Затмение: Корона

Келли Бёрнетт (КБ):Песнь под названием Юность — переработанное издание под одной обложкой трёх книг, которые мы привыкли именовать Трилогией Затмения. Вы основательно переработали все три романа — Полное затмение, Затмение: Полутень, Затмение: Корона. Что вас к этому побудило и чем они отличаются от прежней версии?

Джон Ширли (ДШ): Я стремился обновить Песню под названием Юность так, чтобы она лучше отвечала текущей реальности, не меняя, однако, её сути и не отдаляя в царство более сказочной техники далёкого XXI века. Я сохранил присущий ей дух задорной молодости, поскольку это и было её темой, но удалил некоторые эпизоды, которые счёл теперь скучными и незрелыми. Кое-что изъял там и сям. Некоторые фрагменты были написаны впопыхах, ну я их попросту переписал от и до. Я улучшил общую композицию. Я исправил некоторые недочёты. Но в целом это та же самая работа. Эдгар Аллан По, напомню, переписывал и переделывал свои работы при каждом переиздании...

КБ: Предупреждения об опасности расизма очень существенны для Песни и Всё сломалось (Everything Is Broken). История учит нас, что в годы экономического упадка некоторые социальные группы постоянно пытаются изобразить других козлами отпущения. Насколько широко распространён расизм в сегодняшней Америке? Вы полагаете, что он представляет прямую и явную угрозу вашему образу жизни? Вас не удивляет, что в президента Обаму никто не стрелял?

ДШ: Я знаю, что Секретная служба и ФБР предотвратили несколько атак на президента. Я полагаю, что будут ещё попытки. Обама любит спускаться в толпу и встречаться с публикой. Как ни грустно, мы видели, к чему это привело в случае Бобби Кеннеди. Надеюсь только, что в течение всего срока президентских полномочий Обамы Секретная служба будет исправно блюсти его безопасность. Вообще говоря, эта структура не внушает мне особых иллюзий. Помню рисунок... кажется, Ричарда Прайора... где он изображал первого чёрного президента произносящим речь; на этой карикатуре президент всё время вынужден был уклоняться от пуль, в рутинном порядке. Покамест это лишь сатира, но я всерьёз беспокоюсь за первого нашего чёрного президента. Мы переживаем этап экономического упадка, но уже наметились первые признаки выздоровления, часть яда откачана из организма; кое-какие проблемы улажены. Но расизм ещё не выкорчеван из Конгресса. Есть ключевые фразочки, по которым легко понять, что многие сторонники «движения чаепития» и республиканцы Конгресса остаются расистами. Не все. Но их достаточно много. А есть ведь и такие, как Бек и Лимбо, которые толкают восприимчивых людей на путь насилия. Брюс Стерлинг много лет назад сказал, что ему Песня под названием Юность очень понравилась, но возрождение расизма или неофашизма в будущем вызвало сомнения — а недавно, в дискуссии на онлайновом форуме, он заявил, что смотрит на мир и понимает: в конечном счёте Ширли был прав. Это приближается...

КБ:Песнь под названием Юность — о сопротивлении и революции. Насколько значимы сегодня технологии для сопротивления и как вы относитесь к группе хакеров Anonymous?

ДШ:Песнь под названием Юность не только потому трилогия, только сейчас выходящая омнибусом в Prime Books, что книжкой такого объёма даже кит поперхнётся. Не только поэтому, а ещё потому, что она много о чём повествует. Гибсон говорил, что она и о том, как обитатели улиц находят свойское применение высоким технологиям; и о том, как классовая вражда укореняется на борту гигантской орбитальной космической колонии на полпути к Луне; и о музыке будущего, о рок-н-ролле как он есть, хотя это и расплывчатое понятие; она о том, как общественный хаос позволяет расистам перехватить власть и контролировать массы, она о масс-медиа, о революционерах и реакционерах... Технология в Песни под названием Юность постоянно вмешивается в действия Сопротивления, выходит на сцену драмы. Мы видим «видеограффити» — чем-то таким Anonymous и занимаются, а может, именно этим и станут заниматься в будущем, — в исполнении Жерома-X. Anonymous преуспели в «подмене стартовых страниц», а это очень похоже.

Видеограффити в книге — это протестные слоганы, возникающие на фоне обычных телевизионных новостей, продукт пиратской цифровой трансляции. Думаю, это станет реальностью. Подпольная видеосвязь, связь через Сеть (таким я себе представлял продукт эволюции Интернета) — эти темы поднимаются в моих киберпанковских романах, и мы все видели, как они воплощаются в жизнь, когда недавно произошла революция в Египте.

В одной из глав Песни под названием Юность, которую я переработал из рассказа Волки Плато, мы видим узников тюремной камеры, в том числе политических, которые совместно пытаются хакнуть робота-охранника. Точно такой робот, как мне стало известно, сейчас применяется в южнокорейских тюрьмах, там это обычное дело. Заключённые построили некое подобие вайфайной сети из своих мозгочиповых имплантов, чтобы хакнуть робота, связываясь друг с другом путём электронной телепатии. Так что, да, я считаю технологию крайне важной для сопротивления.

