — Вы, конечно, выше ростом, но в остальном… ваши глаза… фантастика!

— Выше? — Алекс неловко усмехнулся. — Трудно сказать, какого он был роста. Думаю, я должен быть выше. Члены семьи моего отца всегда были высокими, выше среднего саскуэханнока. Да, а почему мы говорим обо мне? Я пришел узнать, как вы себя чувствуете, мисс Клиэри? Теперь я вижу, что нормально.

— Подойдите, пожалуйста, поближе. Хочу посмотреть на вас. — Ее лицо сияло улыбкой. Алекс подошел и сел на стул, пододвинутый к постели Робертом Маршем. — Приятно, что вы пришли проведать меня, мистер Блэкнайф. — Мысленно она назвала его Couteau Noir.

— Несчастный случай произошел с вами на нашей земле. Я здесь как официальное лицо. Адвокат.

В глазах Шеннон светилось восхищение.

— Кахнаваки был бы доволен, узнав, что современный саскуэханнок-воин ведет судебные дела. — И шутливо добавила:

— Значит вы адвокат? А я подумала, что вождь.

Он застенчиво улыбнулся.

— Мой официальный титул — советник, но я также добросовестный адвокат… для дипломатических целей. Два года назад я окончил юридический факультет Гарвардского университета.

— Гарвард?

Кахнаваки был бы страшно горд.

— Думаю, да, — пробормотал Алекс, краснея. — Мне кажется, вы хорошо знакомы с нашей историей.

— Поверьте мне, вы были бы поражены…

— Когда поправитесь, приходите на экскурсию в наш музей. У нас есть экспонаты, которые мы не показываем посторонним. Но вы сможете оценить их по достоинству.

Его такая знакомая улыбка отозвалась болью в сердце: она потеряла мир своего мужа.

— Спасибо, мистер Блэкнайф.

— Зовите меня Алекс.

— Лучше я буду звать вас Черный Нож, — пробормотала Шеннон. Черная бровь Алекса вопросительно поползла вверх. — Ваша фамилия происходит от имени первенца Кахнаваки? Полагаю, вы — прямой потомок по линии матери? — он кивнул. — Когда-нибудь вы станете вождем, Александр Блэкнайф?

Глубоко вздохнув, он привычно ответил:

— Сейчас этот пост занимает мой двоюродный дедушка. Есть все основания полагать, что когда он уйдет, я буду его преемником. — Он покраснел и смирился. — Вы так пристально смотрите на меня…

— Мне бы самой хотелось знать, почему.

Алекс встал.

— Вам пора отдохнуть. Не забудьте, что я пригласил вас в музей. Я распоряжусь, чтобы вам выписали пропуск. Я сам проведу вас по музею. Позвоните, когда вас выпишут из больницы.

— Подождите! — Стало больно от мысли, что сейчас разорвется тонкая нить, связывавшая ее с миром Джона Катлера.

Алекс почувствовал себя неуютно от ее настойчивого внимания. Шеннон печально улыбнулась и сказала на прощанье:

— Берегите свой народ и гордитесь им, Черный Нож.

Он вспыхнул, поклонился, на мгновение замешкался у двери. Потом решительно вышел из палаты и из ее жизни. Шеннон почувствовала печаль и одиночество. Она набрала номер телефона Майкла Одеки.

Он сразу же ответил на звонок.

— Это Шеннон Клиэри, женщина, которая утверждает, что встречалась с Джоном Катлером.

На другом конце провода раздался довольный смешок.

— Я боялся, что вы не позвоните, мисс Клиэри. Доктор Марш рассказал мне удивительную историю. Как вы себя чувствуете?

— Хорошо. Мне нужна ваша помощь. Мне нужны кое-какие сведения о Джоне.

— Какие сведения? Что вы не могли встретиться с ним?

— Нет, не могла.

Невыносимо долгое молчание. Потом Майкл Одека заявил:

— Буду с вами откровенен. Я не верю, что такое доказательство вообще существует.

— Мы поженились в деревне саскуэханноков. И тут сообщили, что утонула племянница Кахнаваки. Я сделала ей искусственное дыхание… и исчезла, когда девочка ожила.

— Почему?

— Что?

— Вас вернули назад за спасение чужой жизни? В этом нет смысла, мисс Клиэри, если только вы сами не хотели вернуться.

— Я хотела остаться.

— Тогда, почему вас наказали за спасение жизни?

— Откуда я знаю! — Шеннон в недоумении смотрела на трубку. Почему ее вернули? Великий Дух должен был быть доволен ею.

— Мисс Клиэри! — голос был тверд. — Я не ученый и даже не религиозный человек. Я не могу утверждать, что человек не может путешествовать во времени. Я поверю, что такое возможно, если все будет изложено логично.

— Я вернулась… — Вдруг она испугалась, что, если узнают все подробности случившегося, ее оставят в больнице навечно. — Правда, у Джона отвратительный почерк? — ласково спросила Шеннон, быстро меняя тактику. — Его «Т» похожа на «X», а «О» он никогда не дописывал до конца.

Снова долгое молчание.

— У вас есть образец его почерка? Или хотя бы какое-нибудь доказательство?

— Однажды Джон прислал мне записку, но я забыла ее под подушкой в доме его матери в Нью-Амстердаме. Когда мы вернулись, записки под подушкой не было. Должно быть, служанка выбросила.