Затерянные во времени

— В этом нет необходимости, — Бен придвинул стул с высокой спинкой и сел рядом с девушкой. — Твоя мама сказала, что Джон и Шеннон уехали утром. Вчера они были у меня…

— Шеннон чувствует себя намного лучше.

В смятении он смотрел на девушку. Покорный голос, сдержанные манеры. Что это? Временные последствия тяжелого испытания? Или необратимые изменения в ее независимом характере? Невероятно! И все же, в ней чувствовалась подавленность. Снова Бен обругал себя за то, что навязывается. Она ведь ясно сказала о своих чувствах.

— Пожалуй, я пойду, Мередит. Мне не следовало приходить.

— Что ты такое говоришь? — Девушка мягко улыбнулась. — Я очень рада, что ты пришел.

— Разве?

— Конечно. Я уж подумала… — она смущенно теребила золотисто-каштановый локон. — Наверное, твои чувства ко мне изменились.

— Мои чувства к тебе?

— Ты все еще любишь меня, Бен?

Ему хотелось сказать «Очень люблю», но голос не слушался его. Наконец, он промолвил:

— Конечно, Мередит. Навсегда.

— Хорошо, — девушка взяла его большую грубую руку и улыбнулась. — Свадьба Джона и Шеннон состоится в деревне у Кахнаваки. Можешь себе представить?

Бен с недоумением смотрел на нее и вдруг выпалил:

— Ты же сказала, что все кончено.

— Что? — Мередит нахмурилась.

— Когда мы нашли тебя, ты сказала, что наши ухаживания кончились.

— Ну да. Они закончились в ту минуту, когда ты обнял меня. Я почувствовала себя в полной безопасности. Будто я принадлежу тебе, — она смутилась. — В то мгновение Бен Шиллер, ты завоевал мое сердце, хотя… я бы удивилась, если бы все еще была нужна тебе. Ты хочешь на мне жениться, Бен? — Покорным голосом она добавила: — Я обещаю не вести себя так вздорно и опрометчиво… и упрямо.

Бен не верил своим ушам. Не мог ни сказать, ни пошевелиться. Неужели это правда? Неужели эта необыкновенная красавица предлагает ему себя? Он мечтал о ней дни и ночи целый год. С той минуты, как она проплыла мимо кузницы с надменной, но веселой улыбкой, повзрослевшая, превратившаяся в удивительную красавицу. Он не поверил своим глазам… Мередит Катлер? Худенькая, неловкая девочка-подросток? Разве такая перемена возможна? Тогда она сердито сказала:

— Бен Шиллер, разве тебе никогда не говорили, что неприлично так пристально и дерзко рассматривать людей?

Он растерялся, не нашелся, что ответить. Девушка вызывающе тряхнула золотисто-каштановыми кудрями, сверкнула горячими зелеными глазами.

— Прекрасно. Не смей никогда разговаривать со мной. Даже не вздумай когда-либо снова заговорить со мной.

— Бен? — тихо спросила Мередит. — О чем ты думаешь?

— Я вспоминаю… тебя…

— Мои спутанные волосы и синяки? — Она недовольно поморщилась. — Боюсь, что я всегда буду вспоминать себя в таком виде. Думаю, теперь ты не женишься на мне.

— Мередит…

— Что, Бен?

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Да, Бен. Я твержу тебе об этом целый час.

— А… — Он подумал, что спрашивает напрасно, но ему хотелось знать. — Ты любишь меня?

Она смущенно кивнула.

— Ты единственный мужчина, с которым мне хотелось бы прожить жизнь. Рядом с тобой я чувствую себя защищенной. А это — самое главное чувство в жизни.

— Защищенной? — Бен опустился на колени и взял ее руки в свои большие ладони. — А как же любовь?..

— Понимаю, что ты хочешь сказать, Бен. О чувствах, что я испытывала к Гастону? — Мередит содрогнулась при воспоминании о нем. — Не знаю, о чем я думала тогда. Наверное, я была еще ребенком… Сейчас я знаю, есть более важные вещи, чем страсть и романтика.

— Понятно, — Бен обнял ее и поцеловал со всей страстью, безрассудством и желанием, какими он горел с того дня, когда увидел ее у кузницы.

Мередит потрясенно смотрела на него, когда он оторвался от ее рта. Глаза широко распахнуты, губы полураскрыты. Бен ласково усмехнулся.

— Ничего нет важнее романтики и страсти, Мередит. Надеюсь, не разочаровал тебя?

— Бен, я никогда не думала… — Она облизнула губы и неуверенно улыбнулась. — Поцелуй меня, и я постараюсь не обмануть твоих надежд.

* * *

Как только Шеннон почувствовала себя в силах отправиться в путь, Джон повез ее в деревню. Всю дорогу она беспрестанно жаловалась на неудобства езды на муле, хотя в глубине души наслаждалась поездкой. В нескольких милях от деревни из леса вдруг выскочила Герцогиня и с радостным лаем бросилась им навстречу. Шеннон расплакалась от счастья, что видит ее, что выходит замуж, и от горя, что потеряла Принца.

Джон все это время отказывался заниматься любовью из-за последней травмы Шеннон и перенесенных ею тяжелых страданий. Но она нарочно упрашивала его и дразнила, втайне довольная его заботой и с удовольствием ловила его жаркие, полные желания взгляды. «Впереди брачная ночь», — думала она, и ей придется утолить его безграничную страсть.

Через ворота в частоколе они вошли в деревню. Шеннон показалось, что она возвратилась домой. Навстречу выбежала стройная нарядная Малиновка. С любовью и нежностью она обняла Шеннон. Невеста Джона смеялась сквозь слезы, глядя на красивое улыбающееся лицо Кахнаваки.

Вождь подошел и сердечно обнял ее.

— Благодарю тебя, Шеннон, за то, что ты спасла мой народ.

— Это не я. Это вы с Джоном. Правда, он утверждает, что вся его помощь заключалась в том, что он в совершенстве заухал совой.

— Если бы он не поехал за врачом для тебя, его бы не оказалось поблизости в момент опасности.

— Правда, правда, Шеннон, — Джон широко улыбался. — Я давно собирался съездить в Нью-Амстердам. После рождения ребенка я бы шел к дому Питера и был бы далеко от этих мест той ночью.

— Я изо всех сил старалась увести тебя подальше отсюда. Слава Богу, мне это не удалось. Теперь я понимаю, что произошло. Не окажись ты здесь, и оставшийся в живых английский солдат наплел бы бог весть что о пьяных саскуэханноках и нелепой «любовной истории». И еще много всякой всячины, что заставило бы ирокезов напасть на деревню.

— Вздор, — объяснил, улыбаясь, Джон. — Как только она начала поправляться, что-то стряслось, и она снова говорит чепуху.

— Ты должен хорошо заботиться о ней, — серьезно сказал вождь. — У нее очень податливая голова.