Понимаете ли, я не в восторге от Джулиана Ассанжа как человека, но суть его действий, медиапартизанство с целью перевести в открытый доступ грязные секреты правительства, вызывает уважение, и осуществляется всё это через Интернет: закачка, загрузка, флэшки и так далее. Кто бы этим ни занимался, эффект будет только нарастать. Сайт Wikileaks — превосходный тому пример.

А что Anonymous? Это анонимы. Кто угодно может заявлять о причастности к ним. Трудно судить. Но по крайней мере некоторые их действия совершаются с благими намерениями, это точно.

КБ: Вы считаете Песню под названием Юность самой важной своей работой?

ДШ: Это самое пророческое, важное и лучшее моё произведение. А омнибус от Prime Books — лучшая её версия. Я также очень доволен Другим концом света (The Other End), романом, который сперва вышел в издательстве Cemetery Dance, а теперь доступен у eReads в новой редакции; там рассказано об «альтернативном Судном Дне», об апокалипсисе в представлении прогрессивных христиан. Так сказать, мой плевок в лица всем этим телепроповедникам и Оставленным (Left Behind). Романом Всё сломалось я тоже доволен, он самый свежий, сильный, немногословный, ёмкий. Паучья луна (Spider Moon) тоже достойна переиздания... Мой роман Демоны (Demons) недавно выходил и ещё доступен... а в Мокрухе (Wetbones) много личного, и тем, кто боролся или борется с наркотической зависимостью, эта книга кажется особенно значительной. Единственная моя работа в жанре нонфикшен — это Гурджиев: введение в биографию и идеи (Gurdjieff: An Introduction to His Life and Ideas, Penguin/Tarcher, это издание ещё не стало редкостью); тоже, как мне кажется, кому-то полезна, а я люблю быть кому-то полезным. Время от времени я работаю волонтёром, чтобы ощутить свою полезность людям.

КБ: В начале Затмения: Короны вы показываете Лину глазами Дэна Торренса: Как легко было бы подражать Лине Пазолини, не чувствуя никакой неуверенности. Какое облегчение они бы испытали. А что хуже, страх или неуверенность?

ДШ: Уверенность может вас погубить, а страх — спасти. Уверенность ввергает вас в рискованную ситуацию, потому что в общем случае уверенности нельзя испытывать ни в чём. Страх по крайней мере принуждает вас к осторожности. Паранойя, как я замечаю в одной из книг, это настоящее искусство! Но, конечно, строить власть на запугивании людей — это совсем неправильно. Лучше отталкиваться в заботе, осторожности и внимании к их потребностям от каких-то осознанных целей. Уверенность всегда преходяща. Как говорил старина Гераклит, дважды в одну реку не войдёшь.

КБ: В Песни Америка показана не слишком отличной от сегодняшнего состояния. Не видно шва между корпоративной Америкой и правительством. Учитывая, что неолиберальный капитализм достиг уровня идеологии, подчиняя себе экономику с почти религиозным пылом, не значит ли это, что нам предстоит лицезреть брак церкви и государства? Вы полагаете, что личное должно быть строго отделено от общественного? Вы считаете, что нынешняя версия капитализма породит фашизм?

ДШ: Всегда существует угроза, что церковь и государство срастутся нераздельно. Церковь нам нужна, но влияние церковников на государство не должно превосходить влияния... теннисистов, баскетболистов. Сказочников. Они ведь вообще никакого влияния не оказывают, если честно, ну и вот. Живому сознанию не следует навязывать религию — напротив, сознание само к ней приходит. Моральность как чистая идея — светского гуманизма мне вполне достаточно. Он работоспособен. Я не атеист в строгом смысле слова, но каждый раз заступаюсь за атеистов. Организованная религия, то есть христианство в современной его форме — насмешка над беднягой Иисусом, и непозволительно ей влиять на государственные дела. Пусть себе влияет на членов правительства, на их внутренний мир, но не-более. Я думаю, что церкви неплохо было бы обложить налогом, в зависимости от благосостояния конкретной епархии. Я на полном серьёзе, ребята: НАЛОГОМ.

В Песне под названием Юность я предупреждаю об угрозах слияния церкви и государства. Особенно тошнотворна расистская версия христианства, которая подчиняет себе правительство. Крупные корпорации, впрочем, тоже ей подыгрывают, поскольку это им удобно.

В прошлом десятилетии, пока не пришёл Обама, мы к этому приближались. Такие люди, как Пол Райан, с охотой бы подчинили государство церкви. Райан и Майк Хаккаби заставляют меня вспоминать строчку из песни Заппы: Иисус смотрит на тебя, как на говно.